Горизонты техники для детей, 1965 №10

Сегодня в нашем уголке мы познакомим вас, ребята, с буклетами — обложками с этикетками для отрывания спичек. На наших репродукциях некоторые части кажутся перевернутыми. Эта особенность буклетов вызвана тем, что обложка готового спичечного блока будет дважды свернута. Вторая особенность буклетов состоит в том, что этикетки снабжены надписями и на внутренней стороне.

Отрывные спички очень распространены в Америке, да и в некоторых западных государствах, где их обычно продают на вокзалах, авиапортах, международных ярмарках, в туристических бюро для рекламных целей.

Вот уже несколько лет буклетами стали пользоваться многие польские торговые учреждения и заводы. На этикетках таких буклетов обычно бывают всякие рекламные листовки.

На буклетах, выпущенных в Польше, вы видите рекламы Польских авиалиний «ЛЕТ», внешнеторгового предприятия «Универсаль» (надписи сделаны на английском языке), заводов телевизионной аппаратуры, спичечных фабрик.

Все репродукции нами немного уменьшены.

Старый Вавжин сидел спокойно на камне и плел корзину из лозы. Неподалеку паслись коровы и овцы, выедая скудную надвислянскую траву. Ендрик, внук Вавжина, лежал обок деда и смотрел задумчиво на другой, высокий берег Вислы.

Лениво плывут его мысли:

— Ох, и большой же город, Варшава! Сколько там домов, наверное, не меньше пятисот, и замок есть королевский, а костелов — целых четыре будет! А наш-то берег — уж очень он бедный. Только коров здесь пасти и лозу на корзины собирать. Недалеко лес начинается, да такой редкий, что даже смешно его лесом-то называть! И еще несколько домишек — селенье Прага, где мы с дедом живем.

— Ендрик, что-то мне кажется, что придется тебе к парому бежать, — вернул внука к действительности старый Вавжин. — Король наш милостивый назначил в Варшаве сейм и, вот, небось, едут господа из Литвы или Подлесья.

В то время как группа шляхты, в богатых, сверкающих золотом и драгоценными камнями, одеждах, въезжала на паром, на другом берегу, по варшавской стороне, по крутой дороге спускалось несколько модных итальянских карет.

Паром медленно поплыл через реку и пристал к варшавскому берегу, недалеко от места, где впадает в Вислу маленькая речка Дрна. Группа шляхты в сопровождении слуг направилась в город, а прибывшие из Варшавы медленно двинулись вдоль берега, поминутно задерживаясь и что-то внимательно осматривая.

Вдруг от группы отделился один, по виду слуга, и побежал к парому. Найдя хозяина парома, пана Грабаха, он сказал ему несколько слов, и сразу произошло нечто очень удивительное для наблюдавшего за ними деда Вавжина: пан Грабах, варшавский богатый мещанин, владелец двух мельниц на Дрне и парома, последовал рысцой за слугой, а подбежав, упал на колени перед одним из стоявших там вельмож. Тот подал ему милостиво руку, которую пан Граба х осторожно поцеловал. Дед Вавжин с нетерпением ожидал Ендрика, который должен был вернуться с паромом, как только наберется достаточное число пассажиров.

Лишь паром коснулся берега, как внук стрелой помчался к деду:

— Дедушка, не будет больше парома, — задыхаясь от быстрого бега проговорил он. — Мост будут строить, слышишь, дедушка?'

— Глупости плетешь, — строго остановил его дед. — Кто ж это тебе сказал? На такой большой реке нельзя мост построить, снесет его вода в первое же половодье. А суда? Как бы они из Кракова или Сандомежа везли хлеб и дерево?

А скажи-ка мне, милый, — продолжал он, — что там были за люди? И кто такой среди них худой, черный?

— Ой, дедушка, ведь это сам наш король был, Зигмунт Август! И это он приказал мост строить, я сам слышал, как он говорил.

25 июня 1568 года на берегу Вислы с раннего утра царило необычное для этого тихого места оживление. В густом тумане слышен был топот и ржание коней, звон железа и голоса людей. Когда солнце разогнало туман, на берегу показался целый лагерь: в ряд выстроились только что поставленные бараки, в которых разместились кузницы. Блестел огонь, слышался стук молотков. С горы, со стороны города, съезжали возы, нагруженные железом, и сбрасывали его перед кузницами. Со стороны Вышгорода тянулся шнур телег с огромными толстыми пнями. По реке сплавляли стволы деревьев, связанные в плоты. Казалось, что над Вислой вырос новый город; тут и плотники, и кузнецы, и столяры, и подсобные рабочие. Возле самого берега стояли большие плоскодонные лодки, с отобранными самыми сильными гребцами.

Среди всеобщей суеты выделялся своим спокойствием невысокий худощавый человек с острыми чертами лица. Это был сам знаменитый мастер Эразм из Закрочима. Он успевал все заметить, исправить, помочь. Когда раздался звон колоколов в варшавском соборе, мастер Эразм подбежал к лодке и приказал отплыть от берега.

— Начина…а…а…й! — протяжно закричал он и указал рукой на место возле берега, где торчал конец вбитого там еще раньше кола.

Несколько людей подвинули заостренный конец столба на обозначенное место и начали медленно и осторожно устанавливать его при помощи натянутых канатов. Столб вошел острым концом в болотистое дно, а натянувшиеся канаты не позволили ему упасть. Немедленно со всех столон подъехали лодки; на самой большой из них везли огромную дубовую бабу, обитую железом. С помощью хитрой системы канатов и блоков, бабу подняли и установили точно над столбом. Более ста человек удерживало концы канатов. Внезапно , по команде, канаты пустили и баба с глухим свистом пронеслась в воздухе и ударилась о столб. Еще не раз поднимали бабу и по команде опускали на столб, который постепенно входил все глубже в дно реки.

А на низком правом берегу сидел по-прежнему дед Вавжин и недоверчиво посматривал на суетящихся на противоположном берегу людей.

— Глупые, ой, глупые люди… Река сильнее и не осилить ее человеку. Погибнут только…

Казалось, что слова деда Вавжина подтвердились: прошло четыре года, а до конца строительства моста еще было очень далеко: работы почти не п роводились. Правда, соединял он уже два берега, покоясь на 15 подпорах, да только половина ширины моста была выполнена. Зато суда могли свободно проплывать по Висле, так как мост в своей средней части был разводной. С помощью блоков и цепей средний пролет поднимался, и суда свободно плыли дальше. Мост был хитроумно построен и очень красив внешне, и даже иностранцы удивлялись как замечательно все сделано!