Лев Берг - Великие русские путешественники

Из зверей в области Лоб-нора водятся тигр, обыкновенный здесь, в тростниках, затем кабан, дикая кошка манул, марал, или благородный олень, антилопа джейран, Заяц, дикий верблюд.

Тигр и кабан держатся в тростниках, марал — частично там же, частично в туранговых лесах и в зарослях колючки — джингила.

Из рыб в Лоб-норе встречаются в изобилии маринки, небольшие усатые рыбки гольцы и, наконец, аспиоринх, крупная рыба из семейства карповых, достигающая веса свыше двадцати килограммов. Все эти рыбы, особенно маринка, весьма многочисленны и составляют главное питание местных жителей.

Население бассейна Тарима говорит на тюркском языке, близком к языку уйгуров и узбеков, живущих в советской Средней Азии. Местное население весьма радушно встретило русских.

Жилища устраивают здесь из тростника; он один служит и для стен, и для пола, и для крыши. Длина такого жилища около шести метров. Крыша не слишком защищает даже от солнца, не то что от непогоды.

Топливом служит тот же тростник. Помимо того, метелки осенью собираются для постели, а молодые весенние побеги тростника употребляются в пищу.

Главное занятие жителей Тарима — рыболовство. Сети делают из кендыря — прядильного растения, которое в изобилии растет но Тариму. Из кендыря же ткут холст для одежды. Кендырь растет и у нас в Средней Азии и используется как прядильное растение.

Как мужчины, так и женщины отлично управляются с челноками. Подспорьем к рыбной пище служат корни кендыря; корни поджаривают на огне и едят вместо хлеба. Земледелие появилось по нижнему Тариму лишь незадолго до Пржевальского; сеют пшеницу и, в меньшем количестве, ячмень, кукурузу и хлопок; разводят также арбузы, дыни и овощи. Почву орошают арыками (каналами). Занимаются жители также скотоводством, разводят прекрасных баранов, рогатый скот, в небольшом количестве лошадей и ослов.

Верблюдов нет. Кормом для скота служит тростник.

В низовьях Тарима Пржевальский сделал замечательное наблюдение: местные жители хоронят покойников в лодках: одна служит нижней, другая — верхней покрышкой гроба.

На Лоб-норе Пржевальский в конце февраля (нового стиля) мог наблюдать весенний пролет птиц. Озеро еще было покрыто льдом. Целые дни, с утра до вечера, почти без перерыва неслись стада уток. Сидя, они покрывали большие площади льда; поднимались они с шумом бури, а на лету издали походили на густое облако. В некоторых стадах было до пяти тысяч уток. И такие стада встречались вблизи друг друга. «Не десятки, не сотни тысяч, но, вероятно, миллионы птиц явились на Лоб-нор в течение наиболее сильного прилета, продолжавшегося недели две». Уток требовалось для восьми членов экспедиции ежедневно по три штуки для каждого, так что в котле каждодневно для завтрака, обеда и ужина варилось двадцать четыре утки. «Таков, — говорит Пржевальский, — бывает аппетит у путешественников, для которых, при жизни на открытом воздухе и постоянном моционе, чужды всякие расстройства желудка, равно как и бессонница».

Для большинства птиц Лоб-нор — это временная станция на далеком пути к северу, где они гнездятся. Только немногие остаются для гнездования на этом озере.

По окраинам тростников держится фазан.

В феврале, марте и апреле на нижнем Тариме господствовали сильные северо-восточные ветры, которые нередко превращались в бури, поднимавшие в воздух тучи пыли. Эта пыль толстым слоем садилась на тростник, в зарослях которого нельзя было шагу ступить без того, чтобы не залепило глаза. Атмосфера была постоянно наполнена пылью, сквозь которую солнце светило как сквозь дым. В марте и апреле не было ни одного ясного дня. Пыль часто не позволяла видеть далее нескольких сот шагов, и это очень затрудняло производство съемки.

К югу от низовьев Тарима Пржевальский открыл мощный хребет Алтын-таг, поднимающийся здесь до высоты в шесть тысяч четыреста метров.

Открытие этого хребта есть одно из замечательнейших достижений Пржевальского: карта Центральной Азии получила теперь совсем другие очертания.

Горы эти отличаются крайним бесплодием.

В Алтынтаге встречаются уже некоторые тибетские звери: горный баран куку-яман, дикий як, кулан. Остановившись в горах на высоте свыше трех тысяч метров, экспедиция встретила здесь дикого верблюда, но добыть его не удалось.

Однако охотники, посланные Пржевальским, доставили ему шкуры и черепа убитых ими верблюдов — самца и самки. У диких верблюдов горбы вдвое меньше, чем у домашних. Главное местопребывание дикого верблюда — к востоку от Лоб-нора. Проводник лобнорец рассказывал, что лет двадцать до посещения этих мест Пржевальским ему приходилось нередко видеть стада диких верблюдов по нескольку десятков голов и однажды даже более сотни. В течение своей жизни он убил более сотни этих животных.

Во время зимнего путешествия в Алтын-таге по вечерам, после заката солнца, в ясную погоду превосходно был виден на западной стороне неба зодиакальный свет, причем он был более ярок, чем Млечный путь. Явление зодиакального света объясняется тем, что вокруг солнца в плоскости земной орбиты расположено огромное облако, состоящее из газа или мельчайшей пыли. Облако это светит отраженным светом солнца.

Отсюда через Кульджу вернулись в Зайсан.

В 1879 году Пржевальский отправился в свое третье центральноазиатское путешествие. Он прошел из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Хуан-хэ. На этот раз экспедиция располагала значительно большими средствами и имела возможность лучше снарядиться. В состав экспедиции вошло тринадцать человек. Ближайшими помощниками Пржевальского были два офицера, прапорщики Роборовский, впоследствии знаменитый путешественник, и Эклон.

Караван экспедиции состоял из тридцати пяти превосходных верблюдов, из них двадцать три шли иод вьюком, на восьми сидели казаки, остальные взяты как запасные. Сверх того имелось пять лошадей: для офицеров, препаратора и переводчика.