Александр Муранов - Величайшие реки мира

Так говорится в древних легендах, увековеченных в древнеиндийской эпической поэме «Махабхарате» [13] Махабхарата — индийский народный эпос. Литературно был оформлен в X–VIII веках до н. э. Он посвящен теме вражды и борьбы двух царских родов — Кауравы и Пандавы. Победа рода Пандавы объединила всю страну; таким образом, идея, вложенная в произведение, символизирует сплочение Индии. В Махабхарате содержится много легенд, мифов, мудрых изречений. о божественном происхождении Ганга и Индийского океана.

Долгое время географы ничего достоверного не знали об истоках Ганга. Его колыбель, затерявшаяся в недоступных недрах Гималаев, самых высоких гор на нашей планете, была окутана непроницаемой тайной.

Первые упоминания об истоках можно найти в старинных индийских литературных памятниках. По учению древних буддистов, Ганг начинается из заросшего лотосами [14] Лотос — излюбленный цветок в индийском поэтическом творчестве. Корни лотоса олицетворяют землю, стебель — поднебесье, чаша цветка — небо. высокогорного озера Анотатта. Кроме него, оттуда вытекают еще четыре реки — Ямуна, Айравата, Сарабаху и Мохи. Ганг трижды обходит вокруг озера, затем течет вдоль скалы Канхаганга, низвергается огромным водопадом Акасаганга, вырывает в скале большую яму Тиаггала, течет далее под названием Бхатаганга, прорывается по подземному туннелю через Гималаи, выходит из недр гор и далее течет к равнине, разделяясь на пять рек.

Возможно под влиянием подобного рода мифологической путаницы, вплоть до середины XIX века у европейских географов были неправильные представления о подлинных истоках Ганга. Например, английский майор Джемс Реннелл, производивший в 1763–1782 годах топографические съемки на территории Индии, в своих географических трудах поддерживает версию о том, что Ганг берет начало в Тибете и прорывается через Гималаи по подземному туннелю.

Позднее, когда точно было установлено, что Ганг образуется слиянием горных рек Бхагиратхи и Алакнанды, среди географов возникли споры по поводу того, какую из ветвей считать главным истоком Ганга. Одни придерживались мнения, что Бхагиратхи и есть главная река: она давно известна, упоминается в древних книгах, носит имя легендарного святого и сама считается священной. Другие отдавали преимущество Алакнанде, потому что по длине и водоносности она превосходит Бхагиратхи. Все же большинство склонилось к тому, чтобы главным истоком считать Бхагиратхи.

Река Бхагиратхи зарождается в высокогорном леднике Ганготри, язык которого круто обрывается стометровым уступом. Она вытекает из ледяного грота Коровья Пасть. Множество свисающих ледяных сосулек придают ему фантастический вид, напоминающий вход в сказочный дворец.

Индуисты считают это место священным. По их представлению, именно здесь выпустил Гангу из своей шевелюры бог Шива. Он неусыпно сторожит колыбель реки, и горе тому, кто попытается пробраться сюда с нечестивыми помыслами. Ледяные сосульки индуисты отожествляют с космами бога Шивы.

Кристально-прозрачные ледниковые воды Бхагиратхи, спускаясь с крутых склонов гор, прорезали глубокую узкую теснину. На дне ее стремительно мчится водный поток. У грота ширина его около трех метров. Но, опускаясь по ущелью и принимая по пути воды таких же бурных притоков, река становится все более значительной и шумной.

Если спуститься на дно теснины, покажется, что наступил вечер — до того здесь сумрачно, тесно и дико. Скалистые, чуть ли не отвесные стены вздымаются вверх на сотни метров, и кажется, что выбраться отсюда невозможно. Целыми днями можно пробираться сквозь заросли, оглохнув от грохота бешеного потока, и нигде не встретить ни жилья, ни путника.

Навстречу Бхагиратхи мчится Алакнанда. Она возникает в недрах высочайшего узла Гималаев, образованного массивами Камет и Нанда-Деви, вершины которых вздымаются более чем на 7500 метров над уровнем моря. Стремительная Алакнанда тоже извивается по диким ущельям и подходит к Бхагиратхи у Дейопрейага.

Слившись вместе, эти два потока получают название Ганг.

Уже здесь это — большая река шириной в несколько сотен метров. Еще на протяжении трехсот километров ее течение носит бурный порожистый характер:

говорил о ней индийский поэт Сурьякант Нирал.

Преодолев Сиваликские горы, последнее препятствие на пути к морю, Ганг выходит на широкие просторы Гангской равнины.

Здесь весь облик реки меняется: течение успокаивается, долина становится широкой; обширная пойма изрезана рукавами; низкие участки поймы заняты болотами. Спокойно и величаво катит река свои воды по просторному руслу шириной 500–800 метров; местное население называет ее «Тихая Ганга».

Едва только Ганг выходит на равнину, его воды начинают разбирать на орошение. Тут он не скупится, щедро наполняя каналы водой, вынесенной из глубин Гималаев. Особенно много забирает Верхне-Гангский канал, отходящий справа, у Хардвара. Он орошает обширное междуречье, простирающееся от Ганга до Джамны.

Несмотря на большие потери, Ганг не оскудевает, а, наоборот, все более увеличивается, получая пополнение от гималайских притоков.

На возвышенных берегах среднего течения Ганга раскинулось много населенных пунктов. Среди них большие красивые города Индии Канпур и Аллахабад.

Тут мы должны сделать небольшой экскурс в историю. Индия с давних пор была одной из могущественных стран мира. Особенно возвысилась она во время правления падишаха Акбара (1542–1605) — одного из представителей династии Великих Моголов.

Но после смерти Акбара положение изменилось. Не прекращавшиеся распри и междоусобицы привели к ослаблению страны и раздроблению ее на мелкие феодальные княжества. Этим не преминули воспользоваться европейские колонизаторы. Между ними разгорелась ожесточенная борьба, в которой победу одержала Англия, установившая в XVII веке свое господство над Индией. Два века угнетали и беззастенчиво грабили Индию английские колонизаторы. Ее хозяйство пришло в упадок. Огромная страна обнищала. В беседе с советскими корреспондентами хорошо об этом рассказал индийский общественный деятель Джантидранах: «Наследники едва ли не самой древней и богатой культуры, мы в середине двадцатого века остались почти самыми отсталыми. Колонизаторы украли у нас по крайней мере два века нашей истории. Располагая огромными запасами ископаемых, мы почти не имели своей стали. Мы оставались сельской страной… Почва у нас — одна из самых плодородных, но она истощена веками колониального грабежа и дает невероятно мало…».