Пётр Африкантов - Сказка о глиняном петушке

И калитку открывает;

Сам, конечно, дознаёт

И вопросы задаёт:

«Кто?… откуда?… говори…

Вот, блоха тебя дери…

Знатный гость, а ты тут с лаем…

Эй! Вы … ба-б-ы-ы!! Го-0сть …

Встреча-ем!…».

Бабы с дома, ох, да ах;

С полотенцем на руках;

Хлеб да соль несут учтиво,

А Костюха, горделиво,

Подпоясавшись кнутом,

В дом идёт за Гвоздецом;

Так особо, важно, чинно,

Если б видел кто – завидно.

Вот Илья в избу заходит,

Взглядом комнату обводит,

Поясной поклон кладёт,

И такую речь ведёт:

«Долго плыл я по реке;

С Астрахани на струге́;

По дороге торговали,

Покупали, продавали,

Что под слово, что в заклад;

Волжский люд торговле рад.

Долго ль, коротко ходили,

Да к Саратову приплыли.

Себя ждать я не заставил –

Струги к берегу направил,

Чтобы город повидать,

Расспросить и разузнать,

Чем и как народ живёт?

Что он ест и что он пьёт?

В чём иску́сен, что за дело,

Что он делает умело?

Мне б хотелось это знать,

В иных землях рассказать.

Для купца новинка – честь;

Мог бы здесь я приобре́сть –

То, что делаете сами;

Люди говорят – словами

Тех вещей, не описать,

И сравнений не сыскать.

Слухами земля полни́тся –

Есть в селенье мастерицы,

С глины чудеса творят,

Кого хочешь удивят».

«Правду молвил ты купец,

А по прозвищу Гвоздец,–

Говорит хозяин дома.–

Та поделка – не солома;

Есть такое на селе,

Что положено в земле

И земля сия рождает –

То, что взоры привлекает.

Всяк находит в том своё:

Кто-то умное бытьё́,

Кто-то на душу повязку,

Кто игрушку, а кто сказку;

Глядя кто – печаль забудет;

Поглядевши кто, рассудит,

Жизнь ли правильно ведёт?

И к чему стремится?… вот.

Старцы видят в том загадку…

А, об этом по порядку.

То загадка, на весь век –

С глины* создан человек .

Не из ка́меня источен,

Хотя камень очень прочен;

Не из вод, не из огня,

Вот какая се земля.

Мы же, следуя закону,

В деле нет у нас препо́ну*,

Сотворяем из земли

Божью правду, вот… смотри…».

Дверь хозяин открывает –

Илью в горницу впускает.

Как ступил Гвоздец за дверь

(Тут хоть верь мне, хоть не верь)

Изменился он в лице;

Видна оторопь в купце;

Широко глаза раскрылись;

Губы складкой удивились;

Любопытство на глазах…

Слышал он о чудесах,

Но, ни разу не вида́л,

Пока в дом сей не попал.

То не горница, а диво;

Купец смотрит молчаливо;

Знаком кучера зовёт;

Константин к нему идёт,

И с улыбкой до ушей,

Хоть завязочки пришей.

Ну, а в горнице, повсюду,

На Илью взирает чудо –

Полки в белых кружевах,

А на полках, просто «Ах!».

Сколько радостных игрушек,

Ребятишек и зверушек:

Кто-то по воду идёт,

Кто овцу домой несёт,

Кто на санках, кто в лукошке,

Кто-то дремлет на порожке;

С кошкой пёс играют вместе;

Бык, баран, всё честь по чести…

Купец взор свой опускает,

И на стол большой взирает.

Ну, а стол – смущенье ока,

По столу тому с далё́ка,

Скачет тройка во весь мах,

Вот она уж в небесах,

Оттолкнулась от стола,

Прямо к облаку взмыла́.

И заметить он не мог,

Как раскрылся потолок,

Кони в воздух поднялись,

В небо прямо понеслись.

