Борис Мандель - Всемирная литература: Нобелевские лауреаты 1957-1980

За плечами Андрича-дипломата служба в Ватикане, Румынии, Австрии, Франции, Испании, Бельгии, Швейцарии, в учреждениях Лиги Наций, он занимает высокие должности в аппарате МИД. Карьера завершилась назначением в марте 1939 года чрезвычайным министром и полномочным посланником в посольство Югославии в Берлине. К этому времени он уже избран действительным членом Сербской королевской академии наук и искусств, а его рассказы из первых трех книг (1924, 1931, 1936) и стихи переведены на несколько европейских языков.

Итак, после назначения югославским послом в Германию он остается в Берлине вплоть до начала германского вторжения в Югославию в апреле 1941 года.

Внешнеполитические события тех лет хорошо известны, известно и то, что реакция на них в разных странах была далеко не однозначной. Андричу, югославскому посланнику по делам службы приходилось сравнительно часто встречаться и с Гитлером, и с другими руководителями фашистской Германии. Однако немцы, да и собственное правительство постепенно «отодвигали» его, по-видимому, прекрасно понимая антифашистскую (настолько это было возможно в его положении) позицию Андрича. Его не приглашали порой даже на те межгосударственные встречи, на которых он обязан был присутствовать по долгу службы. Тайные эмиссары некоторых профашистски настроенных югославских министров, приезжавшие в Германию, по существу сводили на нет все усилия официальной дипломатии, старавшейся лавировать, чтобы хоть в какой-то мере обезопасить Югославию от агрессии.

Андрич, как известно, не сдавался. Последовательно и твердо он настаивал на выполнении Германией торговых обязательств перед Югославией. Однако его действия остались без результата. В октябре 1939 года он выступил перед Герингом и Франком в защиту арестованных нацистами профессоров и преподавателей Ягеллонского университета, которым угрожали Дахау и Заксенхаузен. Андрич помог выбраться из оккупированной Польши своим коллегам, югославским дипломатам, задержанным германскими властями…

Получив же сообщение, что нападение Германии на Югославию неотвратимо, Андрич спешно возвращается на родину и приезжает в Белград за несколько часов до начала первой немецкой бомбардировки города.

«Мост на Дрине» И.Андрича, изданный в 1977 году в США

Во время немецкой оккупации Андрич фактически находился под домашним арестом в своей белградской квартире. «Удалившись от всякой общественной деятельности, я провел четыре года немецкой оккупации, – писал Андрич в 1955 году французскому коллеге К.Авлину, автору предисловия к переводу «Травницкой хроники» в Париже, – кто-то из иностранных журналистов назвал тогда Белград «самым несчастным городом в Европе». Не знаю, соответствовало ли это истине, но несчастным он действительно был. И я рад, что провел это время со своим народом. Для меня это был перелом во многих отношениях. Я прошел трудную и великую школу. Я спасался трудом».

Реально лишенный возможности принять участие в движении Сопротивления, он снова начал писать. С 1941 по 1945 год писатель создает трилогию, которая станет его шедевром: «Мост на Дрине» («Na Drini cuprija»), «Травницкая хроника» («Travnicka chronica») и «Барышня» («Gospodjica»). Все три романа увидели свет в 1945 году.

Наибольшей популярностью в «Боснийской трилогии» пользуется «Мост на Дрине». В этом романе, который переводился чаще всего, описывается борьба между иудеями, мусульманами и католиками на протяжении трех с половиной столетий боснийской истории. Мост через реку Дрина, построенный турками в XVI веке, является символом того, что «…жизнь есть непостижимое чудо, ибо она постоянно растрачивается. Но, несмотря на это… продолжается и остается несокрушимой». В прозе Андрича поступки и характеры отдельных людей даются в живом контексте истории.

Во второй книге трилогии, «Травницкой хронике», Андрич описывает нравственную коллизию, которая возникает, когда французский и австрийский консулы борются за влияние на турецкого визиря Боснии в начале XIX века.

В «Барышне» Андрич рисует достоверный, психологически выверенный портрет скаредной, несчастной женщины. Действие романа происходит между двумя мировыми войнами. Изображенная в нем историческая панорама гораздо уже, чем в двух предыдущих книгах трилогии, что говорит о значительных изменениях в стиле и методе писателя. Каждая из трех книг трилогии совершенно оригинальна, что свидетельствует о техническом мастерстве и многогранности таланта их автора.

Ведущие образы идей созданного Андричем в его романах и новеллах художественного мира в плане содержания выражают связь времен, которая представлена взаимодействием традиций устного народного творчества с исканиями всей литературы ХХ века. Образ перекрестка, пространственно совмещающий, но никогда не объединяющий разные культурно– исторические влияния, имеет целый ряд конкретных проявлений – это и Босния, и «постоялый двор», и «тюрьма», и «монастырь», и Травник, и «дом», объединяющие на своем пространстве представителей внешнего мира как его модели. Неслучайно у Андрича столь часты персонажи, по рождению и обстоятельствам жизни причастные и к мусульманскому, и христианскому укладам: это и Чамил из «Проклятого двора», и Мехмед-паша Соколович из «Моста на Дрине», и Омер-паша Латас (герой незавершенного Андричем одноименного романа), и Колонья из «Травницкой хроники». «Это жертвы тотального разделения человечества на христиан и нехристиан, вечные толмачи и посредники, стоящие на той кровавой черте, которая … существует между тварями божьими».

В качестве производного от образа Перекрестка появляется образ Моста как символ неизбывного стремления человека к гармонии, единству с миром и людьми. Перекресток и мост – две взаимообусловленные сущности, проникающие собой весь художественный мир Андрича. Само творчество писателя является олицетворенной Связью, своеобразным мостом между разноликими культурами, с одной стороны, и между прошлым и будущим – с другой.

Это тот самый, только уже настоящий, мост на реке Дрине в Боснии

К многонациональному миру Боснии Андрич всегда подходил, сохраняя дистанцию отстраненности, стремясь увидеть в национальном всеобщее и вневременное. Поэтому, наряду с образами Перекрестка и Моста, в его мире огромную роль играет образ Времени, которое своим вечным движением смывает кипевшие страсти, расставляет по местам события и судьбы, сохраняя их для потомков в беспощадно избирательной памяти народа…