Анна Рогинская - Дети сумрака

Заметив пристальный взгляд молодого человека, ведьма сказала:

– Да, мы действительно родные брат и сестра, иначе я бы его давно куда-нибудь спихнула. Просто достались разные гены, – и обратившись к вампиру, добавила, – Лазя, ты сейчас протрешь все бокалы до дыр и будешь еще мне предъявлять, почему же я пью из бутылки.

– Ты пьешь из бутылки, потому что женский алкоголизм не лечиться, – ехидно ответил юноша, все-таки оставив в покое несчастные бокалы, – Но сейчас не об этом, нужно придумать, что же нам делать.

– А почему чье-то обращение может доставить проблемы? – спросил Руслан, смотря за реакцией собеседников.

– Что ж, неудачный ужин моего брата, предлагаю пройти в гостиную, нас ждет долгий разговор, – вздохнула Изабелла, направляясь к выходу с кухни, – Лазь, налей нам чайку, сейчас немного углубимся в прошлое.

Спустя пару минут компания устроилась в гостиной, которая быстро наполнилась ароматом цветочного чая. В комнате было довольно темно благодаря шторам, так что многие бы после такой насыщенной ночи невольно бы задремали в креслах, если бы оставались людьми. Как было ясно, в комнате людей не было.

– Думаю, стоит начать с того, что нужно разъяснить один момент: не столь важно, кого обратили, а важно кто это сделал, – начала девушка, наполняя свою кружку, – Если бы это произошло по вине какого-то рядового вампира, то тебя, скорее всего, убили бы сразу, ну или, если бы ты оказался полезен элите, то тебя бы ввели в круги общения вампиров. Думаю, ты бы там прижился, – сказала Бела и, сделав глоток горячего напитка, добавила, – Однако тебя укусил мой брат, и дело приобретает иные оттенки.

– Почему? Вы что-то не поделили с Князем? – спросил блондин, с непониманием смотря на собеседников.

– Нам с ним нечего делить, – ответит Лазарь, перенимая ведение беседы, – Хотя он так не думает. Проблема в том, что моя природа несколько отличается от привычной для вампиров из-за чего Князь считает, что я в любое время могу начать борьбу за власть, а со способностями моей сестры данная операция была бы точно успешна. Многие годы, я заверял его, что мне это не нужно и просто хочу жить в городе, в котором я родился, больше ничего. Но вчерашний вечер поставил эту договоренность под удар и теперь нужно предоставить ему достойные аргументы, что я до сих пор не посягаю на его титул.

– Я просто не понимаю, что такого в одном обращенном? – вздохнул Руслан, облокотившись на спинку дивана, – И что за иная природа вампиризма?

– Обращенные сильно привязаны к вампиру, который их обратил, – ответила девушка и, взглянув на брата, хотела что-то добавить, но резко передумала, будто отдернув себя от этой мысли.

Вокруг воцарилась звенящая тишина. Лишь изредка с улицы доносились звуки оживленного города: рев машин, голоса людей. Было видно, Изабелле и Лазарю было непросто подобрать нужные слова; по их взглядам можно было прочитать как сложно им возвращаться в прошлое, переживая свои жизни вновь. Пару раз вампир пытался начать свою речь, но окутанный вуалью нерешительности, снова и снова отмахивался от собеседников, устремляя взгляд к окну. Напряжение все сгущалось, доводя и так расшатанные нервы до предела. Вскоре слово взяла Изабелла.

– Понимаешь, Руслан, – девушка пыталась начать издалека, дав ему время на осознание услышанного, – Нам очень много лет. Так много, что мы застали множество исторических событий и правителей. Войны, революции и даже дворцовый переворот. Мы родились во второй половине восемнадцатого века, в последний год правления Екатерины Петровны, родители работали при дворе. Жизнь, конечно, была не сахар, но справлялись, пока к нам на порог не пришла пожилая женщина. Помню, тогда был ужасный ливень, дороги размывало, а она дошла к нам. Как было в такой ужас ее не пустить… В тот год еще мама умерла, да и у папы вечно сердце болело, говорил, что скоро и его хоронить за город надо будет, тогда всех евреев из России гнали, а родители документы подделали, так что нас обошло, но все равно было страшно. Постоянно были какие-то слухи, что кого-то утопили, сожгли или просто закололи в подворотне. Но сейчас речь идет о той страннице. Мы ее приютили, обогрели… Она была очень интересной женщиной, за вечер она будто помолодела лет на двадцать. Рассказывала разные истории про разные уголки мира, а мы слушали в оба уха; что еще нужно детям десяти лет. В один из вечеров, перед ее отъездом в Москву, она спросила нас, что бы мы хотели. Тогда еще Лаз сказал, что хочет жить вечно, а я – постичь то, что никто не знает. Тогда она, надев плащ, сказала нам на прощание, что скоро мы начнем видеть то, что другие не видят, слышать то, что другие не слышат. Мы еще тогда подумали, что это сказка очередная, так что вскоре мы и забыли, до момента, когда пришлось хоронить отца. Шло время, и ее слова начали сбываться: я начала чувствовать, когда люди мне врут, угадывать, что сейчас произойдет и прочие штучки, а Лаз был сильнее и быстрее любого парня со двора и, конечно, это не могло не привлечь внимание недосвятош. Нам тогда по двадцать лет было, когда мы вечером город переходили и на нас напали. Его ножом в бок ударили, а меня сжечь решили, как ведьму. Там мы и умерли, если бы не подарок от нашей гости…

Девушка прервала рассказ, потирая предплечья, прикрытые нежной тканью. Руслан не отрывая от нее глаз, ждал продолжения истории, попутно «переваривая» уже сказанное. Конечно, в подобное было сложно поверить, но то, что с ним уже произошло было достаточно для того, чтобы не сомневаться в ее искренности.

– В общем, – продолжила Изабелла, – как оказалось, в Москву она направлялась не просто так. Ее звали Нега, она – дьяволица чумы и мора. Думаю, она бы с легкостью избавилась от всего города, но это было бы не так весело. Не знаю чем, но мы ей понравились, она увидела в нас способности, которые решила развить. Благодаря этому, мы пережили смерть, став теми, кто мы есть. Не буду углубляться в то, как прошло наше новое становление, но нас заметили сильные вампиры и ведьмы. Они боялись того, как мы приобрели силу, но избавиться от нас не пытались. Мы заключили договор о том, что не имеем претензий на устоявшиеся законы их жизни, но они прислушиваются к нам в сложные моменты. Мы многое пережили, несколько раз покидая Петербург на долгие годы, но всегда возвращались сюда. И года нет, как мы вернулись, а теперь…

Вампир, сидевший все это время обособленно, подошел к сестре и, поцеловав ее в макушку, сказал:

– Прости, Бел. Я придумаю что-нибудь. Обязательно придумаю.

– Да ладно, – отмахнулась девушка и, немного подумав, усмехнулась, – Забавно, что именно я не хотела возвращаться сейчас, пора бы уже доверять интуиции в полной мере.

Солнечный диск прошел половину небосвода, говоря им, что времени осталось не так уж и много. Обдумывая рассказ девушки, блондин перебирал в голове все возможные варианты, как бы помочь в сложившейся ситуации. Ему приходило множество сложных и абсурдных идей, пока, наконец, он не открыл для себя самый очевидный вариант.