Питер Акройд - Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров

В этот период медицинское лечение — там, где оно было доступно, — основывалось на фольклоре или на инструкциях Галена, древнеримского врача II века н. э., который поддерживал учение о четырех «телесных жидкостях», или гуморах. Так же, как Вселенная состоит из четырех элементов — земли, воды, воздуха и огня, — так и человеческое тело вмещает в себя четыре телесные жидкости — флегму, кровь, черную и желтую желчь — в различных пропорциях. Вместилище черной желчи, например, находится в селезенке. У здорового человека все четыре жидкости находятся в равновесии. После кровопускания, которое в те времена считалось необходимым, врач пробовал кровь пациента на вкус. Здоровая кровь должна была быть слегка сладковатой.

Изучение мочи, собранной в специальные стеклянные сосуды, или уриналы, также было важной частью медицинского протокола; все это имеет сходство с современными анализами мочи и крови. Анализ мочи по-прежнему является частью общего обследования состояния здоровья. Выделялось двадцать типов мочи, причем разделение основывалось на телесных жидкостях. Если, например, моча была светлой и прозрачной, то это означало черножелчие; черная желчь считалась холодной и сухой. Доктор рассматривал мочу, нюхал ее и пробовал на вкус, чтобы определить состояние пациента и узнать, какая часть тела находится в наибольшей опасности. Хороший врач также должен был быть астрологом. Когда Луна находилась в знаке Овна — огненный и умеренно сухой знак, — считалось правильным производить операции на голове и шее. Листья черной белены, полезные при подагре, следовало собирать только в день летнего солнцестояния.

Также всегда оставалась возможность обратиться к святым. Святой Власий исцелял от болезней горла, святой Губерт — от водобоязни, а святой Мартин — от чесотки. Первый сустав второго пальца на правой руке был посвящен святому Симону Клеопе, а второй сустав третьего пальца на левой руке находился под защитой святого Варфоломея. Посредством как религиозных, так и светских методов хороший врач умел подобрать такую диету и образ жизни, которые подходили бы к особенностям темперамента каждого пациента; если тело находилось в равновесии со звездами и элементами, то оно не страдало.

Ванны были роскошью, доступной для высших классов и тех, кто стремился им подражать; в крупных городах были мыльни, а у магнатов — собственные деревянные ванны, по форме напоминающие лохани, скрепленные ободами. Мыло было вполне доступно, так же как и инструменты для чистки зубов и ушей. Вода в ванне должна была быть чуть теплой, примерно той же температуры, как та, которая бежала из Христова бока на кресте [40] Согласно Евангелию, один из воинов, обнаружив Христа мертвым, пронзил ему ребра копьем, «и тотчас истекла кровь и вода» (Ин. 19:34). — Прим. ред. . В молитве Anima Christi («Душа Христова») было воззвание «Вода из бока Христова, омой меня».

Только четверо английских королей средневековой эпохи достигли шестидесятилетнего возраста, который можно считать близким к преклонному. Когда-то предполагалось, что в те времена мужчин и женщин, шагнувших за сорокалетний рубеж, считали пожилыми, но это было не так; эта характеристика использовалась только для описания людей старше шестидесяти. Полтора века спустя 30 % членов палаты лордов были в возрасте за шестьдесят, а 10 % — за семьдесят. В наши дни такое соотношение возрастов по-прежнему считается приемлемым в этой палате парламента. Продолжительность жизни — это, разумеется, совсем другое дело; в описываемое время, по разным оценкам, она составляла от сорока до пятидесяти лет. В некоторых районах она могла быть даже ниже — тридцать лет.

Когда приходила смерть, тело заворачивали в саван, завязанный на голове и шее. Для простых смертных гробы не использовались. Лучшей частью церковного кладбища была южная, северная считалась сырой и болотистой. Священник встречал покойников у главных ворот кладбища, а затем вел процессию скорбящих на могилу, где служил заупокойную службу. Только богатые покойники удостаивались каменного монумента, который находился внутри церкви. Поэтому на самом кладбище могильных плит не было, если не считать нескольких деревянных памятников и маленьких резных камней, лежащих на могилах. Церковный двор и кладбище считались частью общих земель прихода, которые использовали для спортивных состязаний и торговли; там также могло быть пастбище для свиней или другого скота. Чем больше становилось мертвых, тем дальше расширялась территория церковного кладбища.

Нового короля Эдуарда III сравнивали с израильтянами, освободившимися от уз рабства; наконец он был свободен от махинаций и уловок своей матери, которую иногда называли «французской волчицей». После того как Мортимер был схвачен в Ноттингеме, было выпущено публичное обращение, которое шерифы должны были зачитать на церковных дворах, на рынках и в судах. Помимо всего прочего, в нем заявлялось, что «дела короля и дела королевства велись так, чтобы обесчестить правителя и его государство и довести до обнищания его народ»; далее следовало обещание: новый король «будет отныне править своим народом в соответствии с правом и благоразумно, как это подобает его королевскому достоинству».

Эдуард был совершенно не похож на своего злосчастного отца. О нем всегда говорили как о человеке компанейском и общительном. Один из девизов, вышитый на его камзоле, гласил: «Как есть, так и есть». Другой, который также носили его придворные, сообщал: «Эгей, белый лебедь, Божией милостью я твой человек». Также он говорил по-английски гораздо лучше своего предшественника.

Он был храбрым и отождествлял себя со всеми рыцарскими достоинствами. Поэтому Эдуарду были преданы магнаты. Он вернул земли, которые конфисковал его отец, и активно способствовал увеличению аристократии; четверо из высокопоставленных представителей его двора, например, получили графства. Вначале ему приходилось полагаться на советников и придворных, которых он унаследовал от предыдущего правления, но через несколько лет новый король собрал вокруг себя группу рыцарей и аристократов, которые оставались с ним до конца его царствования.

Главным признаком хорошего правителя оставались военные успехи. Новый король понимал, что отсутствие военных способностей у его отца было главной причиной его падения, и он очень старался избавиться от этого образа слабости. Именно поэтому его первая война была против Шотландии. Он не забыл те слезы, которые пролил, когда шотландцы победили его в юности. Скоро появилась возможность действовать. После смерти Роберта Брюса в 1329 году на троне оказался его маленький сын, но Эдуард III поддержал требования его соперника Эдуарда Баллиоля; английский король стремился исправить неудачи предыдущей кампании, и в 1333 году он одержал значительную победу при Халидон-Хилл в двух милях от Берика. Тогда Баллиоль стал королем, принесшим Эдуарду оммаж; Берик и окружающие его территории были возвращены под власть Англии. Это было только началом дальнейших набегов и кампаний в приграничной области, но битва при Халидон-Хилл была единственной, где Эдуард сам сражался на английской земле. Поля его остальных сражений лежали по другую сторону Ла-Манша.