Екатерина Вильмонт - Сыскное бюро «Квартет»

И только тут я вдруг ощутила, что все, этот кошмар кончился, я дома, среди своих, а тут еще мама порадовала меня:

— В школу ты завтра не ходи, уж больно вид у тебя неприличный. Придется дня два дома посидеть, я напишу записку вашей Клавдии.

Вот здорово! Надо только предупредить Митю, чтобы утром не заходил за мной. Я быстро позвонила ему, но его еще не было дома. Ах да, они с Костей пошли провожать Матильду и, видно, заболтались. Я с удовольствием села за стол и накинулась на еду.

— Ну и рожа у тебя! — сказал вдруг дед. — А вот пошла бы со мной к Мушкевичам, и рожа была бы цела, и познакомилась бы с их новым приобретением.

— С каким?

— А у них теперь еще и ворона живет. Жанночка ее подобрала на улице с перебитым крылом. Ума — палата. Кошек передразнивает не хуже попугаев, разгуливает по всей квартире, сигареты у Владика из пачки таскает, словом, умора!

— Но тогда бы я не нашла котенка!

— Ой, окаянный! — закричал вдруг дед. Оказывается, котенок карабкался по его ноге.

— И как мы его назовем? Я предлагаю — Мефистофелем!

— Папа, ну что это за котенок по имени Мефистофель?

— Он же не всегда будет котенком!

— Нет, дедушка, а как же его звать? Мефистофель, поди сюда?

— Зачем, от Мефистофеля есть роскошное сокращение — Тофик!

— А что, неплохо! — засмеялась мама. — Асенька, ты согласна на Тофика?

— Согласна! Только, чур, спать он будет со мной!

После ужина я еще раз позвонила Мите и сказала, что не надо за мной заходить. Мне показалось, что он был слегка разочарован. Пустячок, а приятно.

Я легла и мгновенно заснула под нежное мурлыканье Тофика.

Утром я проснулась, глянула на часы и пришла в ужас — половина десятого! Я все на свете проспала, и почему-то никто меня не разбудил! И тут я все воспомнила! Как же хорошо! Не надо идти в школу, можно валяться сколько влезет, читать, смотреть телек, словом, да здравствует свобода! Я посмотрела на себя в зеркало! Ничего страшного, бывает хуже! Видно, снадобья Веры Ипполитовны и впрямь чудодейственные! Однако для школы вид у меня еще сомнительный, так что можно со спокойной душой предаваться безделью!

Я вышла на кухню. Мама и дедушка завтракали.

— О, вот и наша страдалица! — воскликнул дед. — Смотри-ка, Тата, кажется, ты зря ее не пустила в школу! Вид у нее вполне пристойный. Так, небольшие ссадинки, а синяк, как ни странно, уже мало заметен!

— Дед, не вредничай!

— Неохота в школу?

— Конечно, неохота.

— Там сегодня химия?

— Завтра.

— Завтра, я полагаю, ты уже сможешь пойти!

— Нетушки! Мама сказала на два дня, а давши слово…

— Да, папочка, я дала слово и теперь уже не могу отступать! — сказала мама.

— Конечно, вспоминаешь свои школьные муки и даешь дочери поблажку. Увы, в этом доме мужчины постоянно отсутствуют, и ребенок получает чисто бабское воспитание…

— Дед, что с тобой, ты становишься занудой? Стареешь? — поддразнила я его.

— Ты и вправду считаешь, что я становлюсь занудой? — озабоченно спросил он.

— Определенно! — поддержала меня мама.

Дед явно расстроился.

— Ладно, пойду заниматься, а то от вас одни только гадости и слышишь!

После завтрака мама умчалась на репетицию, к деду пришли какие-то люди, а я снова завалилась в постель с дюдиком, который нашла у мамы.

Около часу дня явилась Матильда — навещать раненую подругу.

— Э, да ты просто симулянтка. У тебя почти уже ничего не заметно, так, легкая синева. Даже красиво!

— Иди ты!

— Ей-Богу! Если волосы распустить и прикрыть щеку и глаз, вообще ничего нельзя будет заметить.

— Да мне и в башку не залетало, в школу не ходить. Это мама вчера сказала, что вид у меня неприличный и надо два дня посидеть дома. А мне что, кисло?

— Тебе-то не кисло, а вот Балабушка, бедный, совсем без тебя киснет.

— Ну и пусть киснет, мне не жалко!

— Ты смотри, Аська, не влюбись в Костю.

— С какой это радости мне в него влюбляться?

— Ну, он же тебя спас, а женщины всегда влюбляются в своих спасителей.

— Не беспокойся, я даже не собираюсь в него влюбляться. Он хороший парень, но не моего романа, как говорили раньше.

— Слушай, Аська, — вдруг зашептала Мотька, — ты понимаешь, что мы уже вышли на финишную прямую?

— В каком смысле? — не поняла я.

— Да в нашем расследовании! Еще чуть-чуть — и мы их накроем!

— И что ты предлагаешь? Мне, честно сказать, почему-то не хочется попадаться к ним в руки. С меня хватит.

— Боишься?

— Боюсь.

— Аська, я сегодня полночи не спала, все думала…

— И много надумала?

— Кое-что. Понимаешь, они крутятся все на одном пятачке. И Гриня, и Узкоплечий, и твой друг в шапке, подвал у них там же, значит, и краденое они где-нибудь поблизости прячут.

— Не обязательно!

— Видишь ли, мне эта мысль просто покоя не дает, и я сегодня по утряночке, еще до школы, туда смоталась.

— Куда?

— А в тот дом, где ты сидела.

— Ты что, спятила? А если бы тебя застукали? Что бы с тобой было?

— А я с собой трубочку брала, мне Костя вчера отдал. В случае чего посигналила бы тебе, и все дела!

— Ну и что ты там обнаружила?

— Что дверь починена и врезан новый замок.

— Когда же они успели?

— Да, наверное, еще вчера, когда он приехал с тобой расправиться и обнаружил сломанную дверь. Чует мое сердце, неспроста это! С какой — радости им так заботиться о каком-то подвале в нежилом доме, а? Ты вспомни, что там было?

— Да ничего там не было, барахло одно да вот Тофик!

— Тофик? Он что у вас, азербайджанец?

— Нет, Мефистофель!

— Ни фига себе Мефистофель! Аська, я не могу, мы должны, мы просто обязаны довести это дело до конца! Слушай, давай возьмем с собой Лорда, тогда нам никакой бандит не страшен. Сама подумай, ну что они нам сделают средь бела дня, когда нас двое, собака, и к тому же мы уже будем начеку!

Мотькин азарт постепенно передавался и мне.

— А мальчишки?

— Нет, это уже тяжелая артиллерия! И потом начнется — Костя будет командовать, Митя рассуждать, и в результате мы все просто провороним!

— А как же я уйду?

— Да что тут особенного — скажешь тете Липе, что хочешь погулять с собакой, погода хорошая, снежок выпал, не холодно.

— А рожа?

— А что рожа? Рожа как рожа. Причешись по-другому, и все дела. Давай одевайся!

Я быстренько оделась и пошла к тете Липе. Оказалось, что ее нет дома. Тем лучше. У деда в комнате пела какая-то женщина, он то и дело ее прерывал, что-то говорил, она пыталась с ним спорить, оттуда доносились еще чьи-то голоса, словом, деду явно не до меня. Однако для очистки совести я постучалась, просунула голову в дверь и сообщила:

— Дед, я пошла гулять с Лордом, — и, не дав ему опомниться, закрыла дверь.

Теперь все претензии будут не ко мне, а к нему. Так ему и надо! — мстительно подумала я, представив себе, как на него накинется тетя Липа, не обнаружив меня на месте.