Константин Бобошко - Интересно знать

Вот что значит зазнайство!..

Тропическая природа оделила человека всем необходимым. Дала ему пищу, одежду, освещение.

На островах Тихого океана и в некоторых районах Южной Америки имеются растения, плоды которых местные жители называют орехами-свечами. Эти плоды можно есть. Но ими очень удобно и освещать жилища.

Если такой орех зажечь, он горит долго, ровным пламенем, без дыма и копоти.

Но и суровый Север не обделил человека природными «свечами». Правда, здесь использовали не орехи, а морских животных — миног, очень похожих на рыб. Их ловили, вялили, через рот продевали фитили и зажигали. Такими выловленными в море «свечами» пользовались на Севере, пока не пришло электричество.

Появление плитки шоколада или шоколадной конфеты — начинается не на московской кондитерской фабрике, а в далеком африканском государстве Гана. И от количества чашек какао, выпитых в мире, от числа съеденных шоколадок зависит в значительной мере благосостояние пятимиллионного населения этой тропической республики.

В маленьком ганском городке Мампонг стоит хижина, на которой укреплена мемориальная доска:

«Дом покойного Тетте Карши, великого благодетеля Ганы. Умер 22 декабря 1892 года».

Тетте Карши не был ни королем, ни министром, ни ученым. Он всю жизнь ковал железо. Однако нужда погнала его в дальние края. Но где бы ни был кузнец, он помнил о своей родине.

И когда вернулся домой, то в его карманах были не золотые монеты, а горсть неизвестного на родине растения — какао, которое он видел на острове Фернандо-По.

Так выросло в Мампонге первое в Гане деревцо какао. А теперь эта небольшая страна каждый год вывозит свыше 250000 тонн какао.

Попадают они и на советские кондитерские фабрики.

Царь Борис Годунов помог ученым определить продолжительность жизни щук. А было это так.

Летом 1797 года чистили Царицынские пруды, что под Москвой, и среди прочей прудовой живности поймали огромную щуку длиною более 2 метров.

Когда повара стали разделывать этого прудового «крокодила», то в жаберной крышке нашли золотое кольцо. А на нем была выцарапана надпись: «Посадил царь Борис Федорович».

По этой записи ученые и определили, что щука прожила в пруду более 200 лет.

В Талышских горах, что вздымаются на юге Азербайджана, его называют темир-агачем (железным деревом).

И народное название вполне отвечает действительности. Древесина этого удивительного произведения природы тонет в воде — так она тяжела.

Но темир-агач отличается не только плотностью, но и тем, что имеет очень тонкую и нежную кору При трении одной ветки о другую кора стирается, и обнаженная древесина быстро срастается.

Несколько «железных деревьев» можно срастить так, чтобы получилась беседка. Можно посадить их рядом и превратить в живую решетку, которая с каждым годом будет становиться толще и крепче и самое главное — никогда не потребует ремонта.

У темир-агача есть и родственница. Растет она на другом конце страны, в горах Дальнего Востока.

Выстрелите в это дерево из винтовки — и пуля отскочит.

Ударьте по его стволу остро отточенным топором — и лезвие затупится после двух-трех ударов. Называют дальневосточного двойника темир-агача березой Шмидта. По своему внешнему виду она ничем не отличается от обычной березы. И что самое удивительное — древесина ее только немногим тяжелее клена или дуба.

В Японии нередко на восходе солнца нарушается телеграфная связь. Телеграфисты стучат ключами, а приемная аппаратура безмолвствует. Отчего это происходит?

Любой работник японского телеграфа на это ответит:

— Ничего особенного, взошло солнце…

Но виновато тут не столько солнце, сколько огромные пауки, натягивающие свои сети между струнами телеграфных проводов и землей. Утром на паутину садится роса, превращая ее в проводник тока. Добегая до намокшей паутиновой перемычки, электрические сигналы меняют путь — уходят в землю.

И вот тогда на линии появляются рабочие с метелками на длинных ручках. Они идут от столба к столбу и сметают паутину с проводов, разрывают «дорожки», по которым телеграммы убегали в землю.

Люди — хозяева земли. Они по-своему переделывают планету — создают новые моря, строят города и, если нужно, словно сказочные великаны, переносят их с места на место.

Когда 700 лет назад предки современных чехов и словаков закладывали город Эрвенице, они думали, что он будет вечно стоять на берегах речки Билины, а речка будет вечно течь в своем естественном русле.

Но жизнь рассудила иначе. Чехословацкие геологи, открывая подземные тайники, обнаружили, что под городом богатый клад черного золота. Они даже подсчитали, что под каждой комнатой в Эрвенице залегает около 60 вагонов угля, очень нужного растущей промышленности страны.

И было решено перенести древний город на новое место. Теперь невдалеке от Эрвенице построен новый город современной архитектуры, куда переселены жители старого. Не забыли проектировщики и речку Билину. Она потечет по новому руслу, проложенному руками людей, и не расстанется с переселенным на новое место городом.

Чем определяется стоимость кролика — качеством шерсти, размером шкурки или весом полученного мяса?

Если бы этот вопрос задать в Англии еще полвека назад, там очень бы удивились:

— Вы что, с Луны свалились? Длиной ушей!..

Нам это кажется странным, но именно так ценились в свое время британские кролики.

В 1879 году прославился «рекордист», уши которого достигали 21 дюйма. В 1885 году его перещеголяли кролики, имевшие уши длиной 24 дюйма, но в 1919 году они уступили первенство зверькам, уши которых достигали 28 дюймов.

По английской метрической системе 12 дюймов равны 1 футу. А фут — 0,30479 метра. Вот и вообразите себе этих «красавцев», с ушами чуть ли не в три четверти метра.

Кроме подвижных телевизионных установок, необходимых для поисков в море, в Англии стали применять и стационарные. Одна из них находится в устье реки Клайд и позволяет постоянно наблюдать за жизнью животного и растительного мира в этом районе.

Стационарные камеры в настоящее время могут опускаться на глубину 1000 метров. Однако и это не предел. Ученые уже работают над созданием телевизионной установки, которая стояла бы на глубине 5 000 метров и позволяла бы наблюдать за жизнью малоизвестных науке глубоководных обитателей.