Анна Рогинская - Дети сумрака

Дизайнер Александра Юрьевна Огий

© Анна Ильинична Рогинская, 2021

ISBN 978-5-0053-2079-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глубокая ночь буднего дня диктовала свой образ жизни города: тихие, спокойные улицы словно безжизненные артерии изредка проводили по себе редкие капли крови из машин, лениво проезжающих где-то в районе аорты Петербурга – Невского проспекта. В застывшем городе неожиданно показалось незначительное шевеление —из узкого переулка вышло два силуэта, которые в дневное время привлекли бы внимание не только прохожих, но и органов правопорядка. Парень, весь перепачканный кровью, на руках нес бездыханного юношу, обливаясь слезами. Спотыкаясь об болтающиеся руки безжизненного тела, он необычайно быстрым шагом шел к старой лютеранской церкви, пересекая Литейный проспект. Выбив отсыревшую дверь, перед ним предстала картина уходящего прошлого, уступающего место современности: посреди лестницы, в окружении белых обшарпанных стен, его взгляду предстал большой чугунный крест. Положив тело на лестничный пролет, он кое-как достал из кармана телефон, который предательски выскальзывал из рук. Дрожащими пальцами он кое-как нажал на нужную иконку контакта, выжидая ответа.

Не проронив больше ни слова, он будто спя прошел мимо них, выйдя из морга. Не теряя зря времени, Шварц направилась к паре коек, покрытых белой простыней.

Спустя мгновение на другом конце провода послышалось тихое:

– Что случилось?

– Ты была права, это произошло, – дрожащим голосом прошептал парень, утирая слезы, -Анненкирхе, приходи срочно.

Тихий звук гудка в ночной глухоте был словно гром в степи: каждая микросекунда тянулась вечностью: ожидание – самый изощренный вид пыток.

Стены сдавливали со всех сторон, укоризненно напоминая о его вине. Мир стал двумя точками: входной проем, который стал последним оплотом надежды, и бездыханное тело, с цветом кожи все больше походившее на стены церкви. В голове главенствовала паника: мыслей не было, чувств тоже; а на губах все еще играл металлический привкус. Ноги не слушались своего владельца – он беспомощно сполз на ступени, прикрыв глаза. Пальцы злобно вцепились в волосы цвета черного шоколада, пачкая их в красной вязкой жидкости. Как бы ему хотелось, чтоб всего того, что сейчас произошло, не было. Как бы он хотел вычеркнуть этот вечер, который с небывалым наслаждением принес ужас и скорбь.

– Тебе повезло, что сегодня Анна пуста, – раздался бархатный женский голос, заглушающийся ударом каблуков по бетонному полу, – А то было бы много вопр…

Девушка не смогла закончить фразу, потеряв на мгновение дар речи от увиденного: струи крови, разбавленные слезами на испуганном лице, мертвенно бледный юноша у креста, угрожающе склонившийся над его телом. Не задавая лишних вопросов, она подбежала к телу, обследуя шею и проверяя зрачки.

– Твою ж мать, – она прошипела, наклоняясь ближе к нему, нашептывая что-то.

Шатен молча наблюдал за ними, боясь даже вздохнуть. Он внимательно наблюдал за движением бардовых губ с которых срывались еле различимые звуки ветра, смотрел на бледные изящные кисти, которые крепко, но бережно держали обессиленное туловище.

Не ясно сколько прошло времени, но в один момент на него обратили внимание темные глаза и девушка прошептала:

– Идем домой. С ним. Нас ждет долгий разговор, но только умой лицо, а то в таком виде ты меня еще больше раздражаешь.

Возможно, в какой-нибудь другой вечер случайные зеваки могли бы видеть, как из старой церкви выходит девушка в темном длинном пальто, за которой следует в темном костюме молодой человек, на чьих руках бездвижно лежал светловолосый юноша. Они могли бы подумать, что это какая-то компания золотой молодежи, проводящая тематическую вечеринку; кто-то бы подумал, что это – компашка сатанистов или еще что угодно, но к счастью как для них, так и для лишних свидетелей, этот вечер был совершенно другим. Этот вечер начинался с романтики, с вспышки страсти, которая пробудила древнее, дикое чувство. Чувство, приведшее к боли, страху и ужасу. Чувство, которое изменило привычный поток жизни. Чувство, которое подарило им неясное и туманное будущее. Но это будет чуть позже, а пока им нужно пережить эту ночь.

И желательно всем из них.

– Руся, пожалуйста, держись, – повторял шатен, всю дорогу до дома, – Все будет хорошо, держись…

Ноги плохо слушались своего хозяина, предательски спотыкаясь обо все, что только можно, но юноша старался держать себя в руках: сегодня он уже поддался слабости, что привело к неприятным последствиям. Сконцентрировав взгляд на впереди идущей фигуре, парень чувствовал ее напряжение: девушка была не просто напряжена. В каждом ее шаге, в каждом случайном взгляде читались злоба и разочарование. Перед его глазами застыло ее лицо, когда она вошла в церковь: серые глаза резко потемнели и остекленели, говоря всем своим видом одну фразу: «от тебя снова проблемы».

Хоть она никогда напрямую и не обвиняла его, но каждый из них понимал, что ничего бы не произошло, если бы дело шло по ее сценарию. Так и в этот раз все вышло им боком: как только девушка не просила его сближаться со смертным, как только не уговаривала его и приводила доводы минувших лет, все было бесполезно – он был влюблен. Это чувство поглотило его человечную сторону, оставив хищника править балом. И зверь, добравшись до застолья, набросился на еду.

Войдя в квартиру, девушка первым же делом бросилась к аптечке и, приказав отнести юношу на диван, смастерила импровизированную капельницу с физраствором, закрепляя бутылек на торшере. Принеся к пострадавшему конструкцию и вкалывая иголку в вену, она краем глаза заметила немой вопрос в глазах шатена, который не отрываясь смотрел за ее действиями.

– Судя потому, как вы оба выглядите, он потерял много крови, – девушка вздохнула, проверяя работоспособность капельницы, – Нужно ее хоть как-то возместить.

Подождав немного и убедившись, что все работает, она вышла из комнаты, попутно бросив фразу: «Пошли, братец, тебе стоит мне кое-то рассказать».

Они долго молчали. Сидя за кухонным столом, он наблюдал за ее силуэтом, сидящим у открытого окна. Ветер обволакивал ее, приглаживая огненные волосы, словно успокаивая. Смотря на сестру, ему было сложно подобрать слова, видя ее задумчивый и застывший взгляд, который ясно давал понят всю серьезность произошедшего.

– Бел, я не думал, что так выйдет, – осторожно начал юноша, но девушка остановила его одним жестом.

– Не думал, что так выйдет, – повторила Бела, не отрывая взгляд от спящих улочек, – Лазарь, я, конечно, знаю, что «думать», это не про тебя, но хоть иногда можно послушать меня. Я не прошу всегда, но хоть как исключение.