Тройка по небу бежит,

Коренник глаза коси́т,

Топчет звёзды копыто́м,

И роняет их притом;

Звёзды наземь опадают,

Но, совсем не пропадают;

У изделий на главах,

Размещаются во лбах.

Что ни звёздочка – то ямка;

В ямке – вычурная рамка;

Луч в ту ямку упадёт –

Ямка светом изойдёт;

Брызнет я́хонтом в глаза,

Следом тут же бирюза;

Сотни искр взлетают ввысь,

Что она горит, кажись.

Дальше мост стоит дугой.

По мосту тому каймой,

Из снежинок ли свитой,

Идёт оттиск золотой:

Точки, звёздочки, глазочки,

Треугольнички, кружочки

Снизаны в единый ряд

И цветным огнем горят.

На мосту олешки браво,

Друг пред другом величаво,

Глазки в небо устремив,

Копыточки в мостик вбив,

Хвастают небес дарами –

Разветвлёнными рогами.

За мостом утята важно

Щиплют травку и отважно,

Чтоб сразить наверняка

В бой идут на червяка.

А за ними бык-гора,

Из главы́ торчат рога.

Каждый рог, как дуб большой,

С тёмной кольцами корой.

На спинище горб огромный,

Как курган в пустыне томной;

Дверь в горбу стоит резная,

Три ступеньки. И прямая

К ним дорога по хребту,

По хребту и по хвосту.

Лоб огромный, безразмерный,

Бык знать силы непомерной,

На столе стоит в дозоре,

Искры мечутся во взоре,

Бык ни день, ни ночь не спит,

Мир игрушечный хранит.

Изукра́шен всем на диво.

В нём земли родимой сила.

С силой той не совладать

И игрушек не сломать.

Вот увидел бык Илью,

Нагнул голову свою.

Бык подумал, что он враг,

(Бык был вовсе не простак).

Заревел, аж дом затрясся,

Слышать было то ужасно,

Пламя вылетело с ноздрей,

Пыль завилась, а за ней

Землю бросил копыто́м,

По бокам стегнул хвостом,

Опустил тот хвост к земле,

А игрушки на столе

По хвосту к горбу бегут,

Только видели их тут.

В горб вошли и дверь закрыли,

Совсем даже не шумели,

Не толкались на хвосте,

На хвосте и на спине.

Бык рога ещё нагнул,

Головой большой тряхнул,

Приготовившись к сраженью…

__________

«Это что за наважде́нье?!» –

Наш Илья оторопел,

Да хозяин тут поспел.

Говорит Илье он тут:

«Наш охранник очень крут.

Ты, бычок, иди на место.

Гость у нас, и ты не к месту,

Бой готовишься принять,

Пыл – то надо поуня́ть» –

Понял бык – угрозы нет,

На слова сии в ответ

От Ильи он отступил,

Хвост на землю опустил.

Дверь в горбу его открылась,

На крылечке появились

В лапах с палкою бобёр,

За бобром идёт козёл,

А козлята – стригунки

Из горба вперегонки,

На крылечко выбегают,

И балясины бодают,

По хребту бегут с прискоком,

И как будто ненароком

Скок на землю со хребта…

С ними просто маята.

Высоко, разбиться можно,

Прыгунам же всё возможно.

А глиняшки, кто бегом,

Кто с прискоком, кувырком

По хвосту на стол сбегают,

Места чинно занимают:

Кто на лавке, кто на полке

Кто в кармане, кто в кошёлке,

Средь горшков и на окне…

И осталась на спине

Лишь мартышка с кличкой

«Сям»,

Строя рожицы друзьям.

Илья смотрит на игрушки –

Ребятишки и зверушки –

Все имеют свой наряд;

От наряда чин и склад.

А наряд – не то, брат, слово,

Под луною нет такого;

Разве на звезде какой?

Только там не под рукой.

Здесь же, прямо на столе,

Ни в какой-то вышине,

Рук творения стоят

И тебе в глаза глядят.

Наш купец столу дивится: