Линн Понтон - Сексуальная жизнь подростков. Открытие тайного мира взрослеющих мальчиков и девочек

Энджи была слишком пьяна, чтобы протестовать. Также, как Гарт, она не сопротивлялась. Критики того подхода, который используется в США при обвинении в насильственном сексуальном акте, считают неправильным сосредоточиваться на определении насилия на основании применения физической силы. Они рекомендуют рассматривать это с точки зрения сексуальной автономии, иными словами, не были ли в конкретной ситуации проигнорированы права личности на собственный (его или ее) сексуальный выбор. И Энджи, и Гарт принуждались к сексуальным действиям, а их согласие не было получено. Нашему обществу в целом недостает знания об этой важной и пугающей сфере.

Изнасилование несовершеннолетними или несовершеннолетних является существенной проблемой. Результаты исследований несколько различаются, но молодежь в возрасте до двадцати лет ответственна за 18 процентов одиночных и 30 процентов групповых изнасилований. 11 процентов жертв изнасилования женского пола были в возрасте от 12 до 15 лет, а 25 процентов — от 16 до 19. Статистику по жертвам мужского пола получить гораздо труднее. Одно исследование сообщает, что 16 процентов изнасилованных мужчин подверглись этому в детском возрасте. Согласно докладу Министерства юстиции США от 1997 года 9 процентов жертв изнасилования составляют мужчины.

Зачастую насильник успевает надругаться над многими мальчиками, прежде чем вскроется злоупотребление. Важно понимать, что хотя изнасилование связано с сексом, оно служит не столько удовлетворению сексуальных потребностей, сколько подтверждению силы, потребности преобладать и управлять. Насилие гораздо чаще происходит в обществах, не уделяющих достаточно внимания защите всех своих членов. В Соединенных Штатах к таким категориям относятся женщины и дети. Насилие не является неизбежным, но для этого необходимо многое изменить. Ориентация культуры в этой сфере драматически воздействует на подростков. Исследования показывают, что многие юноши при определенных обстоятельствах считают допустимым насильственный секс. Например, многие подростки верят, что если девочка носит провоцирующую одежду, значит она напрашивается на изнасилование. Для разъяснения таких серьезных ошибок необходимо просвещение.

Венди Шалит пропагандирует возврат девочек к умеренности. Она полагает, что это от многого защитит их, в том числе и от изнасилования. Хотя ее позиция снова возлагает ответственность на жертву. Индустриальная культура США допускает слишком много насилия, поэтому нам нужно просвещать девочек и мальчиков о реальном риске. Девочкам необходимо знать о взглядах мальчиков на манеру одеваться. Но мы должны работать прежде всего над изменением всеобщей ориентации, чтобы нарушение сексуальных прав личности стало неприемлемым ни при каких обстоятельствах. Оно неприемлемо никогда. Это та сфера, в которой родители, школа и политики должны быть очень информированными и очень активными. Директор школы, в которой училась Энджи, в конце концов разработала программу для разъяснения учащимся недопустимости насилия на свиданиях и вечеринках, хотя сначала ей совсем не хотелось встречаться с мальчиками.

Я часто вспоминаю о первых адресованных мне словах Гарта: «Я здесь только по одной причине. Я не хочу, чтобы это случилось с кем-нибудь еще. Вы понимаете?» Я надеюсь, что все мы сможем понять и помочь в этих усилиях.

— Здесь надо быть только ей, а не мне. Только у нее есть сексуальная жизнь! — выкрикнула шестнадцатилетняя Кэси в первые минуты нашего первого сеанса. Ее мать Нина повторно вышла замуж. Она и направила свою дочь ко мне, настаивая на их совместном лечении.

Кэси продолжила. Она была одной из самых болтливых среди тех, кто не хотел лечиться у меня.

— Они с папой развелись после двадцати лет совместной жизни. Это во-первых. У них не все шло хорошо, так что ладно. Потом она встретила горячего парня, нового папу, не меньше. А могут ли папы быть горячими? Я так не думаю, хотя она, очевидно, думает.

— Давно ли твоя мама снова вышла замуж, Кэси?

— Они только что поженились и все время занимаются сексом. Что с ней случилось?

— Ты в самом деле думаешь, что здесь что-нибудь не так?

— Ну да. Ей за пятьдесят. Они похожи на белочек, такие милые. Такие слабые.

— Что ты ощущаешь в связи с этим?

— Я там, но ненадолго. Вы можете сделать для меня только одно — вытащить меня оттуда.

— Тебе не хочется жить там?

— Парень нормальный. Только не хочется быть там.

— На что это похоже?

— Я уже сказала: все время секс.

— Каковы ваши отношения с мамой?

— Обычно было здорово, — непрерывный поток слов Кэси приостановился. — Она классная мама, за исключением этого. Она всегда выслушивает меня. Она обычно видит дело с обеих сторон.

— И теперь тоже с обеих?

— Вероятно, да. Дело во мне. Я не могу вынести этого.

— Кэси, все это в целом очень серьезно для тебя. Похоже, что ты была очень близка со своей мамой, и ее повторное замужество сильно подействовало на тебя, особенно секс.

— Да. — Кэси замолчала и начала теребить свои косматые волосы, скручивая их в пучок.

— Ты встречаешься с кем-нибудь?

— Сейчас нет. В прошлом году у меня был друг.

— Похоже, что ты достаточно натерпелась с этим.

— В том-то и дело, похоже, что я должна встречаться, возможно, без секса. Это нечестно.

— Что в этом нечестного?

— Ну, свидания подростков. У родителей вроде все установилось.

— А с мамами твоих подруг так же?

— Нет, их жизнь запутана, а моя... она хорошая мама.

— Итак, хорошие мамы не ходят на свидания и не занимаются сексом.

Мы обе рассмеялись.

— В вашем изложении это звучит так смешно, — сказала Кэси.

— Но ты так думаешь?

— Да, наверно.

— А как насчет мамы?

— Да, — взгляд Кэси стал печальным. — Она говорила мне, что ее замужество с папой не было счастливым. У него часто бывали вспышки гнева. Он всегда старался управлять нами.

— Каким это было для тебя?

— Вообще-то тяжко. Я ведь очень любила его. Мама заступалась за меня.

— Как пошли дела после развода?

— Не так плохо. Я сама заступалась за него. Он старался измениться. Маме было очень трудно, но обычно она делала все хорошо.

— Мне трудно понять это, Кэси. Вы с мамой были и остаетесь очень близкими людьми, но вы обе прошли через множество изменений.

— Она сказала, что, может быть, я хочу, чтобы она была несчастной.

— А как ты думаешь?

— Я желаю ей счастья, но теперь я несчастна.