Дмитрий Суслин - Как Димка за права человека боролся

Я проводил Катю до ее двери, мы попрощались, и я побежал домой.

Вернувшись домой, я первым делом рассказал брату о том, где мы с Катей были и что узнали. Дима выслушал мой рассказ с большим интересом и заставил меня рассказать обо всех подробностях. У меня в кармане остались еще две конфеты, и я угостил Диму. У нас с братом так принято, если кто из нас что-то получает вкусное, то обязательно потом делится. Нас мама этому с детства научила.

– Надо же, – удивлялся Димка, жуя конфеты Петра Васильевича, – ребенок тоже имеет право на собственность. Ну да, конечно, как и любой человек. Наверно об этом в конвенции о правах детей написано. Я ее только читать начал, наверно не дошел.

– А много ты уже в своей тетрадке статей написал? – спросил я.

– Да, я уже всю Всеобщую Декларацию прав человека выписал. Все тридцать статей.

Смотрю, действительно страниц десять мой брат уже исписал. Во, дает! Совсем человек помешался на этих самых правах человека. Хотя конечно, если твои права так жестоко нарушили, еще как заинтересуешься.

– А почему у тебя и Декларация прав человека есть, и Конвенция о правах человека тоже есть. Чем они друг от друга отличаются?

Дима задумался, а потом и говорит:

– Конвенция больше. В ней статей много, и толще она.

– Ты думаешь, только этим они отличается? – засомневался я.

– Ладно, – отвечает Дима, – дай мне срок три дня, и я скажу тебе, в чем тут штука. Вот почитаю я эти книги и учебники и тебе скажу.

Тут я сам на себя разозлился. Кто меня за язык дергал с этими глупыми вопросами? Зачем меня понесло свой любопытный нос совать, куда не следует? Сейчас Дима опять залезет в свои книги, и я снова один останусь. Эх! Отнимает жестокая жизнь у меня брата.

– А Катька твоя глупая! – сказал Димка, листая свои книги и что-то там выискивая. – У нее такой добрый папа, он никогда ее игрушки не выкинет. Только грозится.

Тут Дима абсолютно прав. У Кати очень добрый и замечательный папа. Тут только позавидовать можно такому папе. Вот у нас с Димой вообще нет папы. Ни доброго, ни злого. Вообще-то он есть. Но он с нами не живет. Мы вообще не общаемся.

Как только вспомнил я, что живем мы с Димой без отца, сразу мне грустно стало. Это же так скучно без папы жить. Даже поиграть не с кем. У всех детей папы есть. Во всяком случае, почти у всех. И жизнь у этих детей нормальная. И семья у них нормальная. Это у нас с Димкой неполная семья. Да, так даже наша учительница говорила кому-то, я случайно подслушал. А Димка как-то раз увидел классный журнал, а там списки детей и их родителей. У всех детей записаны отец и мать, а у него только мама, а графа, где отец – пустая. Это он мне сам рассказывал. Наверно у меня в классном учительском журнале такая же печальная картина. Как это несправедливо.

От этих грустных мыслей я даже играть не стал. Сидел себе за шкафом на кровати и думал о том, как было бы хорошо, если бы от мамы наш отец не ушел. А ушел он так давно, что я даже не помню, как мы вместе с ним жили. Сколько себя помню, так мы только втроем и живем: мама, Димка и я.

Иногда я к Диме пристаю и прошу его рассказать что-нибудь про папу. Он ведь с ним дольше жил, потому что старше был и уже все понимал. Но Дима такие расспросы не любит. Отмахивается:

– Ничего не помню, только ссорились они да ругались. Вот и все дела.

– Неужели ничего хорошего не было? – удивляюсь я каждый раз.

– Да нет, наверно что-то хорошее и было. Только я не помню.

Эх, а я бы помнил. Только я тогда совсем маленький был, еще грудной, когда мы остались одни. Хотя как-то еще в первом классе, когда мы куда-то ехали в троллейбусе, меня вдруг Димка как толкнул локтем в бок и зашептал:

– Смотри, Леха, это он!

– Кто?

– Наш отец!

– Где?

– Вон дорогу переходит в синей куртке.

И я его увидел. Только очень недолго. Я даже лица не успел разглядеть и запомнить. Все на ходу было.

– А ты не ошибся? – приставал я к Диме потом.

– Нет, точно. Он.

Надо же! Это он с нами в одном городе живет, по тем же улицам и дорогам ходит, а мы его даже не знаем. Не приходит он к нам, и мы к нему не ходим. Ерунда какая-то! А ведь другие дети, я знаю, тоже без отцов живут, но общаются. Или вон Ванька, тоже без отца рос, как и мы. Все время нам говорил, что нет у него отца. Ну, нет, и нет. Нам такое знакомо. А потом он вдруг появился. Тут даже целая история была.

Мы во дворе играли в футбол, и вдруг Катя Лемминг прибегает, глаза у нее большущие, и кричит:

– Ваня! Тебя бабушка зовет. Срочно домой. К тебе пришли.

– Кто пришел? – удивился Ванька.

– Не знаю, – ответила Катя. – Какой-то дяденька. Он у тебя дома сидит на стуле и ждет.

Ванька сначала не хотел идти, но у него бабка строгая, за уши оттаскать запросто может. Пришлось нам игру прервать, и мы побежали к Ване домой. Нам любопытно было, что это за дяденька его ждет.

Прибежали мы к нему домой, смотрим, действительно сидит дядька худой и такой строгий, увидел нас и смотрит. И мы смотрим.

Тут бабушка Ванькина из кухни вышла, недовольно на нас посмотрела, вытерла руки о фартук взяла внука за плечи и говорит:

– Это вот, Ваня, твой отец.

И к дядьке этому толкает. А Ванька притих весь, улыбаться перестал и тихо так, осторожно, словно кошка, к отцу подходит. Тот на него смотрит, ничего не говорит, потом вдруг улыбнулся. А Ванька, раз и к нему на колени залез и прижался. Молча. Ничего не говорит. А отец его, тоже молча, вытащил из кармана огромную такую шоколадку и Ваньке сует. А мы смотрим на них и видим, что они на самом деле очень похожи друг на друга. Никаких сомнений тут быть не может. Отец и сын.

Тут бабушка к нам повернулась и говорит:

– А вы, ребята, давайте, идите себе играть. Тут вам не театр.

Ну, мы и ушли. Сели во дворе и стали гадать, откуда вдруг ни с того ни с сего, у Ваньки отец объявился.

А вечером сам Ванька вышел. Счастливый. Улыбка аж до ушей. Мы к нему сразу приставать начали, расскажи мол, откуда у тебя отец появился.

– Не скажу, – ответил он нам гордо. – Незачем вам это знать.

Но вечером он все же не выдержал и проговорился. Такое рассказал, что мы чуть не упали. Оказывается, все это время его отец был в тюрьме и вот только сейчас его выпустили.

Вот эта история! Мы с Димкой Ваньке тогда даже позавидовали. Надо же, как повезло человеку. Раз и вернулся к нему отец. Ну и что, что он в тюрьме был? Ванька с ним до сих пор живет. Живет и радуется. И уверяет нас, что его отец пальцем не трогает. И даже ругает редко и не сильно. Так что зря нас Катя уверяла, что те, кто из тюрьмы приходит, все злые и жестокие. Не похож Ванькин отец на жестокого человека. Ходит с ним за руку по улице, покупает шоколадки и мороженое. Мастерит ему воздушных змеев, которых мы потом запускаем. Ванька его уважает.