Леонид Лиходеев - Звезда с неба

Боги были, конечно, ничего себе. Именно они создали землю и всё сущее на ней, а также человека, назначив его на должность царя природы. Посредники были тоже довольно замечательные личности. Они запросто общались с богами, получая указания на благо людей. Заместители были тоже ничего себе — не станут же посредники приближать к себе абы кого!

И помощники были ничего себе.

Вот только непонятным оказывалось одно: почему присмотрщик так больно дерётся? Всё было бы прекрасно, если бы не это недоразумение. И люди обожали богов, ненавидя присмотрщиков.

В те времена, когда ещё не было точно известно, какая у бога борода и чего он хочет от людей, а также какую схему жизни он предписал людям, — на земле происходила форменная неразбериха. Богов и идолов было так много, что, если бы они действительно существовали, из них можно было бы составить крупный строительный батальон на благо человечества.

Чем больше идолов — тем меньше у них авторитета. Существовали такие заштатные боги, что имён их никто вообще не знал, кроме небесного отдела кадров, который тоже их не помнил наизусть. Но ведущих богов люди знали. И постоянно лезли к ним в знакомые. Люди считали, что такое знакомство — есть верный путь к бессмертию. Или, по крайней мере, к славе. Они поддерживали авторитет главных богов.

Выдумывать идолов, конечно, заблуждение. Но ещё большее заблуждение забыть о том, что идолы эти выдуманы тобою, и жить так, как будто не ты их создал, а они тебя.

И я думаю, что человек стал «царём природы» потому, что завёл себе собственных царей. Он думал, что, если он объявит себя царём природы — ему сразу сделается лучше.

А на самом деле никаким царём природы человек никогда не бывал.

Вот рабом бывал. И был он рабом, надо сказать, большую часть своей истории. И один человек возвеличивался за счёт другого, и тщеславие одного человека оплачивалось трудом тысяч других.

Но природа была к этой суете, в общем, равнодушна. Схема, придуманная человеком, по правде говоря, её не касалась. Потому что при самом тщательном исследовании до сих пор не удавалось найти в природе ни самообмана, ни тщеславия. Солнце светило вовсе не для того, чтобы показать, какое оно яркое, реки текли вовсе не для того, чтобы продемонстрировать свою мощь, соловьи пели вовсе не для того, чтобы блеснуть талантом.

Одни люди это понимали и радовались этому. А другие не могли себе представить, чтобы что-нибудь на свете существовало просто так, само по себе, не входя в схему, никому не подчиняясь и ни над кем не возвышаясь. Они просто не находили себе места от такого безобразного поведения природы. И они делали то, что было им доступно: они старались возвыситься над нею.

— О солнцеподобный, в чьих шароварах заблудился месяц! — кричали они своим повелителям.

А месяц даже и не знал, что он заблудился.

— О мудрый, в чьей мудрости купается солнце как рыба в воде!

А солнце даже и не знало, где оно купается.

— О мощный, у которого солнце на побегушках! Солнцу, надо сказать, доставалось больше всех. Уж очень оно заметно.

Бывали случаи, когда солнцу вообще запрещалось появляться до царского выхода.

Делалось это просто:

— Запретить солнцу появляться впредь до особого распоряжения!

Ну солнце, разумеется, не рисковало ослушаться. И если кто-нибудь не верил своим глазам, ему их просто выкалывали.

Лестное мнение о себе как о «царе природы» внушало человеку великое самоуважение.

— Солнце — это небесное тело, которое, может быть, даже не замечает Землю! — утверждали люди, которые хотели, чтобы все на свете было понятно и легко объяснялось.

— Солнце — это светильник, горящий для того, чтобы освещать Землю днём! — возражали другие люди, которые хотели, чтобы все на свете было ещё понятнее и объяснялось ещё легче.

— Почему вы считаете, что вам непременно кто-то обязан светить?

— Потому что иначе не может быть!!!

— Почему же иначе не может быть?

— Потому что иначе быть не должно! Человек — царь природы, а царю все прислуживают!

— Это вы своим царям прислуживаете! А солнце здесь совершенно ни при чём!

— Ага! Так вы, значит, против царей? А за это знаете что полагается?

Так люди, пытавшиеся проникнуть в тайны природы, сразу объявлялись государственными преступниками. Бороться с «государственным преступником» легче и доступнее, чем вдаваться в тонкости научного предположения.

А вот с учёным — дело сложнее. В этом случае, кроме лестного мнения о себе как о «царе природы», нужно знать ещё кое-что…

Природу надо осмысливать, приспосабливаться к её законам и набраться мужества видеть её такою, какая она есть на самом деле, а не такою, какой хочется её видеть.

А встречали ли вы когда-нибудь царя, который хотел бы к чему-нибудь приспосабливаться? Не встречали. И я не встречал… Зато цари, которые пытались запросто приспособить к своим желаниям природу, попадались уже очень давно.

Жил-был такой легендарный царь Микерин [2] Микерин — древнеегипетский царь, или, проще говоря, фараон. Жил давно. Посреди третьего тысячелетия до нашей эры. . И пошёл этот легендарный царь Микерин к оракулу, чтобы оракул предсказал, сколько осталось царю Микерину царствовать, и заодно узнать, не бессмертен ли, часом, Микерин на радость Вселенной?

Оракул поглядел, подумал, закурил и сказал:

— Отнюдь.

— Странно, — сказал царь и почесал затылок.

— Увы, — сказал оракул и развёл руками. — Жить тебе на благо человечества осталось всего шесть лет.

— Врёшь, — сказал легендарный царь Микерин.

Оракул не ответил, а только показал папироской на вывеску, под которой работал. Там было написано: «Оракул. Предсказания с гарантией».

— Маловато, — сказал царь.

— Судьба, — сказал оракул. — Объективные законы.

— Ладно, — сказал царь, — это мы ещё посмотрим.

И ушёл.

Пришёл домой, сел на трон и созвал своих министров:

— Осталось мне жить на благо человечества всего шесть лет. Оракул предсказывает.

— Казнить оракула! — закричали министры.

— Погодите, — ответил легендарный царь Микерин, — вам бы только казнить! Оракул этот пока ещё не ошибался.

— Нам тебя жалко, — говорят министры, — поэтому мы рассердились на оракула.

Легендарный царь Микерин подумал и сказал:

— Если мы можем перехитрить друг друга, неужели мы не перехитрим природу? Приказываю вам собрать все плошки, которые есть в государстве, и зажигать их по ночам! Пусть солнце светит днём, а плошки ночью. Солнце — это только светильник по нашей науке, и мы вполне можем подменять его ночью своими подручными средствами. Ночей не будет, будут только дни. И поскольку человек ночью всё равно спит — ночь в его жизни в счёт не идёт. А теперь он спать не будет, и мы станем жить в два раза дольше. Мы превратим день в ночь. Или, проще говоря, учиним диефикацию ночи!