Сергей Афонькин - Боги Олимпа

В детстве больше всего на свете Гермес любил проказничать. У Посейдона он однажды в шутку стащил его трезубец, а у своего сводного брата Ареса — меч. Самым своим замечательным подвигом Гермес считал похищение целого стада священных коров. Их пас сам бог света Аполлон и очень ими гордился. Гермес решил подшутить над Аполлоном. Когда тот на время отлучился по делам и оставил свое стадо, Гермес привязал к копытам коров ветки и быстро погнал их прочь по направлению к морю. Погоняемые восторгающимся своей изобретательностью Гермесом коровы шли быстро и заметали при этом собственные следы!

На перекрестке дорог Гермесу попался старик, который копался в земле на своем винограднике. Понимая, как важны могут быть показания этого свидетеля, Гермес предложил ему за молчание одну из украденных коров. Старик с радостью согласился — ведь у него не было своей скотины, а молоко в хозяйстве всегда пригодится. Проницательный Гермес знал, что не всем людям можно доверять, и поэтому решил выяснить, сдержит ли старик свои обещания. Отойдя не некоторое расстояние, Гермес спрятал коров в роще, изменил свой внешний вид и вернулся к старику. «Скажи, уважаемый, — обратился он к нему, — не видал ли ты тут пастушонка со стадом коров? Покажи, куда он направился, и я подарю тебе корову и быка». Жадный старик не долго колебался и махнул в сторону, куда ушел Гермес. «Так ты верен своим обещаниям! — воскликнул рассерженный Гермес, принимая свой обычный облик. — Я научу тебя, как надо держать данное слово!» В то же мгновение он превратил старика в камень.

Добравшись до пещеры на берегу моря, Гермес загнал туда похищенных коров, заставив их пятиться задом, чтобы следы шли из пещеры, а не в нее, а сам вернулся домой к Майе. Вскоре Аполлон хватился своих любимиц и пустился на их поиски.

Разумеется, он ничего не нашел, ведь почти все следы коров были заметены, а возле пещеры отпечатки их копыт шли из нее, а не внутрь. Единственный же свидетель проделки Гермеса камнем застыл у дороги. Тогда Аполлон начал гадать, кто бы мог сыграть с ним такую шутку. Он справедливо полагал, что никто из смертных не решился бы покуситься на его священное стадо, а из богов только негодный мальчишка Гермес славился подобными проказами. Аполлон попытался было вырвать у него признание, но Гермес прикинулся невинным младенцем. «Подумай, светозарный, — сказал он Аполлону, — как маленький мальчик вроде меня мог украсть целое стадо, да еще не оставив никаких следов? Я не ухожу далеко от своего дома и не видел твоих коров». При этом лукавые глаза Гермеса буквально искрились от распиравшего его веселья. Не веря ни единому его слову, Аполлон потащил Гермеса за руку на Олимп для разбирательства к самому Зевсу.

Перед грозным взором всевидящего Зевса Гермес не смел отпираться и со смехом сознался в своей проделке. Чтобы как-то смягчить гнев рассерженного Аполлона, всю дорогу на пути к пещере, где были спрятаны коровы, Гермес наигрывал на своей лире. Делал он это так умело и весело, что в конце концов пленил своей игрой Аполлона, и тот, смягчившись и простив талантливого мальчика, предложил ему обменять всех коров на его замечательную лиру. Гермес с радостью согласился на такую выгодную сделку. С тех пор Аполлона часто можно было видеть наигрывающим на лире в компании своих девяти сводных сестер — муз. А хитроумного и пронырливого Гермеса стали считать своим небесным покровителем торговцы и воры.

Рождающиеся у богов дети не всегда похожи на людей. У нимфы Дриопы от посланца богов Гермеса родилось непонятное создание. Оно появилось на свет с бородою, как у старца, с изогнутыми рожками на человеческой голове, с курчавыми густыми волосами на теле и вдобавок с козлиными ногами. Нимфа только замахала руками от страха, когда ей показали ее первенца, и наотрез отказалась взять его на руки. Гермес же только рассмеялся при виде такого странного существа. «Ну-ка, малыш, иди сюда, — сказал он своему сыну, — давай покажем тебя моим друзьям на Олимпе!» Гермес сгреб его в охапку и полетел на Олимп. Несмотря на странную внешность, новорожденный сразу понравился всем олимпийским богам. Лежа на спине, он бил в воздухе копытцами, крутил рогатой головою, пускал ртом пузыри и улыбался всем вокруг. «Смотрите, он похож на сатира!» — рассмеялась Афродита. «А рожки у него, как у козы Амалфеи в молодости», — добавила Гера. Гермес был доволен результатом олимпийских смотрин и дал ребенку имя Пан, что означало «все», поскольку он был принят всеми богами.

Когда Пан подрос, он подружился с богом виноделия Дионисом. Среди хвостатых сатиров и приплясывающих менад он чувствовал себя в своей компании. Однако Пан уделял время не только веселью. Видя в своих копытцах намек на родство с животными, Пан решил сделаться покровителем копытных. Он начал приглядывать за пасущимися стадами, охранять их от хищников и недобрых людей. Набегавшись под палящим солнцем от одного стада к другому, Пан часто забирался в прохладную чащобу, чтобы вздремнуть часок-другой в тишине. Опасно было людям в такое время углубляться в лес и тревожить Пана. Случайно разбуженный, Пан впадал в гнев, и вид его наводил на людей непреодолимый страх, который назвали паническим.

Странная внешность не доставляла Пану особых хлопот, пока Эрот не сыграл с ним злую шутку. Он возбудил в сердце Пана любовь к нимфе Сиринге. У нее, как и у любой древесной нимфы, в лесу было свое собственное дерево, в кроне которого она пряталась. Рядом с деревом струился прохладный ручей. В нем обитала подружка Сиринги — речная нимфа Наяда. Долго ходил влюбленный Пан вокруг дерева Сиринги, пытаясь высмотреть ее в гуще листвы. Наконец, улучив удобный момент, он выскочил из зарослей, чтобы познакомиться с девушкой поближе. Но та при виде такого страшилища взвизгнула и пустилась в бегство. Пан бросился за ней, надеясь поведать беглянке о своих чувствах, но та бежала без оглядки во весь дух, не останавливаясь. Козлиные ноги Пана были сильны и выносливы, и вскоре он стал нагонять Сирингу. А та, добежав до ручья, крикнула: «Спаси меня, Наяда, лесное чудище преследует меня!»