Мишель Кастильо - Танги

— Брат Марсель, вот вам новичок.

К ним повернулось сорок голов. Танги стоял, потупив глаза и чувствуя множество устремленных на него любопытных взглядов. Он был плохо одет, и ему стало стыдно.

— Идите сядьте. Завтра я вас проэкзаменую. Займите место на задней скамье.

Брат Марсель, старичок с лучистыми глазами и длинной седой бородой, носил черную шапочку, вроде ермолки. У него был приятный, мягкий голос. Танги решил, что он, должно быть, добрый человек и они с ним, наверное, поладят. Теперь у Танги немного отлегло от сердца, и он быстро огляделся вокруг.

В нескольких шагах перед собой он заметил белокурого мальчика. Волосы у него упорно свисали на лоб, и он то и дело резко взмахивал головой, откидывая их назад. На нем была школьная блуза в синюю и белую полоску. Немного вздернутый нос придавал его лицу хитрое выражение. Мальчик обернулся к Танги и подмигнул ему. Танги обомлел от радости и ответил ему робкой улыбкой.

Жизнь в коллеже текла однообразно, но все дни были заполнены. Вставали чуть свет, затем после мессы начинались уроки, потом завтрак, классные занятия, перемены… По четвергам ученики после обеда шли гулять за город или играли в футбол.

Танги был счастлив. Он стал самым лучшим учеником в классе, и отец Марсель полюбил его. Старый учитель ставил его в пример и всегда приветливо разговаривал с ним. Мальчик, которого Танги заметил в первый вечер, стал его другом. Они сидели рядом в классе, вместе делали уроки, отправлялись вдвоем в столовую и спали на соседних кроватях. Друга Танги звали Мишель. Этот мальчик любил посмеяться. Он только и делал, что рисовал карикатуры, и не обращал ни малейшего внимания на то, что писалось на классной доске. Когда Мишель заканчивал карикатуру, он толкал Танги ногой и передавал ему свой рисунок. Они смеялись по любому поводу и без всякой причины. По четвергам они шагали рядом, и, если кто-нибудь из ребят хотел присоединиться к ним, Мишель попросту прогонял его. У них не было секретов друг от друга. Танги все рассказал Мишелю: о своем детстве, о своих страхах. Мишель подсмеивался над ним и называл его в шутку «Танги-Омнибус». Они полюбили друг друга. Полюбили от всего сердца, как умеют любить только дети. Танги был без ума от Мишеля, он думал о нем и днем и ночью. Он поклялся никогда с ним не расставаться.

А вот брат Альбер — тот не любил Танги. Этот монах назывался «братом интендантом». У Танги, попавшего в коллеж из концлагеря, не было ни одежды, ни денег. Это пришлось весьма не по вкусу брату интенданту, и он при всех выражал Танги свое презрение. И мальчику было стыдно. Однако он думал, что если за него некому заплатить, то это не по его вине и не по вине его матери — ведь она тяжело больна. Но потом все уладилось. Бабушка Танги, живущая в Мадриде, прислала монахам денег. Они купили Танги одежду, обувь, книги и удержали плату за его обучение. С тех пор брат Альбер перестал презирать Танги.

Каждое воскресенье Танги ходил проведать свою мать. Теперь она чувствовала себя гораздо лучше. Она гордилась, что ее сын — первый ученик в классе. Танги рассказывал ей про Мишеля и про брата Марселя. Он снова чувствовал себя счастливым. Он полюбил свой коллеж. Учение было для него самой большой радостью. К тому же у него был друг, как в Виши. Танги часто думал: «Почему бы нам не остаться здесь, спрятавшись от всех, до конца войны? Бабушка посылает нам деньги на жизнь. Я не разлучался бы с Мишелем и продолжал бы учиться…» Но он знал, что это от него не зависит. А ему так хотелось остаться здесь с Мишелем и братом Марселем!.. Он устал от вечных переездов с матерью. Он даже немного досадовал на нее: зачем она постоянно кочует с места на место? Напрасно Танги убеждал себя, что она не виновата, он все-таки упрекал ее в душе.

Как-то в воскресенье, когда он пришел в больницу, привратник сказал ему, что его мать теперь не лежит в общей палате, ее перевели в отдельную комнату на нижнем этаже. Танги удивился. И правда, он нашел ее в хорошенькой комнатке, оклеенной розовыми обоями и обставленной со вкусом. На ночном столике у нее даже стоял радиоприемник. Мать его уже ходила, на ней был зеленый бархатный халат. Танги так обрадовался, увидев ее на ногах, что даже расплакался…

— Ну что, нравится тебе моя новая комната? — спросила она.

— Да-а-а…

— Хочешь знать, как мне удалось ее получить? — И она принялась рассказывать: — В этой больнице есть очень милая монахиня, ее зовут сестра Сюзанна. Она республиканка и всячески старается мне помочь. Это она устроила меня сюда. Смотри, у меня есть даже приемник! И это еще не все. Ты больше не будешь жить при коллеже. Ты поселишься здесь со мной и сможешь каждый день ходить в школу, как другие дети…

Танги не помнил себя от счастья. Вскоре для него наступила чудесная жизнь… Каждое утро он выходил из больницы и бежал вприпрыжку в коллеж. Там он встречался с Мишелем. Он приносил ему несколько конфет или кусок шоколада — он знал, что Мишель большой лакомка. Танги засовывал ему гостинцы в парту и с нетерпением ждал, когда его друг откроет крышку. Танги радовался, глядя, как лицо Мишеля расплывалось в улыбке.

Вечером он рассказывал матери, как провел день. Затем они вместе слушали радио. Так он познакомился с итальянской оперой. Когда становилось темно, он сидел в тишине, прижавшись к матери, и слушал музыку Пуччини или Верди, а она рассказывала ему содержание опер. Танги больше всего нравилась «Богема» и «Мадам Баттерфляй». Он волновался, слушая, как Мими спрашивает перед смертью: «Родольф, скажи, я еще хороша?» — или как мадам Баттерфляй приказывает сыну: «Иди, играй!.. Играй!» Музыка потрясала его до глубины души. И он думал: что сталось бы с ним, если бы его, как сына мадам Баттерфляй, когда-нибудь разлучили с матерью?..

— Танги, мне надо тебе что-то сказать.

В комнате все было перевернуто вверх дном. На полу стояли раскрытые и наполовину уложенные чемоданы. На кровати и на стульях валялась разбросанная одежда. Мать нервно ходила взад и вперед по комнате. Он сел.

— Полиция собирается отправить нас обратно в лагерь. На этот раз нас могут отвезти в Германию. Они знают, что я поправилась, и должны явиться сюда не сегодня-завтра. Мне сказала об этом сестра Сюзанна. Нам надо бежать… Иначе мы погибнем…

Танги ничего не ответил. Он еще держал в руках свои книги и тетрадки. Он принес матери табель. Снова он был первым по всем предметам. Он бросил грустный взгляд на эти символы своей свободы. Мать продолжала:

— У меня есть друг в городе. Один инспектор полиции. Он хорошо к нам относится и дал мне выправленный паспорт. С этим паспортом мы можем добраться до Марселя, а из Марселя отправимся в Мексику. Там мы будем наконец в безопасности.