Сергей Анисимов - Путешествия П. А. Кропоткина

В последующее время, примерно в течение тридцати лет, эта

теория была разработана европейскими геологами; а австрийский

геолог Эдуард Зюсс применил ее ко воем материкам земного шара

в своем капитальном труде «Лик Земли», где он нарисовал общую

картину развития и строения всех материков Земли близко к

той же схеме, по какой Кропоткин считал построенным материк

Азии.

В своем изложении Зюсс многократно ссылается на

Кропоткина и его исследования.

По схемам Зюсса, вся Восточная Сибирь, от реки Селенги до

Ледовитого океана, представляла в глубокой древности первичный

материк. Он был сложен из кристаллических пород. Зюсс назвал

его Ангарским. Вокруг этого материка в последующие

геологические эпохи, по Зюссу, откладывались пласты осадочных пород и

поднимались высокие окраинные хребты. Направление этих хреб-

Карта ледниковых отложений (по Кропоткину).

тов определил первичный материк, вытянутый с юго-запада на

северо-восток.

Это утверждение Зюсса во многом совпадает с теорией

Кропоткина, созданной намного ранее.

Свои взгляды на строение Восточной Сибири Кропоткин

изложил и обосновал в работе «Об орографии Восточной Сибири».

«Эту работу я считаю моим главным вкладом в науку»,

писал он.

Очерк Кропоткина и приложенная к нему карта не только

объясняют главные физические черты Азиатского материка и его

геологическое строение, но в нем объяснено и распределение

климата, происхождение и распределение животного и растительного

миров.

Ценным вкладом в географическую науку была зародившаяся

во время путешествий по Сибири теория Кропоткина о ледниковом

периоде в истории Земли. Он опубликовал ее впервые в 1867 году.

Для полного фактического обоснования ее Кропоткин в 1871 году

отправился, по поручению Географического общества, изучать

ледниковые отложения Финляндии и Швеции.

Здесь он подтвердил свою теорию множеством новых фактов и

составил карту ледниковых отложений.

«И тенерь,— писал Кропоткин,—когда я всматривался в

холмы и озера Финляндии, у меня зарождались новые,

величественные обобщения. Я видел, как в отдаленном прошлом, на заре

человечества, в северных архипелагах, на Скандинавском

полуострове и в Финляндии скоплялись льды. Они покрыли всю северную

Европу и медленно расползались по ее центру. Жизнь тогда

исчезла в этой части Северного полушария и, жалкая и неверная,

отступала все дальше и дальше на юг перед мертвящим дыханием

громадных ледяных масс. Несчастный, слабый, темный дикарь с

великим трудом поддерживал непрочное существование.

Прошли многие тысячелетия, прежде чем началось таяние льдов

и наступил озерный период. Бесчисленные озера образовались

тогда во впадинах — жалкая субполярная растительность начала

робко показываться на безбрежных болотах, окружавших каждое

озеро, и прошли тысячелетия, прежде чем началось крайне медленное

высыхание болот и растительность стала надвигаться с юга... В то

время как вера в ледяной покров, достигавший Центральной

Европы, считалась непозволительной ересью, перед моими глазами

возникла величественная картина, и мне хотелось передать ее в

мельчайших подробностях, как я ее представлял себе. Мне

хотелось разработать теорию о ледниковом периоде, которая могла бы

дать кл»оч для понимания современного распространения флоры и

фауны и открыть новый горизонт для геологии и физической

географии».

Кропоткин установил, что ледяной покров не менее тысячи

метров толщиной некогда покрывал значительную часть Европейской

России. Он шел сплошным потоком с гор Скандинавии. В

послеледниковый период, как предполагал Кропоткин, наступил

озерный период, когда в Северном полушарии появились тысячи

больших и малых озер.

Доклад Кропоткина в Географическом обществе о ледниковой

теории произвел огромное впечатление.

* * *

В 1876 году вышла в свет классическая работа Кропоткина

«Исследование о ледниковом периоде». Это был объемистый том

в семьсот с лишним страниц, со множеством карт,

собственноручных рисунков Кропоткина и чертежей.

Теория о ледниковом периоде была так основательно

разработана Кропоткиным, что вошла в обиход науки.

Последующие исследования во многом дополнили теорию

Кропоткина. В частности было установлено, что в послетретичное

время было несколько оледенений.

* * *

Какой бы географический вопрос ни стоял перед Кропоткиным,

его творческий ум, вооруженный обширными знаниями, почти

всегда открывал что-нибудь новое. Так случилось и с его

теоретическими исследованиями Арктики.

Карта озерного периода (по Кропоткину).

Кропоткин заинтересовался нашим Крайним Севером и вошел

в образованный при Географическом обществе Комитет Севера,

стал его секретарем и, как всегда, с увлечением занялся

делами Комитета. После путешествий по Сибири и Дальнему Востоку

его тянуло в новые экспедиции. В то время Комитету было дано

задание разработать план большой русской полярной экспедиции

и наметить научные работы, которые она должна была

выполнить.

Приближалось время снаряжать экспедицию, и тут оказалось,

что очень немногие из членов Комитета выполнили порученное им

дело.

«Как это часто случается, — вспоминал Кропоткин, — к сроку

готовы были только несколько отделов: по ботанике, зоологии и

метеорологии. Все остальное пришлось составить секретарю комитета,

то-есть мне».

Понятно, что положение Кропоткина было трудным. Но

отстраняться, когда задача оставалась нерешенной, было не в его

правилах, и он сделал все за всех.

«Некоторые вопросы, — писал Кропоткин, — как, например,

зоология морских животных» приливы, наблюдения над маятником,

земной магнетизм, были для меня совершенно новы. Но трудно

себе представить, какое количество работы может выполнить в

короткое время здоровый человек, если напряжет все свои силы и

прямо пойдет к корню каждого вопроса. Я засел за работу и

просидел над нею, выходя только обедать, две с половиной недели.

Я спал только часов 5—6 и поддерживал бодрость сперва чаем,

а потом красным вином, которое я пил маленькими глотками по

ночам, чтобы не заснуть за столом».

Доклад Кропоткина был готов к сроку и содержал обширную