Жанъ Гравъ - Удивительныя приключенія Ноно

Такъ Гансъ, Мабъ и Пенмокъ вошли въ лѣсъ, въ которомъ нѣсколько дней тому назадъ они такъ весело бѣгали и гдѣ Ноно встрѣтилъ Плутуса.

Они долго шли лѣсомъ, пока, наконецъ, усталые, голодные, присѣли подъ тѣнью шелковицы, вынули свои припасы изъ сумки и принялись съ аппетитомъ за ѣду. Дорогой они набрали жолудей для Пенмокъ.

За ѣдой они разговаривали о Ноно и о томъ, какъ разыскать его.

Въ вѣтвяхъ шелковицы жило много гусеницъ, онѣ внимательно прислушивались къ разговору дѣтей. Эти гусеницы были дѣтьми той бабочки, которую освободилъ Ноно. Когда онѣ поняли, что разговоръ идетъ о Ноно, онѣ начали совѣщаться, чѣмъ онѣ могутъ помочь своему спасителю. Гусеницы быстро придумали и немедленно принялись за работу.

Гансъ легъ отдохнуть подъ деревомъ. Онъ лежалъ на спинѣ и смотрѣлъ на густую листву шелковицы. Вдругъ онъ увидалъ тонкую нить, повисшую съ одной изъ вѣтвей, и спускающихся по ней множество гусеницъ. Гансъ не могъ понять, что это значитъ. Онъ легъ на животъ и показалъ на нихъ Мабъ.

Когда гусеницы были совсѣмъ близко, одна изъ нихъ отдѣлилась отъ другихъ, и почти у самаго носа Ганса и Мабъ, поднявшись наполовину, заговорила: «Мы слышали, что вы идете освободить Ноно. Онъ спасъ когда-то нашу мать, и мы рѣшили помочь вамъ, чѣмъ можемъ, въ вашемъ дѣлѣ. Изъ нашего самаго крѣпкаго и самаго легкаго шелка мы соткали воздушный шаръ. Стоитъ вамъ только развернуть его, чтобъ онъ самъ собой надулся, поднялъ бы васъ на воздухъ и вернулъ васъ сюда».

И по данному гусеницей знаку двѣнадцать крупныхъ ея братій и сестеръ принесли свертокъ шелка величиной съ сигару, такого тонкаго, такого тонкаго, что когда Гансъ развернулъ его, то образовалась цѣлая палатка. Но такъ какъ шаръ началъ сейчасъ же надуваться, то, слѣдуя указаніямъ гусеницы, онъ поторопился снова свернуть ее и положилъ въ карманъ.

Гансъ и Мабъ поблагодарили гусеницъ за подарокъ, забрали свои пожитки и отправились дальше.

На границу царства Плутуса наши путники пришли лишь вечеромъ. На каждой скалѣ, на каждомъ холмѣ здѣсь поднимались крѣпкіе зубчатые замки, защищавшіе входъ въ Плутократію. Отъ крѣпости къ крѣпости ходили пикеты солдатъ и наблюдали за проходившими. Нечего было и думать проникнуть туда незамѣченными.

Но Солидарія знала гротъ въ одной изъ скалъ, отдѣлявшихъ Автономію отъ Плутократіи… Въ этомъ-то гротѣ, къ которому вела едва замѣтная тропа въ лѣсу, она ждала нашихъ путешественниковъ.

Когда дѣти вошли, Солидарія разсказала, какъ открыть подземелье, которое вело изъ этого грота въ самую страну Плутократіи, минуя линію укрѣпленій.

Такъ какъ была уже ночь, она предложила дѣтямъ дождаться въ гротѣ слѣдующаго дня и только утромъ итти туда. Гансъ и Мабъ поблагодарили Солидарію. Она посовѣтовала имъ еще разъ хорошенько подумать о томъ, что они собрались сдѣлать. Разъ они будутъ на той сторонѣ, гротъ закроется за ними, и имъ не найти дороги назадъ, а шаръ гусеницъ принесетъ ихъ въ Автономію лишь въ томъ случаѣ, если они приложатъ всѣ старанія спасти товарища.

