Анна Кальма - Дети горчичного рая

В тот же момент раздался резкий вскрик, и Чарли повис на сыщике. Он вцепился в Ньюмена и точно клещами сдавил ему горло. Сыщик замотал головой и, стараясь оторвать от себя мальчика, освободиться от мертвой хватки, неистово колотил по спине, лицу и голове Чарли. Со всех сторон на помощь сыщику ринулись полицейские.

– Не позволю! Не смеете бить мою мать! – Задыхающийся голос Чарли был страшен.

Он все сильнее сжимал сыщика. Но два дюжих парня уже схватили мальчика и с силой сбросили его со сцены.

Высокий полицейский равнодушно оттащил в сторону бесчувственное тело Чарли.

– Всех – по машинам! – хрипло командовал Ньюмен, держась за шею.

Истошно взвыли сирены. Людей впихивали в автомобили. Из «Колорадо» поспешно выносили раненых. Дым начал выползать на улицу.

– Мистер Сфикси у телефона, сэр.

Образцовый Механизм встал в дверях – серо-стальной, точный, молчаливый исполнитель хозяйских предначертаний, а вместе с тем – неуемно-любопытный, как порой бывают женщины. Большой Босс направился к аппарату, а миссис Причард, выдвинувшись в соседнюю комнату, немедленно прильнула к отводной трубке.

– Второй день ломаю себе голову, Роберт, – сказал унылым тоном судья. – Надо точно сформулировать обвинение, а у меня только самые расплывчатые формулировки. Это не годится. Ведь это не обыкновенная тяжба, а суд, высший орган.

Миллард сухо засмеялся.

– Не ломайте голову, Боб, она еще может вам пригодиться в жизни, – отвечал он. – И на кой вам черт точная формулировка! Промаринуйте их подольше за решеткой, а потом отправьте куда-нибудь, чтобы и слуху о них не было!

– Невозможно! – Сфикси громко засопел от волнения. – С одной стороны, нам невыгодно оттягивать суд, потому что сейчас все наши взвинчены и присяжные непременно вынесут обвинительный приговор. Значит, надо пользоваться таким настроением. А с другой стороны, я опасаюсь, честно вам скажу, опасаюсь каких-нибудь вспышек. Если бы только арест, это еще полбеды. Но здесь прибавилось убийство Цезаря Бронкса – этого негра-агитатора, который работал у вас, Робби. Он очень популярен на Восточной окраине. Черт бы побрал этого ньюменского помощника, который вздумал стрелять! Его уже уволили по моему распоряжению, но от этого нам не легче. На похоронах Бронкса народ чуть не разорвал двух полисменов, которые хотели навести порядок. Вообще у нас творится что-то невообразимое. Меня заваливают письмами, устраивают митинги протеста, собирают подписи, требуют, чтобы я освободил всех арестованных под залог. Конечно, в первую очередь речь идет о Робинсоне, его племяннике, учителе и этих двух уволенных с вашего завода рабочих. Миллард недовольно хмыкнул.

– Ни в коем случае не выпускайте их под залог! – Он говорил тоном приказания. – Или назначьте непомерно высокую сумму. Мне тоже прислали письма, угрожают забастовкой, беспорядками на заводе, но я не из податливых. Мы уже обратились к печати. Впрочем, если вам непременно нужна формулировка, неужели вы не можете воспользоваться теми, которые напрашиваются сами собой? Например: «Оскорбление Конгресса», или «Политическая диверсия», или еще что-нибудь в таком же духе. Все это отлично подойдет.

Сфикси внимательно слушал и время от времени покашливал в знак согласия.

– Когда же вы заканчиваете ваше следствие? – спросил Босс, делая ироническое ударение на слове «следствие».

– В любой день, – был быстрый ответ. – Как только приедет прокурор, можно будет назначить заседание суда.

– О-кэй! – отозвался Большой Босс. – Этот прокурор, которого я вам указал, весьма приличный и успевающий парень. К тому же вполне свой человек.

– Я так и понял, Роберт. – Судья помолчал, потом сказал с раздражением: – Приготовьтесь, Роберт, услышать хорошенькую новость. У певца в данный момент не оказалось денег, чтобы нанять адвоката. Все свои тысячи он растратил на каких-то там беженцев и вдов..

– Ну так что же! – прервал его Большой Босс. – Вы думаете, меня очень огорчает, что у него не будет собственного защитника?

Сфикси раздраженно засмеялся:

– Нет, вовсе не то. Защитник у него будет. Будет и у этого учителишки, Ричардсона, и у негритенка тоже. И этого защитника нанял наш друг – док.

Миллард негромко чертыхнулся.

– Старый дурак выжил из ума! – сказал он сквозь зубы. – Подумать только – окончить Гарвард, а потом возиться со всяким сбродом!.. Ну, пусть он теперь не надеется на практику в нашем городе! – решительно отрубил Миллард. – Придется ему после этого дела искать себе другого места жительства. Я сам позабочусь об этом.

На другом конце провода Сфикси стало не по себе: не желал бы он очутиться теперь на месте доктора Рендаля!

– А как насчет свидетелей? – поинтересовался Миллард. – Я читал в газетах, что очень много желающих выступить в суде.

– Да вот, защитник дока жалуется, что никак не может найти для себя свидетелей, – комически вздохнул Сфикси. – Бедный парень! Зато у обвинения множество свидетелей. Кстати, Робби, майор Симсон сказал мне, что надо бы потолковать с вашей экономкой, этой… э… э… миссис Причард, если не ошибаюсь. У них есть сведения, что ее дочь дружила с негритенком и находилась в доме певца в тот вечер, когда он собрал всю свою компанию. Об этом вечере будет особый разговор на суде. Разумеется, несовершеннолетние не могут быть настоящими свидетелями, но все-таки показания девочки могли бы пригодиться, произвести, так сказать, впечатление в нужном нам плане… Надо уговорить мать, чтобы она согласилась отпустить девочку на заседание суда. Разумеется, мы предварительно повидаемся с ней, подготовим.

– Я беру эти переговоры на себя, – сказал Большой Босс. – Думаю, что миссис Причард окажется благоразумной… Кстати, о несовершеннолетних, – вспомнил он вдруг. – Не кажется ли вам, Боб, что следует вызвать и тех мальчиков, которые на совете попечителей рассказывали нам о деятельности Ричардсона в школе? Один из них, по-видимому, очень способный мальчишка и быстро схватывает суть… Не следует ничем пренебрегать, – повторил Босс свое излюбленное выражение.

– О-кэй, неплохая мысль! – подтвердил Сфикси.

Положив трубку, Миллард помедлил минуту, потом вызвал к себе миссис Причард.

Домоправительница явилась что-то уж чересчур скоро и чересчур мало удивилась и взволновалась, когда Большой Босс передал ей желание судьи. Правда, у Милларда это не вызвало никаких подозрений: он привык видеть свою домоправительницу в стальной броне невозмутимости.

На этот раз Большой Босс снизошел до разговора с миссис Причард.

– Я был удивлен, миссис Причард, – сказал он. – Право, я был удивлен, когда узнал, что вы позволяете вашей крошке водиться с цветными и даже бывать У них!