Светлана Лаврова - Загляни ко мне на Рагнарёк

— И я, — встрял Влад.

— Тени не едят, — отрезала валькирия и ушла в другой конец «сарая». Два воина раздвинулись на скамье.

— Садись, малой, — икнул один и глотнул из чаши. — Рано тебя в Вальхаллу забри… забрали. Ну, такая судьба военная, ей виднее, на какую стрелу кого напороть. Рана-то болит?

— Нет, — ошалело ответил Данил.

— Это хорошо, — кивнул воин. — Обычно первые двести лет раны маленько ноют.

— Нет, не болит, — сказал Данька. — Вот зуб болит. От холодного.

— Зуб? — обрадовался воин. — Нехорошо. Так я тебе его щас… в лучшем виде. Где мой меч?

Данька представил, как лихой скандинавский стоматолог бронзовым мечом вырезает ему больной зуб вместе с челюстью… нет, вместе с головой…

— Не надо, — сказал он. — Пусть болит. Это для воспитания. Какой же я герой, если не могу терпеть боль?

Мужик уважительно посмотрел на мальчика.

— Это слова истинного воина, — одобрил он. — Пусть болит. Если хочешь, я тебе с другой стороны в морду дам. Будет с двух сторон болеть.

— А у меня зуб не болит, — отвлек на себя внимание Влад.

— У тебя нечему болеть, — сказал воин. — У Тени нет зубов.

— Да почему я тень?! — взвыл Влад. Но воин отвернулся и продолжил беседу с Данькой:

— Ты меня уважаешь? Я — великий воин. Я — Хрумхард ап Торгейс из Торсканфьорда. Сейчас я спою тебе, чем я славен, а ты будешь внимать с этим… как его… забыл… ну, с чем там внимают. А потом ты споешь мне, чем ты славен. И я буду внимать… с этим… ну, с тем же самым.

И запел хриплым басом:

Потом следовал длинный список, кого, когда и как побил означенный Хрумхард. Данька притомился и с тоской поглядывал на блюдо перед ним. Там лежала огромная жареная кабанья голова и пахла умопомрачительно. Данька, воспитанный на полуфабрикатных котлетах, не знал, что мясо может так пахнуть. «Вот сейчас он закончит свое стихотворение, и я поем», — подумал Данька. Вдруг глаз у жареной головы открылся и подмигнул мальчику.

— Ой! — Данька вцепился в рукав Влада.

— Не щипись, — отстранился Влад. — Меня нет, я Тень.

— Мне показалось… голова подмигивает!

— Она жареная, она не может подмигивать, — логично возразил Влад.

— Я и не подмигивал, — согласилась голова и выплюнула торчащий изо рта пучок зелени. — Фу, вечно нафаршируют всякой травой, и не поговоришь. Я не подмигивал, я просто сморгнул.

— Ты живой?

— Я жареный и порезанный, — с достоинством сказала голова. — К утру соберусь в единое целое. А потом меня опять зарежут и опять зажарят… Так что кушай, гость дорогой, пока я жареный.

Данька позеленел, пошатнулся и схватился за викинга, чтобы не упасть.

— Ты чего? — прервал Хрумхард свою увлекательную историю. — Ты испугался строчек о том, как я напал на Олафа Медноносого? Хо, он действительно был страшен. Но ты не бойся, малыш, я его победил.

— Там мясо… подмигивает! — наябедничал Данька.

— Ну и что? — не понял викинг. — Вот на том конце стола лежит окорок… так он иногда лягается. И что теперь, не обедать? Это же Сэхримнир, волшебный вепрь. Вечером его съедят, а к утру он снова живой. Ладно, теперь ты спой о себе. Кого ты убил и вообще.

Данька отвернулся от подмигивающего обеда, немного подумал и запел:

— Здорово! — одобрил Хрумхард. — Но неконкретно. Ты перечисли поименно, кого зарезал и по какому месту.

Данька подумал и запел:

— Крови подбавь, — посоветовал викинг. — Надо кого-нибудь зарезать.

Данька послушался:

— увлекся Данька. —

— О-о, Хель тебя разрази! — выдохнул викинг. — Да, валькирии зря сюда не направят. Малец, а такой кровожадный. Сожри тебя Фафнир, я тебя уважаю! Я горд, что сидел с тобой за столом!

— Я тоже хочу петь, — встрял Влад. — Я — храбрый воитель, побил я немножко Савельева Ваську…

— Ты — Тень, — перебил викинг. — Тень не может быть воителем. Тебя нет.

— Но почему?!

— Потому что вы близнецы, — и рядом с мальчиками опустилась на скамью знакомая фигура. На этот раз не в костюме и не в сари, а в кольчуге и шлеме. — А эти славные люди, боги и валькирии уверены, что одинаковых людей не бывает. Значит, один из вас — настоящий, а второй — его Тень. Самое печальное, что это так и есть.

— Что? — возмутился Влад. — Я настоящий!

— Настоящий — твой брат, он действует, — сказал Один. — А ты… ты чаще говоришь: «я тоже хочу», «я тоже буду», «я тоже такой». Значит, ты Тень. Но в этом нет ничего страшного. Многим людям нравится быть тенями. Ответственности никакой, а удовольствия столько же.

— Я — настоящий! — заявил Влад. — Я гораздо более настоящий, чем вы, потому что вы из сказки.

Но Один отвернулся и сказал Даньке:

— Если не получилось с норнами, попробуй с кольцом. Никто не знает, куда оно делось за тысячи лет. Вроде бы Гудрун, вдова Сигурда, выбросила проклятое золото карлика Андвари в море. Вместе с кольцом. Поищите-ка в море. Да поторопитесь, а то ваша мама…

— Мы будем нырять в море в водолазных костюмах? — обрадовался Данил.