Питер Акройд - Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров

В начале XV века собор духовенства, или генеральная ассамблея церкви, обратился к парламенту с просьбой принять меры против лоллардов. Они по-прежнему оставались маленькой сектой, но число последователей росло. Лолларды находили аудиторию среди недовольных, и духовная власть беспокоилась о возможных последствиях. Поэтому в 1401 году был выпущен акт против «некой новой секты, которая надругалась над Святыми Дарами и узурпирует кафедру проповедника». Лоллардов обвиняли в подстрекательстве к восстанию и мятежу. Епископам дали власть арестовывать и заключать в тюрьму любых нарушителей. Если они не отрекались от своих богомерзких верований, то могли кончить жизнь на костре, «на высоком месте» перед собравшимся народом. Впервые сожжение заживо стало высшей мерой наказания за ересь. В следующем веке оно станет одним из самых популярных смертных приговоров в Англии.

Первым был казнен лондонский капеллан Уильям Сотре, который заявил, что хлеб после святой мессы остается всего лишь хлебом. 26 февраля 1401 года в Смитфилде его засунули в деревянную бочку и бросили в огонь.

В чем Уиклиф и лолларды предугадали общую религиозную Реформацию XVI века? Без сомнения, их доктрина была близка к некоторым учениям, которые позже проповедовали и лютеране, и кальвинисты. Протест против папы и церковной иерархии, отрицание таинства преосвящения, отказ от молитвы перед иконами и растущее значение перевода Библии на родной язык — все это варианты отречения от католической церкви. В XIV веке эти взгляды разделяло меньшинство. Они не распространились на бо́льшую часть населения и отрицались многими людьми. «Чувствую запах лолларда на ветру», — такие слова говорит один из паломников в «Кентерберийских рассказах». Должен был сложиться другой ряд случайных обстоятельств и собраться другой круг лиц, чтобы могла быть реформирована христианская вера в Англии.

В XIV веке религия подавляющего большинства англичан оставалась полностью традиционной и хорошо знакомой. Не было никакого желания перемен и ощущения конца. Церковь была частью жизни, такой же всеохватывающей и неизбежной, как погода. Англия в любом случае была островом святости, где культ местных святых поддерживался начиная с XII века, когда семнадцать мужчин и женщин были причислены к их лику.

Англия была страной, где церкви строились в стиле, известном как перпендикулярный, или вертикальный. Это была исключительно английская архитектурная форма, которая расцвела в царствование Эдуарда III. Как Чосер, который предпочел английский язык французскому, так и великие строения второй половины XIV века сменили французскую лучистую и пламенеющую готику. Величайший из английских архитекторов того времени Генри Йевель умер в один год с Чосером; его покровитель Джон Гонт был и покровителем поэта, так что можно провести некие параллели. Йевель работал в Виндзоре, Вестминстере, Кентербери, Дареме и соборе Святого Павла, а также руководил строительством многих замков, часовен и соборов по всей стране.

Перпендикулярная готика была полностью национальным, уникальным стилем, который впервые был применен при строительстве собора в Глостере. Король учредил его во время работ по перестройке Виндзора. Этот стиль стал образцом для множества приходских церквей и доминировал до конца Средневековья в Англии. Перпендикулярный стиль прост и упорядочен, в небо словно взлетают каменные стрелы. Тонкие пилястры и высокие арки создают просторное и величественное помещение. Всегда подчеркивается вертикальная линия. Мгновенно возникает эффект простоты и царственности. Это суровый и аскетический стиль, на который, возможно, повлияло скорбное настроение в стране после пришествия Черной смерти. Слишком изысканные украшения больше были не в моде; как доказывает неф Кентерберийского собора, акцент делался на общем впечатлении, а не на отдельных интересных деталях. Так проявлялось стремление к гармонии.

9000 приходских церквей по всей Англии были центром деятельности общин, где организовывалась жизнь и увековечивалась смерть. Церковь была местом, где прихожане крестились, женились или выходили замуж и где их хоронили. Королевские указы сообщали в церкви, там же, в нефе, проходили местные собрания и проверяли местные счета. Здесь в сундуках с замками хранилось и ценное имущество общины. Внутри стен с изображениями святых и апостолов разрешались споры и заключались сделки. Скульптуры ангелов и святых смотрели с готической крыши вниз на скопление людей. В каждой церкви была своя пивоварня, где изготавливали «церковный эль». Многие прихожане вступали в церковные гильдии, с помощью добровольных пожертвований которых алтарь или боковой придел поддерживались в надлежащем состоянии. В дни крестных ходов прихожане дружно ходили вокруг церкви, иногда их засыпали цветами и неосвященными облатками, которые называли поющими хлебами. Церковный двор по воскресеньям использовали как рыночную площадь, а также для таких состязаний, как борьба и футбол. Но одновременно это место было святым и даже пугающим. Ключ от церковных дверей считался лучшим средством от бешеных собак, а звон колоколов изгонял демонов, скачущих на громе и молнии. Церковная литургия таила в себе магию, иногда те, кто принимал причастие, сохраняли облатку: освященный хлеб использовали, чтобы излечить порчу или бороться с ведьмами.

Месса была частью деревенской жизни; когда она творилась в алтаре за крестной перегородкой, люди обменивались сплетнями, зевали и шептались. За алтарем следил приходской священник, в то время как содержание нефа было обязанностью прихожан. Крестная перегородка, разделяющая неф и алтарь, представляла собой изукрашенную деревянную панель, на которой писали или вырезали изображения распятия или Судного дня. Служба сопровождалась постоянным бормотанием голосов и случайными смешками, за исключением священных моментов литургии. Проповедей, если они вообще имели место, было очень мало, а кафедры проповедников встречались еще реже.

Собаки и куры бродили между людьми, стоящими или коленопреклоненными на камышовых или соломенных циновках, положенных на земляной пол. Иногда прихожане переходили с места на место, разглядывая статуи Святой Девы или святых. В XIII веке были попытки усадить прихожан, но скамьи стали привычным предметом церковного интерьера только в XV веке. Часто случались споры из-за статуса: кто должен первым идти к причастию? Кое-кто из паствы играл в шахматы или даже в кости. Женщины брали с собой рукоделие. Прямо во время мессы могли возникнуть споры, которые порой переходили в драки. Вора, залезающего в чужой карман, могли поймать за руку. Так проходила кипучая и бурная религиозная жизнь XIV века — времени, когда земля и небо были неразделимы.