Александр Дитрих - Белым по чёрному

Совсем не похож оказался новый остров на прежний. Тот был горбом, а нынешний, коралловый, — кольцом. Да ведь всё равно — остров.

Разумеется, крепко рассердилась Земля. Послала она на непокорную сушу бури.

Налетели волны на берега да на отмели и ну их крушить. Прибрежные камни в песок разбивали. Не щадили и подводные коралловые постройки — целые глыбы от них отламывали. Только не так-то просто было полипов одолеть. Против волн они миллиардную армию выставили. Что с ними ни делай, они знай растут себе и растут.

Бури коралловые колонии ломают, а на этом месте новые кораллы растут. При этом оторванные волнами обломки на глубокие места скатываются и дно вокруг острова выше становится. Глядишь — и там кораллы за работу принимаются.

И всё-таки крепко доставалось островку. Во время особенно сильных штормов волны через него так и перекатывались, всё живое смывали. Даже деревья ломали. И тогда на помощь пришли люди. Они на этом островке поселиться решили.

Построили люди хижины, посадили овощи. Только однажды налетел шторм и всё смыл. Но оставшиеся в живых не бежали со своего острова. Они стали доставать из моря камни и наращивать, поднимать свою маленькую сушу. Не раз море ломало их постройки, но в конце концов остров стал таким высоким, что ему теперь никакие волны уже не опасны.

Вот и вся сказка про остров-кольцо.

Надо тебе сказать, дружок, что в этой сказке нет ничего сказочного. Всё именно так и было на самом деле. Разумеется, кроме ссоры матери-Земли со своим сыном.

Наша планета живёт по своим законам, благодаря которым огромные участки земной коры постоянно то опускаются, то поднимаются. Коралловые острова, или атоллы, образовались действительно на месте других исчезнувших ныне островов. Колонии полипов, окружавшие такие острова, продолжали расти и после их погружения. Стоило затем морскому дну в этом месте снова немного подняться, как на поверхности появлялось коралловое кольцо.

Одним из доказательств этого служит глубина центрального озера-лагуны. Эта глубина очень невелика, метров двадцать — тридцать, в то время как глубина окружающего моря в десятки и сотни раз больше. Тебе теперь понятно, почему?

Ведь дно лагуны кораллового озера — это вершина подводной горы, которая когда-то сама была островом.

Правда и то, что люди, борясь с океаном, надстраивают свои острова.

Но нам с тобой уже пора возвращаться к Мелку и Ручке. Мы и так опоздали. Шквал давно кончился, и наши герои поднялись в воздух.

— До воды не более метра!

— Бросайте балласт за борт!

— Какой балласт?

— Песок!

— Есть!

Словно подброшенные невидимой рукой, шары и гондола рванулись вверх. Огромная волна скользнула под самой корзиной, едва не задев её своим гребнем.

— Ф-фу! Час от часу не легче! — Мелок с облегчением отёр лоб. — То мы слишком быстро поднимались, то чуть не угодили в воду на полпути.

— Это, наверное, оттого, что из шаров газ выходит!

— Да и ветер тоже помог, — кивнул Мелок. — Ишь, как несёт! Ну, уж теперь-то долетим.

Сильный ветер не давал шарам подняться слишком высоко. Из соломенной корзинки сквозь неглубокую воду было отлично видно дно пролива, покрытое розовыми и сиреневыми колониями коралловых полипов. Местами они выходили на поверхность, и вода здесь пенилась и клокотала.

— Эти рифы тоже поднялись вместе с дном моря? — спросила Ручка, пытаясь разглядеть среди камней хоть что-нибудь напоминающее их исчезнувших товарищей.

— Точно так же, как и коралловые острова, — не оглядываясь, подтвердил Мелок. — Я ж говорил, что сами полипы и носа на поверхность не могут высунуть. Между прочим, если собрать вместе все коралловые рифы, — добавил он, подумав, — они займут куда больше места, чем коралловые острова. Ведь не так-то часто подводные горы вылезают из моря и снова скрываются под водой. Поэтому больше всего коралловых колоний рассеяно на огромных прибрежных пространствах существующих островов и материков. Достаточно земной коре в этих местах немного приподняться, и сотни тысяч верхушек коралловых построек встают грозной преградой на пути кораблей и волн. Бывает и так, что поднимается прибрежный участок, много тысяч лет назад бывший мелководьем, но опустившийся, и тогда из моря встают ещё более высокие, ровные, почти непроходимые барьеры рифов. Такие барьеры тянутся вокруг острова или вдоль берега материка на сотни километров. Коралловые постройки этого типа так и называются: барьерные рифы. — Мелок замолчал и стал вглядываться в быстро приближавшуюся полоску берега второго острова.

…И знаешь что, дружок? Даже жаль, что ветер гнал шары так быстро. Будь у Мелка больше времени, он наверняка бы рассказал о самом удивительном, самом грандиозном барьерном рифе. Честное слово, на нём стоило бы остановиться. Но теперь Мелку уже не до того. Что ж, придётся опять мне рассказывать.

Некогда после поднятия морского дна у тихоокеанских берегов Австралии, а точнее сказать — на побережье Кораллового моря, — на свет появилась самая большая коралловая постройка в мире. Это знаменитый Великий австралийский барьерный риф. Широкая цепь торчащих из воды камней тянется на 2200 километров. 2200 километров! Представь себе огромную насыпь известняка метров двадцать высотой, которую возвели между Москвою и Кустанаем. Вот что такое Великий барьерный риф.

Любопытно, что между камнями и берегом лежит судоходный пролив, защищённый от штормов коралловой дамбой.

Вторая по величине цепь коралловых рифов находится возле острова Новая Каледония на восток от Австралии. Длина этого барьерного рифа 1500 километров.

Ну, а теперь назад, к нашей истории. Тем более, что Мелок заметил в воде…

— Шар! Смотрите!.. Я вижу какой-то шар! Вон там!

Ручка кинулась к борту гондолы и стала вглядываться туда, куда указывал Мелок.

Впереди, прямо по курсу, совсем близко от берега покачивался какой-то совершенно круглый предмет.

— Дядюшка Глобус! — ахнула Ручка. — Ну конечно! Какой же ещё шар может очутиться здесь, возле необитаемых островов? Только почему он не голубой, а тёмный?

— Эх, почему я не догадался нарисовать бинокль! — Мелок изо всех сил стукнул кулачком по борту корзинки. — Ну ничего, мы летим прямо к нему. Главное, чтобы дядюшка Глобус продержался на воде ещё хоть несколько минут.

— Бедняга, он никак не может доплыть до берега! — воскликнула Ручка. — Но ведь мы его спасём, да?

Очень скоро волнение путешественников сменилось горьким разочарованием. Когда они подлетели совсем близко, шар на воде оказался обыкновенным кокосовым орехом.