Питер Акройд - Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров

Собранные вместе подробности из переписки Пастонов открывают перед нами целый мир. «Я прошу тебя, чтобы Пит привез сундук, который я оставил в твоей комнате в Лондоне, мое темно-желтое верхнее платье, подбитое черным мехом, камзол из пурпурного атласа, камзол из черного атласа, мой кипарисовый ящик для письма и книгу о встрече герцога и императора…»

Можно даже услышать, как люди говорят.

— Воистину, когда я вошел в комнату, первым, что я услышал, было то, что вы сказали моему хозяину Джону Пастону: «О том, кто так скажет, я скажу, что в голове у него ложь».

— Да. Вам, должно быть, сказали, почему я так говорил.

— Я не могу сказать о том, чего не слышал.

— Вы должны были изучить дело.

— Сэр, я не должен изучать дело, поскольку я очень хорошо знаю, что не должен быть судьей по делу, ибо только судья изучает illam Sacre Scripture clausam [50] Это Священное Писание кляуз (дословно: закрытое) ( лат .). — Прим. ред. , где святой Иов говорит: «Causam quam nesciebam diligentissime investigabam» [51] «Тяжбу, которой я не знал, разбирал внимательно» (Иов. 29:16). — Прим. ред. .

Таким образом, мужчины были способны вставить в разговор латинское выражение и были склонны это делать.

Латынь также использовалась и в разговорах о более грубых материях. Про двух мужчин, состоящих в тесном союзе, писали: «Singuli caccant uno ano», что означает: «Они испражняются из одного зада». Очень много говорилось о worship (в современном английском — поклонение, почитание), причем имелись в виду личная честь и бесчестье ( disworship ). Предполагалось, что те, кто находится у власти, «покажут себя хорошими хозяевами» или поведут себя иным образом по отношению к своим просителям. Это был мир сплетен и слухов, когда по всему Лондону «летали» слова. Также это был мир заговоров и махинаций, удобных альянсов и случайных событий, бесконечных тяжб и просьб о покровительстве.

По деталям из частной жизни, отмеченным в переписке Пастонов, можно предположить, что природа человеческой жизни не слишком-то изменилась. Беременная Маргарет Пастон пишет мужу: «Молю тебя прислать мне фиников и корицы так быстро, как только сможешь… Твоя стонущая женушка». В предыдущем письме она написала: «Молю тебя отвечать мне побыстрее; я была бы так рада получать от тебя по письму каждый день». «Простите меня, — написал один мужчина, — я пишу, чтобы развеселить вас».

Письма часто начинались словами: «Шлю вам приветствие». Обычно последние фразы носили религиозный характер: «Да окажет вам покровительство Святая Троица» или «Пусть Господь хранит и оберегает вас!».

Как бы то ни было, одно из достоинств переписки Пастонов состоит в том, как она демонстрирует жизнь тех далеких дней. События, записанные в истории, могут быть занятными или угнетающими — в зависимости от восприятия читателя, — но благодаря происшествиям, отмеченным в анналах и хрониках, можно услышать живое биение пульса человеческого существования. Настоящая жизнь и дух времени скрываются в бесчисленных замечаниях и встречах с людьми, которые занимаются своим делом на рынке и в городе, в деревне и в поле. Те, кто следует по своему жизненному пути, — это миллионы людей, неприметно творящих историю и традиции страны; они формируют язык и сохраняют стабильность государства.

Итак, в период войны и волнений внутри Англии ее экономика росла очень быстро. Сокращение численности населения во время Черной смерти в 1348 году означало, что теперь на меньшее количество людей приходилось больше земли и больше работы. Уже это само по себе создало обстановку, в которой стал возможен относительно новый опыт процветания. Все отмечали, что английский сельскохозяйственный работник питается и живет лучше, чем французский крестьянин. В 1497 году венецианский дипломат отметил, что Англия — страна, где не хватает населения, но «богатств в Англии больше, чем в любой другой европейской стране, о чем я могу судить по разговорам с самыми старыми и опытными купцами, а также из того, что я сам видел. Этой стране принадлежит первое место по плодородности почвы, что означает: ее жителям, чтобы прокормиться, не приходится ничего импортировать из-за границы, за исключением вина… Любой, кто приедет на этот остров, скоро оценит его великое богатство».

Приходские церкви этого периода, которые все еще можно заметить на английских просторах, — самые заметные признаки изобилия. Приходы соревновались друг с другом своими храмами; художественная ковка и резные украшения кровли были высочайшего качества. Это была великая эпоха церковных башен, начиная с Фулхэма в Лондоне и заканчивая церковью Сент-Мауган-ин-Пайдар в Сент-Маугане, в Корнуолле. В XV веке большинство каменных мостов в стране было улучшено и перестроено; даже Лондонский мост реконструировали и расширили. В первой половине века можно отметить моду строить библиотеки в соборах, а также в колледжах двух университетов. Прекрасные примеры этого можно найти в Мертон-колледже и в Новом колледже в Оксфорде, а также в соборах Йорка, Линкольна, Уэльса, Кентербери и соборе Всех Святых в Бристоле. Здание факультета богословия в Оксфорде начало возводиться в 1424 году, а в 1466-м его покрыли крышей.

По всему королевству строились школы, странноприимные дома и больницы. Наступила эпоха крупных и никак не укрепленных деревенских резиденций графов, где постепенно все больше использовались кирпичи, а не каменная кладка. Стена, сооруженная вокруг города Гулля во второй половине XIV века, была первым городским укреплением, построенным целиком из кирпичей. Здания общественных институтов больших и малых городов перестраивались или строились заново; к примеру, между 1411 и 1440 годами было воздвигнуто то здание ратуши, которое сегодня стоит в Лондоне. Ратуша Йорка была построена в 1450-е годы. Мы уже упомянули неустанные заботы Генриха о строительстве Итонского колледжа и Королевского колледжа в Кембридже; первый камень необыкновенной часовни Королевского колледжа был заложен королем летом 1446 года. Архитектура могла наиболее полно выразить дух страны, запечатленный в камне. Она как бы уравновешивает исторические описания, почти всегда неизбежно изобилующие насилием и ненадежностью. Бо́льшая часть тех строений, которые сейчас считаются «средневековыми», появилась в XV веке и позднее, и мы можем с уверенностью сказать, что они остаются нам близкими физически. Церкви и библиотеки, ратуши и мосты все еще используются.

Периоды высокой экономической активности сменяли периоды застоя, так что уже знакомый нам круговорот чрезмерной уверенности и тревоги всегда находился в движении, тем не менее тот показатель, который мы сейчас называем валовым национальным продуктом страны, существенно вырос. Корабль из Дьепа, вставший на якорь в гавани Уинчелси в 1490 году, был гружен атласом и бочками с вином, клинками и дамасскими кинжалами, иглами и мантиями из шкур леопардов, пятью гроссами (12 дюжин) игральных карт и восемью гроссами пластинок с изображением Агнца Божьего. Процветала торговля обезьянами из Венеции, которых описывали как «мартышки, попрыгунчики и хвостатые прыгунки». Опись предметов повседневного спроса сэра Джона Фастольфа показывает, что он купил ткани из Зеландии (часть современных Нидерландов), серебряные кубки из Парижа, кольчуги из Милана, горшки с патокой из Генуи, ткани из Арраса и корсеты из Германии. В старинном стихотворении говорится: