Андрей Косёнкин - Я познаю мир. Загадки истории

Все эти объяснения звучат крайне невразумительно, тем более, что Святослав, ценивший своих воинов, не стал бы рисковать их жизнью ради того лишь, чтобы прослыть благородным.

Да, немало копий сломали военные историки в спорах, но кажется так и не пришли к единому мнению.

Конечно, быстрота и решительность — вот главные отличительные черты военной стратегии Святослава. Его войско действовало быстрее, чем предупрежденный о нападении противник. Но, согласитесь, внезапность нападения все равно предпочтительнее: захваченный врасплох враг и вовсе не окажет сопротивления. Нет, стремительность стремительностью, быстрота быстротой, но что-то здесь не сходится. А может быть, в этом предупреждении-вызове заключалась какая-то военная хитрость?

Святослав побеждал хазар, печенегов, аланов, косогов в открытом бою. Прикрывшись большими, почти в рост человека, щитами, выставив вперед длинные копья, стеной двигались на врага воины Святослава. В этой несокрушимой стене было до двадцати шеренг, небольшие отряды прикрывали ее фланги и тыл.

Но имеющая множество преимуществ в бою «стена-фаланга» имела и свои недостатки. Само движение шеренг во время боя было крайне медленным, любые препятствия да и неровности почвы затрудняли наступление. Выгоднее всего было вступать в битву на открытом, достаточно широком пространстве, а значит, выманить противника, заставить его принять бой там, где преимущества строевого порядка были очевидны. Вот для того, чтобы не искать вражеское войско, не гоняться за ним, предусмотрительный Святослав предупреждал: «Иду на вы!» Краткий и дерзкий вызов уязвлял гордость и самолюбие противника, и он бросался навстречу Святославу, выполняя тем самым его желание.

Впрочем, это всего лишь предположение. Может быть, найдется более убедительное объяснение столь нестандартной тактики великого полководца, который в совершенстве владел и другими приемами ведения боя. Во время противостояния могущественной Византии, наследницы греческого и римского военного искусства, Святослав предпринимал внезапные, обескураживавшие противника наступления, устраивал засады, а из осажденного византийцами болгарского города Доростола совершал хитроумнейшие боевые вылазки… Гениальный военачальник Святослав сам устанавливал правила ведения войны, заставляя и противника следовать этим правилам.

Достаточно сказать, что в Болгарии с одной только русской дружиной Святослав на протяжении нескольких лет противостоял всей воинской мощи Византийской империи. Император Иоанн Цимисхий вынужден был пойти на переговоры о мире и предложил почетные условия. Святослав Игоревич соглашался сдать Доростол, который византийцы так и не смогли взять, несмотря на то, что во много раз превосходили по численности войско Святослава, и уйти из Болгарии, а Цимисхий обязался не только пропустить русскую дружину на родину с оружием и добычей, но и снабдить на дорогу хлебом.

Вот как описывает встречу двух полководцев византийский историк Лев Диакон:

«Император Цимисхий в позлащенном вооружении, на коне подъехал к берегу Дуная, сопровождаемый великим отрядом всадников, блестящих доспехами. Святослав приплыл по реке на скифской ладье и, сидя за веслом, греб наравне с прочими без всякого различия. Он был среднего роста, ни слишком высок, ни слишком мал, с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом, с бритою бородою и с длинными висячими усами. Голова у него была совсем голая, только на одной ее стороне висел локон волос, означавший знатность рода; шея толстая, плечи широкие и весь стан довольно стройный. Он казался мрачным и свирепым. В одном ухе у него висела золотая серьга, украшенная карбункулом, а по обеим сторонам от него — двумя жемчужинами. Одежда на нем была простая, ничем, кроме чистоты, от прочих не отличная; поговорив немного с императором о мире, сидя на лавке, он отправился обратно. Таким образом закончилась война греков с русскими…» Война, в которой не было победителя. Возвращение домой оказалось долгим. Святослав заподозрил, и не без оснований, византийского императора в вероломстве. Он догадался, что Иоанн захочет расправиться с ним и с остатками его непобедимой дружины. Чтобы ввести в заблуждение византийцев, князь отправил в Киев своего воеводу Свенальда с частью войска, а сам остался зимовать в Белобережье, на одном из островов дунайской дельты. В голоде и больших лишениях провели зиму дружинники Святослава — вместо мяса в котлах варили ремни от щитов. Ждали воеводу Свенальда с новыми воинами и обозом, но так и не дождались. Весной 972 года ладьи Святослава направились к днепровскому устью. Близкой казалась Родина.

Но на днепровских порогах встретили малочисленную и обессиленную дружину Святослава подкупленные византийцами печенеги. В том последнем бою принял смерть князь Святослав — гордость и слава русской воинской доблести. И было ему тогда тридцать два года.

Во Франции, к северу от Парижа, был старинный замок Санлис. Не знаю, существует ли он сейчас, но давным-давно, девятьсот с лишним лет назад, рядом с замком был основан женский монастырь и воздвигнута церковь. В XVII веке церковь перестроили, и на фронтоне появилось лепное изображение прелестной женщины в средневековом наряде. Краткая надпись на цоколе гласила: «Анна Русская, королева Франции, основала этот собор в 1060 году».

История Анны Ярославны, королевы Франции, достаточно известна и вроде бы не содержит никакой тайны — о судьбе королевы даже снят художественный фильм, однако, говоря о прошлом, уместно вспомнить и об этой удивительной женщине, вызывавшей восхищение всей Европы.

У киевского князя Ярослава, названного Мудрым (978-1054) детей было много.

Семерых сыновей и трех дочерей родила ему жена, шведская принцесса по имени Ингигерда, в крещении Ирина. Сыновей мы даже перечислять не станем, а дочерей Ярослава звали Анастасия, Елизавета и Анна.

Наиболее примечательна и романтична судьба последней княжны. Точная дата ее рождения не известна (около 1024 г.). К семнадцати годам она так расцвела, что слава о ее замечательной красоте достигла Франции. Говорят, король Генрих I был очарован рассказами о совершенстве киевской юной княжны. К тому же, уже в XI веке Русь слыла государством сильным, и многие европейские правители мечтали породниться с домом киевских князей.