Р. Стайн - Пропавшая девушка

— Слишком поздно, Майкл, — заспорил Диего. — Мы не можем…

— Мы не можем покидать место происшествия, — перебил его я. — Головой надо было думать. По-твоему, полиция не заметит следы снегоходов? Уж конечно заметит. А чтобы выяснить, кто их оставил, много времени не уйдет.

— Майкл прав, — подхватила Пеппер. — Шесть снегоходов из магазина его отца? И часу не пройдет, как нас всех уже вычислят. И будет еще хуже, потому что мы оставили парня там лежать.

— Развернемся и поедем назад, — сказал я. — Вызовем полицию. Расскажем, как дело было. Все согласны?

Возражений никто не имел.

Мое внимание привлекла Лиззи. Она сидела, опустив голову, словно напряженно что-то обдумывала. Затем она подняла взгляд на меня. Ее темные глаза смотрели на меня изучающе. Она кивнула. Она была со мною согласна. У меня возникло странное ощущение. Как будто между нами возникла некая связь, как будто мы с нею вдруг сделались очень близки.

Мы развернули наши снегоходы и поехали обратно в гору. Ветер теперь ледяными порывами хлестал в лицо, так, что больно было щекам. Я натянул пониже лыжную шапку, но лицо защитить не мог.

Казалось, минуло не меньше часа, прежде чем мы снова взобрались на Ривер-Ридж. Страх, разливавшийся тяжестью в животе, казался мне холоднее вьющегося вокруг ветра.

Я первым достиг рокового места у лесной опушки. Остановился. Заморгал. Пригляделся получше.

— Где он? — закричала Лиззи. Остальные, не веря своим глазам, что-то невнятно забормотали.

Парень исчез. Я видел лишь отпечаток в снегу. Видел, где лежала его голова. Спина. Нога, выгибавшаяся под неестественным углом. Видел тонкую полоску порозовевшего снега там, где из его головы кровь натекла.

Но никакого тела. Никакого тела, распростертого на снегу.

— По крайней мере, мы знаем, что он жив, — с трудом вымолвил я.

— Но он психопат, Майкл, — проговорила Лиззи тоненьким голоском. — И он знает, кто мы такие. Он знает, кто мы. Мы… боюсь, теперь мы влипли по-крупному.

Джина Пальмьери испытала облегчение, увидев у своей двери двоих полицейских. Вот уже пять дней ждала она хоть каких-нибудь новостей, не в силах заниматься ничем еще. В доме царил беспорядок. В раковине громоздились немытые тарелки. Она даже не застилала постель.

Да и спать она не могла. Как можно было уснуть без Энджело рядом? Бет тоже исчезла. О них не было никаких вестей.

Постоянно приезжали родственники, чтобы составить ей компанию, но она не в силах была с ними говорить. Разве обязана она с ними разговаривать? Может, они ожидают, что она и угощать их будет?

Сама она не могла есть. Желудок превратился в тугой узел. Сейчас она сидела на диване, держа в руках нераскрытый журнал, а рядом на столике остывала чашка забытого чая. Тогда-то она и увидела из окна гостиной, как двое полицейских в черной униформе шагают по дорожке к дому. Она оказалась у входа прежде, чем они успели позвонить в дверь.

Как только они сняли фуражки, она по выражению их лиц поняла, что новости будут плохими.

Да и как могло быть иначе?

Энджело и Бет не могли вместе уехать на отдых. Они не стали бы праздновать открытие конюшни без нее.

Без сомнения, с ними произошло что-то ужасное. Миссис Пальмьери отвела мрачных офицеров в гостиную и жестом пригласила их присесть на низкую коричневую софу. Сама она встала позади кресла, вцепившись руками в его спинку, словно в спасательный круг.

— Миссис Пальмьери, полагаю, вам нужно присесть, — произнес тот, что представился сержантом О’Брайеном, делая жест рукой.

Она покачала головой. Ее темные глаза избегали его взгляда.

— Мне и здесь хорошо.

О’Брайен кивнул. Его напарник, офицер Манелли, ерзал, словно ему было некомфортно. Джина знала, что кушетка уже старая, и сидеть на ней некомфортно никому, но здесь причина явно крылась в другом.

— Вы нашли моего мужа? — Собственный голос показался ей сдавленным карканьем. Она ни с кем не разговаривала с самого утра. — Мою дочь Бет?

Офицеры переглянулись.

— У нас плохие новости, — сказал О’Брайен, теребя в руках фуражку. — Ваш муж мертв, миссис Пальмьери.

Джина ничего иного не ожидала, и тем не менее, ее дыхание оборвалось. Она знала, что голос офицера, произносящий слово мертв, отпечатается у нее в памяти навечно. Знала и что воспоминание, о нем она никогда не сможет стереть.

О’Брайен склонился над кофейным столиком.

— Мы нашли тело вашего мужа в лесах Фиар-Стрит.

Джина почувствовала, что ноги ее не слушаются. Она обогнула кресло и упала в него. Сердце рвалось в груди. Она думала, что может умереть. Присоединиться к Энджело. Наверное, смерть стала бы для нее сейчас избавлением.

— В лесах? Что он мог делать в лесах? — Слова вырывались сами собой, бездумно. У нее возникло чувство, будто она видит сон, очень реалистичный сон, в котором она находится вне собственного тела и со стороны видит себя, сидящую в гостиной и говорящую о мертвом Энджело в лесу.

— Мы не знаем, м-м, мадам, — сказал Манелли. — Наше расследование только началось и…

— Могу я увидеть его? — Ее голос все еще звучал, как хриплое карканье.

— Не думаю, что это будет разумно, — проговорил Манелли.

— Какие-то животные, должно быть, добрались до тела, — сказал О’Брайен. — Возможно, волки. Его тело… оно… э-э… там… боюсь, от него не слишком много осталось.

Из горла Джины вырвалось рыдание. Я не заплачу, твердила она себе. Я не заплачу, пока они не уйдут. Только тогда я буду плакать по тебе, Энджело. Я буду плакать по нам обоим. Долго, долго…

— Понимаю, это ужасное потрясение, — мягко проговорил О’Брайен. — Но нам придется искать убийцу. Вашего мужа связали и затащили в лес. Еще раньше, чем до него добрались животные.

Джина вздохнула, горло ее сжалось, каждый мускул в теле окостенел.

— Понимаю, что сейчас вам не хочется разговаривать, — тихо сказал О’Брайен. — Не нет ли у вас предположений… кто? — Его голос прервался.

Джина стиснула подлокотники так, что заболели руки.

— Что насчет моей дочери? — спросила она, не обращая внимания на вопрос О’Брайена. — Где она? Что случилось с Бет?

— Мы не знаем, — отвечал О’Брайен, понизив голос почти до шепота. — Возможно, она убежала куда-то, спасаясь от убийцы. Также убийца вашего мужа мог поймать ее, связать и похитить, увезти с собой.

Сузив глаза, Джина посмотрела на О’Брайена.

— Убежала? Если бы Бет убежала, она бы уже позвонила мне, где бы ни находилась. Она не могла пропасть на пять дней и ни разу не позвонить. И почему вы говорите о похищении? Я… я не получала никаких звонков с требованием выкупа.

У нее снова вырвалось рыдание.

— Моя девочка не придет домой. Моя девочка умерла.