Н. Пронина - Хроники государственной питейной политики в России XVII – первая половина XIX вв

Закон разрешал виноторговцам контролировать соблюдение питейных норм лавочниками и трактирщиками [344]. Для контроля за производителями, с которыми был заключен контракт на поставку пития, откупщику было дано право иметь на заводе своего надзирателя. Ели питие было произведено в другом уезде, то винный продавец мог « провожать оное не только с завода, но и через все расстояния, где он откуп содержит» [345]. « Для отвращения корчемства» в местах, где осуществилась питейная торговля, было дозволено, помимо прочего, определять приставов откупщика в заведениях, где производились виноградные и фруктовые водки, ром и т. д; осуществлять частный надзор за пивоваренными заводами [346].

Для учета, хранения и продажи пития коронные поверенные могли нанимать неограниченное число служащих [347]. Как определялось актами XVIII века, работниками питейного дома могли быть только лица из числа свободного населения, имеющие паспорта, а « подозрительных людей никого не принимать под взысканием за оных по указам штрафов» [348]. В XIX веке виноторговцы уже могли нанимать «крестьян казенного ведомства и помещичьих, и с оными обязываться взаимными договорами или условиями» [349].

Откупщик сам мог наказывать своих работников, взимать с них штрафы и отсылать в «казенные работы» [350]. Служащих при откупах запрещалось арестовывать без ведома откупщика, кроме случаев, когда они подозревались в совершении уголовных преступлений [351].

В XIX веке споры между откупщиком и его работниками должны были рассматриваться в третейском суде, но, вступая в сговоры с судьями, по факту наниматели чинили самосуд. Осужденные содержались в тюрьмах, учрежденных при питейных конторах [352]. «Дабы с одной стороны доставить законную защиту утесненным, а с другой не отнять способов у содержателей питейных сборов, получать скорое разрешение в делах с людьми в услужение к ним определяющимися», производство в третейском суде следовало проводить по общим основаниям [353].

С 1807 года для рассмотрения споров между откупщиками, их служителями и поверенными, возникающими по откупным делам, при местных полициях были учреждены специальные суды [354]. Председателем суда назначался полицеймейстер или городничий, в состав суда входили чиновник от правительства, а также два поверенных: один со стороны откупщика, а другой – со стороны служителей, находящихся при откупе [355]. Производство в суде следовало производить кратчайшим образом «и именно на основании словесных судов с запискою в журнале жалоб, с обеих сторон приносимых, обстоятельств из того выведенных, и какое по оным решение последовало» [356]. По спорам, возникающим из денежных претензий, упущений или иных нарушений, за которые обвиняемый не подвергался телесному наказанию, решение полицейского суда должно было исполняться так же, как и решение третейского суда. В случаях, когда обвиняемый приговаривался к телесному наказанию, все материалы дела и журнал должны были передаваться в присутственное место, для дополнительного рассмотрения.

Говоря о служащих при винной торговле, следует отметить, что начиная со второй половины XVIII века каждый откупщик должен был организовать отдельную компанейскую (или питейную) контору, то есть постоянное присутственное место, в котором ему следовало иметь свою печать [357].

В середине XIX века откупное управление уже состояло из управляющего откупом, бухгалтера, кассира, главного ревизора, дистанционных поверенных, частных, разливного и оптового подвальных, смотрителей казенного винного магазина и корчемной стражи, а также сидельцев. Официальный источник так определял обязанности управляющего откупом: «чтобы посредством денег, напитков, обедов и вечеров имел влияние на всех чиновников, которые могут вредить откупным интересам» [358].

Для борьбы с незаконным производством и продажей алкоголя закон в XVIII – начале XIX вв. наделял откупщиков разнообразными полномочиями. Во-первых, им разрешалось проводить досмотр возов, перевозящих питие «со всякой благопристойностью, и отнюдь бы никаких грубостей и наглостей при том смотрении не чинили» [359]. Во-вторых, они могли нанимать корчемную стражу из отставных солдат [360]. И наконец, им было дозволено устанавливать на дорогах заставы [361].

Поиск корчемников давал виноторговцам немалую прибыль; они нередко занимались шантажом, принимая деньги от тех, кого могли обвинить в корчемстве. Имея возможность досматривать проезжающих через учрежденные ими заставы, откупщики получали дополнительные доходы за быструю проверку возов, в противном случае осмотр мог продлиться несколько суток. Русский писатель А. Б. Петрищев приводил пример вымогательства откупщиков: «В Харьковской губернии откупщики в мешок с овсом клали водку и бросали его на дороге. Ничего не подозревающий крестьянин поднимал мешок и клал себе на воз; около заставы его обыскивали и, конечно, находили водку, в конечном итоге, чтобы не быть обвиненным в корчемстве, крестьянин отдавал откупщику все, что у него есть» [362].

Если обыск был произведен в доме крестьянина по ложным обвинениям и ничего найдено не было, то коронный поверенный не нес никакой ответственности за это. За необоснованный обыск дворянского жилья или иного строения «принужден буду платить следуемое им по законам бесчестие без суда» [363]. Выемка обнаруженного корчемного пития должна была производиться в присутствии понятых для свидетельства.

При выявлении производства, провоза или продажи незаконного алкоголя в XIX веке откупщику следовало жаловаться городничему или губернатору, которые обязаны были оказывать им всевозможную помощь [364]. Если корчемство было усмотрено в уезде, виноторговец или его поверенные могли обращаться к старостам ближайших селений, выборным, сотским и десятским, которые были обязаны «по сем случае подать руку помощи и корчемника с корчемным вином, яко с поличным, представить в Нижний Земский Суд », в противном случае они подвергались наказанию, установленному законом [365]. Откупщику разрешалось присутствовать при проведении следствия по корчемным делам и обжаловать результаты следствия [366].

При такой вседозволенности частные виноторговцы творили полное беззаконие. Один из сотрудников «Московских ведомостей» был очевидцем такого надругательства: «пара лошадей бежит рысью, к пустым саням веревкой привязан мужик и тоже, конечно, бежит, а верхом на мужике сидит поверенный откупщика и того погоняет » [367].

Для получения максимального дохода винные продавцы прибегали к различным средствам и прежде всего к необоснованному завышению или занижению цен на питие [368]. Другим распространенным нарушением было разбавление водки и вина водой и добавление в напитки всевозможных примесей. Чаще всего использовались настойки из « дурмана », иногда табака, примешивали также « для крепости » медную окись и другие «ядовитые и одуряющие» вещества. Для понижения откупной суммы кандидаты в откупщики вступали в сговор между собой, совершали подлоги [369]. При этом власти практически не реагировали на массовые нарушения питейного законодательства и творившиеся беззакония, находясь практически на содержании виноторговцев. Так, например, бывший откупщик Гарфункель, задолжав казне 12 000 000 рублей, бежал во Францию с казенными деньгамии, жил там с прежней роскошью, оставшись без всякого преследования [370].