Затѣмъ она пожелала имъ удачи и обняла ихъ на прощанье. Дѣти поужинали остатками провизіи, покормили Пенмокъ, устроили себѣ постель изъ сухихъ листьевъ и моху и заснули. «Что-то будетъ съ нами завтра, что-то удастся намъ сдѣлать для Ноно», — думали они, засыпая.

Когда они проснулись на другой день, было уже совсѣмъ свѣтло. Сказавъ еще разъ прости Автономіи, Гансъ нажалъ пружину, указанную ему Солидаріей, и всѣ трое вошли въ открывшійся предъ ними подземный ходъ. На нихъ сразу пахнуло холодомъ и сыростью. Позади нихъ камень самъ собой замкнулся. Вернуться назадъ не было возможности. Они свѣтили себѣ маленькимъ фонарикомъ, который дала имъ Электрисія. Подземный ходъ вывелъ ихъ въ большой оврагъ, о которомъ говорила имъ Солидарія. Обернувшись, чтобъ еще разъ посмотрѣть на подземелье, они увидали, что отъ входа не осталось ни малѣйшаго слѣда.

Поднявшись изъ оврага по отлогой тропинкѣ, наши путники очутились на дорогѣ и скоро различили вдали крыши домовъ какого-то селенія.

Они пошли быстрѣе. Приближался полдень. До селенія было еще далеко, утренній завтракъ ихъ былъ очень скуденъ, запасы кончились.

Но вотъ они дошли до селенія. Это былъ жалкій поселокъ, состоявшій изъ десятка домовъ, вытянувшихся по обѣ стороны дороги. Гансъ и Мабъ остановились среди дороги и заиграли одну изъ пѣсенъ, которыя играютъ въ Плутократіи и которую выучила ихъ играть Солидарія передъ отъѣздомъ, — Гансъ дулъ въ свой кларнетъ, а Мабъ ударяла въ тамбуринъ и танцовала.

Заслышавъ музыку, Пенмокъ пресерьезно поднялась на заднія ноги и, держа передними воображаемое платье, начала тоже танцовать.

И хотя они уже много разъ видали, какъ Пенмокъ танцуетъ, и хотя имъ совсѣмъ не было весело, но они не могли не разсмѣяться. Мабъ остановилась и надѣла Пенмокъ фартучекъ и шляпу.

Затѣмъ Гансъ снова принялся играть на кларнетѣ, Мабъ танцовать и Пенмокъ за ней, похрюкивая отъ удовольствія.

Музыка привлекла нѣсколько мальчишекъ; они доупада хохотали надъ танцующей Пенмокъ… Двѣ-три женскія головы высунулись въ пріотворенныя двери.

Чтобъ привлечь вниманіе Ноно, въ случаѣ если бъ онъ жилъ здѣсь, Гансъ сыгралъ одну изъ любимыхъ арій Автономіи. Ноно нигдѣ не появлялся. Пока Гансъ игралъ на кларнетѣ, а Пенмокъ танцовала, Мабъ пошла собирать у дверей, протягивая свой тамбуринъ; но никто ничего ей не далъ. Тогда Мабъ попросила какую-то старушку продать имъ немного хлѣба. Но прежде чѣмъ дать хлѣба, старуха попросила показать ей сначала деньги. Мабъ вынула изъ кошелька нѣсколько мелкихъ монетъ и положила ей въ руку. Старуха отрѣзала Гансу и Мабъ по куску хлѣба. Гансъ потребовалъ хлѣба и для Пенмокъ. Старуха, казалось, была поражена тѣмъ, что они хотятъ хлѣбомъ кормить свинью, но, такъ какъ она не дала имъ и половины того, что должна была дать за ихъ деньги, то отрѣзала еще кусокъ и, бранясь, захлопнула передъ ихъ носомъ дверь.

Путники вышли изъ селенія и пошли по дорогѣ, жуя свой хлѣбъ. Они надѣялись дойти до слѣдующаго селенія и тамъ что-нибудь заработать.

Такъ они шли, изрѣдка встрѣчая прохожихъ или различая вдали, среди полей, одинокія фермы.

Наконецъ, они рѣшили сойти съ дороги и зайти въ одну изъ этихъ фермъ и попросить, чтобъ имъ дали что-нибудь поѣсть.