Иоанна Хмелевская - Пафнутий

Марианна, озеро с рыбой, неудачная встреча с Чаком – все вылетело из головы, остался лишь вот этот манящий запах, который почему-то не исчезал по мере того, как Пафнутий все больше углублялся в лес, а по-прежнему манил его, заставляя идти все дальше.

Пафнутий не бежал, шел медленно и осторожно, держа курс на запах. Весь мир перестал существовать для него, он даже не заметил, как свернул с привычной тропы, ведущей к озеру, и забрел в глухомань. Продрался сквозь заросли дикой малины, сквозь чапыгу, проросшую корявыми осинами и чахлыми сосенками, обошел небольшое болотце и, увидев густые заросли можжевельника, отчетливо ощутил – за ними источник запаха. Догнал!

Осторожно высунувшись из-за кустов, медведь увидел такое, что ноги под ним подкосились, и он с размаху сел на траву.

На маленькой полянке Пафнутий узрел существо, прекраснее которого не было в мире. Видимо, почуяв Пафнутия, существо остановилось, обернулось и тоже замерло, пораженное неожиданностью. Это была молодая и потрясающе прекрасная медведица.

От восхищения у Пафнутия перехватило дыхание и он не мог произнести ни слова. Не думал, откуда вдруг появилось здесь это волшебное создание, вообще ни о чем не думал. Только смотрел и таял от блаженства.

Прошли долгие минуты, нет, годы, пока медведь обрел способность соображать и двигаться. С трудом поднявшись, он сделал несколько шагов к незнакомке.

– Нет… – дрожащим голосом произнес Пафнутий. – Не может быть… То есть, того… Я хотел сказать… добро пожаловать в наш лес! Разрешите познакомиться? Я Пафнутий.

Тут и медведица облегченно перевела дыхание.

– Ну, раз уж ты здесь – значит, ваш лес спокойный. Наконец-то эти ужасные люди отстали от меня! Надеюсь, у вас тут тихо?

– Тихо, у нас тихо! – горячо заверил незнакомку Пафнутий.

И почувствовал, как в голове прояснилось и вернулась способность соображать и говорить.

– Я в восхищении! – начал он. – Конечно же, в нашем лесу тихо и нет людей! Очень они тебя допекли? Откуда ты здесь взялась? Как тебя зовут?

– Бальбина, – со вздохом отвечала прекрасная незнакомка, впрочем, уже переставшая быть незнакомкой. – Ах, ты не представляешь, как я напереживалась!

– Я в восхищении! – как попугай повторил Пафнутий и пояснил: – Какое чудесное имя! Просто изумительное!

Бальбина благосклонно восприняла восторги по своему адресу, хотя к собственному имени уже привыкла. Тем не менее приятно, когда так непосредственно восхищаются. Пафнутий ей чрезвычайно понравился, но она не собиралась ему в этом признаваться, во всяком случае не сразу. Бальбина была девушкой культурной и с хорошими манерами, а хорошее воспитание всегда заставляет быть сдержанным в проявлении чувств. Во всяком случае, в обществе она умела себя вести.

– Может быть, присядешь? – вежливо предложила она. – Знаешь, я немного устала. Сядем. За последнее время столько всего пришлось вытерпеть, да и дорога была долгой, утомительной. К тому же до самого последнего момента, ну… пока не увидела тебя, я не была уверена, что попала в хорошие места. Только теперь успокоилась.

Пафнутий уже совсем хорошо соображал и понял, что ему сказала очаровательная Бальбина. Понял и чрезвычайно взволновался.

– Расскажи, что же тебе пришлось пережить? Ты, наверное, издалека пришла к нам?

– Из того леса, который сгорел, – со вздохом поведала Бальбина. Представляешь, так и брожу с осени, мыкаюсь, места себе не нахожу. Удалось зимой лишь немного вздремнуть, а так все в пути, все в поисках! Я слышала о вашем лесе и о тебе много хорошего и очень хотела добраться до вас. Но так уж неудачно получилось, что от пожара сбежала куда глаза глядят, и вышло – совсем в другую сторону. Вот и пришлось в ваш лес продираться сквозь людей. Ах, это было ужасно!

Пафнутий так сочувствовал прекрасной Бальбине, так хотел, чтобы она поняла всю глубину его чувств, что поднялся на задние лапы, взмахнул передними и издал могучий рев.

– Ты меня понимаешь! – сказала Бальбина. – Благодарю тебя.

И со вздохом добавила:

– А самое страшное произошло уже здесь, в ваших местах.

Могучий рев благотворно сказался на умственных способностях медведя, к нему полностью вернулась способность не только понимать, что ему говорят, но и соображать, и делать кое-какие сопоставления. Он уже кое о чем стал догадываться и попросил Бальбину:

– Расскажи обо всем подробно. Когда поделишься с другими своими переживаниями, сразу становится легче. А тебе, бедняжке, видно, здорово пришлось помучиться.

– В основном из-за людей, – сказала Бальбина. – Если бы не они… Хотя, возможно, я поступила опрометчиво, когда увидела ваш лес. Поняла – это он, и, забыв осторожность, со всех ног устремилась к нему. Не думала об опасности, бежала напрямик, просто не было больше сил ждать. Надеялась – как-нибудь незаметно прокрадусь, но люди увидели меня. Что тут поднялось! Нет, ты и представить не можешь, такое надо видеть. И слышать.

– Могу! – заверил Бальбину Пафнутий. – Ведь это та деревня, что за шоссе?

– Кажется, – не очень уверенно подтвердила Бальбина. – Смутно припоминаю, вроде бы действительно я переходила через шоссе.

Тут Пафнутий отбросил последние сомнения – его догадка оказалась верной.

– Могу представить, очень даже могу! – горячо заговорил он. – Ведь я тоже там был, так что и видел, и слышал все!

– Где ты был? – не поняла Бальбина.

– В деревне за шоссе. Пошел посмотреть, что там такое происходит, звери из ближнего леса поубегали от шума, никто не знал, в чем дело, думали, это я туда пришел…

Бальбина совсем запуталась.

– Но ведь ты же только что сказал – ив самом деле был там.

– Я был с другой стороны, – пояснил Пафнутий. – И позже. А ты была с первой стороны. И раньше. И это тебя люди гнали своими вилами и корытами. И в тебя стрелял какой-то ненормальный…

При одной мысли, что этот ненормальный мог попасть в восхитительную Бальбину и даже убить ее, Пафнутию стало плохо. Бальбина же, казалось, недооценивала грозившую ей опасность.

– Эээ! – пренебрежительно махнула она лапой. – Его ружье было заряжено дробью на уток, я разбираюсь в таких делах, ведь в нашем лесу, том, который сгорел, часто устраивались охоты. Я больше переживала из-за шума и криков, очень нервничала. Знаешь, они бросали в меня камни и, кажется, пытались загнать в какую-то клетку. Ужасно! Просто вывели меня из себя, я даже собралась поцарапать первого подвернувшегося под лапу, да воздержалась. Меня правильно воспитали, я знала, нельзя такого делать, ведь один поцарапанный балбес способен отравить жизнь всем медведям в округе. Так мне говорили, ну я и воздержалась, хотя и с трудом. Очень уж они на меня набросились…

Пафнутий горячо одобрил поведение новой знакомой. С каждой минутой он все больше убеждался в том, что она не только очаровательное, но и чрезвычайно умное создание. Как жаль, что именно на ее долю выпали такие страдания. Ничего, уж теперь-то он возьмет на себя заботу о ней, теперь никто ее не обидит.