Екатерина Андреева - Невидимые друзья и враги

Чтобы спасти задыхающегося ребенка, врачи, забывая об опасности, часто отсасывали пленки дифтерии из горла ребенка через стеклянные трубочки и сами нередко погибали. Противодифтерийная лечебная сыворотка, открытая докторами Ру и Берингом, оказалась надежным средством для борьбы с дифтерией. Но на этом научная мысль не могла остановиться: ученым мало было лечить, они хотели предохранить от этой болезни детей, добиться того, чтобы у них в организме выработалось стойкое сопротивление (иммунитет).

В 1902 году дифтеритом занялся доктор С. К. Дзержговский, работавший в Институте экспериментальной медицины в Петербурге. На протяжении трех месяцев и пяти дней он сделал себе 24 впрыскивания дифтерийного яда, все повышая вводимую дозу. Последняя доза яда, которую он себе ввел, могла убить 1700 морских свинок или 20 взрослых людей, не подготовленных предварительными впрыскиваниями.

Во время опыта Дзержговский все время следил за своей кровью. После двадцать четвертого впрыскивания в одном кубическом сантиметре его крови было уже столько противоядия, что им можно было обезвредить 80-100 смертельных доз для морских свинок. Дзержговский писал, что за все три месяца опытов, несмотря на то, что он был переутомлен работой, он не похудел. Никаких особенных явлений введение дифтерийного яда в организм у него не вызывало.

На следующий год доктор В. П. Болдырев также проверил на себе, нельзя ли получить стойкий иммунитет, применяя меньшие дозы яда. В течение 36 дней ему делали по одному впрыскиванию в день. Таким образом, русские ученые первыми доказали, что можно предохранить человека от дифтерии на всю жизнь и спасти тысячи людей от мучительной смерти.

Была и еще одна страшная болезнь. Она не причиняла невыносимой боли, от нее не умирали мучительной смертью, но зато она приносила невыносимые душевные страдания, потому что проказа обезображивала людей и изгоняла их из общества.

Врачи не умели лечить проказу. Они понятия не имели, как заражаются люди и как защитить их от страшного врага. Все это можно было бы узнать из экспериментов, но что было делать, когда ни одно животное не удавалось заразить?

Оставался только один выход — заразить самого себя. Но эксперимент угрожал не только гибелью — весь остаток жизни пришлось бы прожить обезображенным, исключенным из жизни. Это требовало совершенно особого, несравнимого мужества.

И вот в середине прошлого столетия такой герой нашелся. Имя доктора Даниэля Даниэльсена нельзя забыть. В течение пятнадцати лет, с 1844 по 1858 год, он проделал на себе большое количество опытов и предпринял все, чтобы убедиться, действительно ли проказа настолько заразна, как предполагали, и следует ли так сторониться прокаженных, как это делали на протяжении столетий.

При первой попытке он взял некоторое количество содержимого кожного затвердения у больного проказой и привил его себе так, как прививают оспу. Затем он проделал то же самое с кровью прокаженных. Но оба опыта были безрезультатны. Даниэльсен оставался здоровым. Некоторое время спустя он вырезал у больного кусочек затвердения на коже и пересадил его под кожу себе. Но пересаженный кусочек отвалился, а у Даниэльсена опять не появилось никаких признаков проказы. Еще несколько раз проделал он подобные опыты, но все безрезультатно. Заразить себя ему так и не удалось.

В чем же дело, почему все эксперименты Даниэльсена были неудачны? Как выяснилось позднее, проказа действительно малозаразительна. Нужно длительное соприкосновение с больными для того, чтобы заразиться, и, кроме того, болезнь передается не только прикосновением, но и воздушным путем. Даниэльсен ничего этого не знал и, приступая к опыту, был убежден, что заболеет.

Возбудитель проказы был найден в 1870 году норвежским врачом Г. А. Хансеном. Это оказались палочки, располагающиеся под микроскопом в виде сигарных пачек.

Когда палочка была найдена, появилась возможность, прежде чем делать себе прививку, проверить, есть ли в том затвердении кожи, который себе переносишь, микробы проказы. Итальянский врач Джузеппе Профета привил себе содержимое кожного затвердения, в котором, без сомнения, были палочки проказы. Он впрыснул себе также кровь больного. Но все было безуспешно. Он оставался здоровым.

Все попытки искусственно заразить проказой человека или животных до наших дней остались безрезультатными.

О врачах-героях можно написать еще много, ведь все помыслы медиков направлены на одну благородную цель: служить человечеству, бороться с его невидимыми врагами.

аибольшее число микробов заразных болезней было открыто в конце XIX века. Но много еще оставалось болезней неразгаданных. Никто, например, не знал, какие микробы вызывают натуральную оспу, корь, желтую лихорадку и самый обыкновенный грипп. А чем вызываются многие другие болезни, не только у человека, но у животных и растений?

Врачи продолжали поиски: исследовали кровь и ткани больных, делали посевы на питательных средах, по-всякому видоизменяли их, но неразгаданные болезни не выдавали своих тайн. Быть может, все эти и многие другие болезни вызываются совсем не микробами?

Так блистательно начатый Пастером, Кохом, Мечниковым путь открытий вдруг оборвался. Многим уже казалось, что микробиология зашла в тупик. Но совершенно неожиданно выход из тупика был найден, и нашел его молодой русский ученый.

Удивительно, что начало микробиологии было положено не медиком, а химиком Луи Пастером, что защитные реакции организма против болезнетворных микробов были открыты не медиком, а зоологом Ильей Ильичом Мечниковым и начало нового этапа в микробиологии, так называемой вирусологии, было также положено не медиком, а ботаником Дмитрием Иосифовичем Ивановским.

В Крыму в Никитском ботаническом саду, недалеко от Ялты, в 1890 году работал молодой ботаник Д. И. Ивановский. Его можно было видеть то в саду под лучами палящего солнца, склонившимся над кустами табака, то в кабинете за микроскопом, со вниманием рассматривающим табачные листья.

Листья табака, которые изучал молодой ученый, съежились, и кое-где на них проступали желтые пятна. Это были признаки заболевания табака так называемой «мозаичной болезнью».

Ивановский проделал с листьями табака один опыт. Он приготовил настой из растертых листьев больного растения и через тончайшую трубочку ввел его в жилки здоровых листьев на нескольких табачных кустах. Вот почему он каждое утро, чуть свет, спешил в сад, чтобы взглянуть на листья табака: его интересовало, не появятся ли на них зловещие желтые пятна.