Владимир Леонов - Библейские предания и притчи. Книга для детей

***

А по прошествии этих дней Суламифь умерла, спасая царя от кинжала убийцы…

«В упоении поцеловал царь губы своей милой в тот последний вечер:

– Ты моя лилия между тернами!

– А ты моя яблоня между деревьями. Люблю я в тени ее сидеть и плоды сладкие кушать. Ты ввел меня в дом радости и счастья, твое знамя надо мной – твоя любовь! – отвечала ему девушка.

Но Суламифь вдруг встала на своем ложе и прислушалась.

– Что с тобою, дитя мое?.. Что испугало тебя? – спросил Соломон.

– Подожди, мой милый… сюда идут… Да… Я слышу шаги… Она замолчала. И было так тихо, что они различали биение своих сердец. Легкий шорох послышался за дверью, и вдруг она распахнулась быстро и беззвучно.

– Кто там? – воскликнул Соломон.

Но Суламифь уже спрыгнула с ложа, одним движением метнулась навстречу темной фигуре человека с блестящим мечом в руке. И тотчас же, пораженная насквозь коротким, быстрым ударом, она со слабым, точно удивленным криком упала на пол…

Старший врач сказал:

– Царь, теперь не поможет ни наука, ни Бог. Когда извлечем меч, оставленный в ее груди, она тотчас же умрет.

Но в это время Суламифь очнулась и сказала со спокойною улыбкой:

– Я хочу пить.

И когда напилась, она с нежной, прекрасной улыбкой остановила свои глаза на царе и уже больше не отводила их; а он стоял на коленях перед ее ложем, не замечая, что его колени купаются в ее крови и что руки его обагрены алою кровью.

Так, глядя на своего возлюбленного и улыбаясь кротко, говорила с трудом прекрасная Суламифь:

– Благодарю тебя, мой царь, за все: за твою любовь, за твою красоту, за твою мудрость, к которой ты позволил мне прильнуть устами, как к сладкому источнику. Дай мне поцеловать твои руки, не отнимай их от моих уст до тех пор, пока последнее дыхание не отлетит от меня. Никогда не было и не будет женщины счастливее меня. Благодарю тебя, мой царь, мой возлюбленный, мой прекрасный. Вспоминай изредка о твоей рабе, о твоей обожженной солнцем Суламифи.

И царь ответил ей глубоким, медленным голосом:

– До тех пор, пока люди будут любить друг друга, пока красота души и тела будет самой лучшей и самой сладкой мечтой в мире, до тех пор, клянусь тебе, Суламифь, имя твое во многие века будет произноситься с умилением и благодарностью.

К утру Суламифи не стало».

А царь, изнывая от боли и горечи, сложил песню:

« О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! Глаза твои голубиные. О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен!

Положи меня, как печать, на сердце свое, как перстень на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь…».

На смертном одре своей возлюбленной Соломон дал клятву:

– До тех пор, пока люди будут любить друг друга, пока красота души и тела будет самой лучшей и самой сладкой мечтой в мире, клянусь тебе, Суламифь, имя твое во многие века будет произноситься с умилением и благодарностью.

***

Соломон еще жил и правил страной долгие годы, изложив свои и счастливые и безрадостные мысли в мудрых и горьких строках Екклезиаста.

Двадцать пять веков прошли… а Соломон смог увековечить свою любовь и свою возлюбленную навечно…

Так кто же такая Суламифь: возвышенный священный символ или всё же реальный человек, «бедная девушка из виноградника», как её иногда называли?

Принципиально это ничего не меняет. Суламифь для нас была и останется той, о которой Сам Бог сказал: «Единственная – она, голубица Моя, чистая Моя…».

Соломон и Суламифь любили друг друга сильно и самоотверженно, и каждый был готов отдать жизнь за другого.

Умирая, Суламифь благодарила Бога за то, что он дал ей возможность любить. Умереть на руках любимого, быть омытой его слезами – это было последним счастьем для девушки. Но история этой великой любви осталась в памяти человечества: «Любовь же бедной девушки из виноградника и великого царя никогда не пройдет и не забудется, потому что крепка, как смерть, любовь, потому что каждая женщина, которая любит, – царица, потому что любовь – прекрасна!»

Пусть настоящая любовь обречена, пусть она недолга, но лучше умереть, как Суламифь, в руках Соломона, чем никогда не изведать этого великого чувства.

Мудрый Соломон… Счастливая Суламифь…

По легенде, на том месте, где упали капли крови невинной девушки, царь начал строить великий Иерусалимский храм… и построил его за сорок лет.

Царь Ахав был храбрым воином. В каждом сражении его боевая колесница бесстрашно врезалась в самую гущу врагов.

Было только два человека на свете, которых боялся царь Ахав. Один из них был старый мудрец Илия, человек необыкновенный. Он всю жизнь бродил по горам и лесам. Лицо его потемнело от солнца, глаза горели, как угли, а борода была белая и длинная – до самого пояса.

О пище он никогда не заботился, потому что каждый день прилетали к нему вороны и приносили ему в клювах хлеб и мясо. Бедные люди любили Илию. Когда случалась беда или кого – нибудь обижали, мудрец появлялся среди народа. И все радовались: «Илия пришел! Илия пришел! Знали, что он всегда защитить слабого и обиженного. Царь часто бывал жесток и несправедлив к людям и потому боялся Илию.

А еще царь Ахав боялся своей жены – чужестранки Иезавели. Это была злая, бессердечная женщина. Она всеми помыкала, и сам царь должен был исполнить ее желания и прихоти.

Однажды царь вышел гулять и увидел невдалеке от дворца большой и прекрасно возделанный виноградник.

– Чей это виноградник? – спросил он.

Слуги ответили ему:

– Это виноградник Навуфея, крестьянина.

Позвать ко мне Навуфея!

И когда привели Навуфея, царь сказал ему:

– Отдай мне свой виноградник. Он ведь рядом с моим дворцом. Я бы разбил здесь огород. А тебе дам другую землю, еще лучше этой. Ты сможешь посадить там свой виноград. Или просто заплачу деньгами, серебром, по – царски.

Крестьянин Навуфей выслушал царя, поклонился ему и ответил:

– Отдать землю отцов моих, государь?! Смилуйся надо мной! Мой отец завещал мне беречь эту землю – ведь она полита потом моих предков. Я люблю ее и никому – даже тебе, государь! – продать не могу.

Ахав знал, как уважают в его стране память отцов, и понял, что ему не уговорит Навуфея. Грустный, вернулся он во дворец, лег на кровать, повернулся лицом к стене и три дня, три ночи не ел, не пил и ни с кем не разговаривал. На четвертый день царица не выдержала и спросила:

– Что с тобой, Ахав? Что за горе тебя одолело?

– Не спрашивай, Иезавель, – ответил ей царь. Грою моему все равно нельзя помочь. Приглянулся мне виноградник соседа – крестьянина, хотел я его выкупить, а крестьянин заупрямился: ни за деньги продать не соглашается, ни обменять на другую землю. А мне бы его участок пригодился! Виноград я бы велел выкорчевать, а на том месте разбил бы славный огород.