Александр Балашов - Оттенки чёрного. Сборник стихотворений

А нелюбовь как чёрный немедведь
За мной не гонится,
Меня не растерзает.
Но сердце загнанное знает —
Во сне несложно умереть.

А я уеду ночью в Питер,
Когда меня никто не ждёт.
Когда никто не пожалеет,
Не скажет тихо: Пусть идёт…
И на рассвете над Невою
В лицо повеет влажный бриз,
И чайки реют надо мною,
Кричат и смотрят грустно вниз.

Как петербурженки красивы
На Невском в полдень и с утра.
И длинноноги, и спесивы,
И ожерелье в три ряда…

И вот уж ночь.
И снова Питер —
Прекрасный Город Без Имён.
И ветер фонари качает,
Играя тихий котильон.
Засну у льва под чёрной лапой,
Накроюсь золотым крылом.
И утеку вместе с Невою
В прекрасный сон под этот звон.

Выиграй с закрытыми глазами
У тех, кто управляет снами.
Бегущие крысы сказали тебе:
Отчаянный странник, во всём следуй Тьме!
Но ты им не веришь – они лишь фантом,
И нерва разряд, мыслеформы нейрон.
Проходишь карниз, снизу тёмный балкон.
Смотри, не скользни на холодный бетон.
А дальше – под арку, в руке лёгкий меч.
Летучие тени касаются плеч.
И страха предчувствия были верны:
Смотри, эти крысы лежат уж мертвы!

Ад – уже на Земле. Ад – крик жизни больной.
Ад в твоей голове.
Ад – это страх. Прими этот бой!
Ад – это жизнь. Ад – груз давних грехов,
Безбожие божьих сынов.
Бегущие крысы не лгали тебе.
Ты мог убежать, укрывшись во тьме.
Ты их не послушал, они не ушли.
В руке твоей меч, так сражайся. Иди.
Где-то во сне закончится бой.
Кто-то опять следит за тобой —
Кто-то, кто в комнате, пока ты во сне,
Кто-то грызёт сухарь на тебе.

Миллиарды следов
Красных танковых гусениц —
Следы губ на бинте.
Я считаю заусенцы —
При нечётном количестве
Женюсь на тебе.

Только б в свадебном торте
Не засохло безе…
Без безе не целуется,
Без безе нам нельзя.
В этой белой хламиде
Ты – безешка моя!

Нравится, не нравится —
Замуж. Пусть удавятся
Подруги-некрасавицы
И парни бывшие твои.
Нравится, не нравится —
Пока что дело ладится.
Кольцо на пальце мается —
Я властелин любви.

Денег коробка
Чем-то белым обвязана.
Половина – твоя,
Но ты будешь наказана:
Ты, безешка моя,
Зачерствела, красавица…

Безе зачерствеет
На свадебном торте,
Что останется в прошлом,
Которого нет.
Сладкий вкус растворится
В суете пресных лет.
Всё обман, сказка, сговор
Белоснежных невест
И барыг, алчно ждущих
В магазинах колец.

Торт как айсберг коварный
Жизни днище пробьёт,
Холостяцкий Титаник
На корм рыбам пойдёт.
Я стою у штурвала,
Я вообще молодец,
Но под сливочным кремом
Скрыто слово «конец».

Безтополиная кухта
Окутывает мягкой пылью.
Как много девок вне себя
Я встретил этой долгой былью…

Я был наружу, не в себя.
И отражением светился.
И падал, капал и искрился.
Как оказалось позже – зря.

Я ел помногу, не постился,
Хотя твой блог манил меня.
Зело челом твоим прельстился
Комментов жаждали глаза.

Я дочитал твой пост до донца,
До криков утреннего соловья.
Ведь я тогда тебя не понял —
Я не нашёл в конце конца.

Затем зима покрыла раны
И след от валенков твоих
Вдруг скрылся в снежности Нирваны,
В душе оставив этот стих…

Белая баночка красной икры —
На свет посмотри и тихо возьми.
Иди, потрясаясь небу,
Морозному мёртвому небу
Вечерних шагов.

Ты – Фредди Меркьюри из осетров.
В сапожках-балетках на всё ты готов.
Но мелко в проулке трясёшься,
Боишься не встретить Солнца.
Икра по ногам твоим бледным
Тихо стекает.

Летят мурманчане за Солнцем на юг,
А я в промежутке спою про уют.
А ты – ты осётр, молчишь.
И, наверное, ранен.
Попались в проулке мерзавцы и нож.
И брюхо вспороли – чего же ты ждёшь?
От чёрной икры отпадая, летят красные капли.
Белую баночку красной икры —
На свет посмотри и тихо возьми.
Иди, потрясаясь небу,
Морозному мёртвому небу
Вечерних шагов…

Бессмертья чашка на столе.
Ты в темноте идёшь ко мне.
Осенний лист запахнет сном
И белый снег сотрёт его.

Мир распирает от витрин.
И с манекеном ты в один.
На нём всё то, что на тебе —
Своих нет мыслей в голове.

Немного денег и надежд,
Но голый ты под ворохом одежд
И чашка – образ с кинолент.
В ней кофе призрачных побед.

И горечь чуть уставшим ртом.
И веки грустные притом.
Бессмертье в чашке на столе
И моя смерть идёт ко мне.

Успею выпить антияд —
Не хочется. Полно наград:
Я самый быстрый по мечтам,
Я – перепрыгивальщик ям.
Я списывал секретный план
И сочинял удачно бред,
Хотя ещё как посмотреть…

Реклама – жизнь.
И смерть – лишь брэнд.
Секунды – деньги.
Я – богач!
Не пополняем счёт удач.
И в минус мне уж не уйти.
Я пью за вас!
Мне, кстати, на работу к девяти…

В Деньгограде сквозь сети обмана
Пробираюсь меж девушек-кошек.
Отупляет самореклама.
Я на майке пишу «Я хороший!».

Все читают газеты, журналы,
А на майку никто не смотрит.
Только сзади рука обнимает
Прямо там, где лежит кошелёк мой.

В униформе подходят бандиты,
Проверяют мои документы.
От того, что не так я одетый —
Ну и что? Всё-равно денег нету.
Я сбегу. Укачу-ка в деревню!
Там избушка стоит нежилая,
Да соседка Марья Сергеевна.

Поутру золотит Солнце росы,
На пруду меня ждёт рыбалка.
И карьеру пущу под откос я.
Только времени трачена жалко.

На душе станет снова спокойно.
Отосплюсь, отопьюсь сладким чаем.
Заскучаю, тебя ночью вспомнив,
И открытку с утра отправлю.
Марку шлёпну рукой на дорогу:
Приезжай поскорей, дорогая!
Тут деревья – и те ближе к Богу.
А житьё – абсолютно, как в Рае…