Светлана Лаврова - Загляни ко мне на Рагнарёк

А потом мы шли в бой, сильные и смелые, как медведи или быки. В бешенстве мы кусали свои щиты… ну, откуда я знаю, зачем? Может, зубки резались. Может, мухоморов не хватило, а пожевать что-нибудь хотелось. А щит рядом — его по толщине специально делали таким, чтобы укусить удобно. Учитывали нужды потребителей. Вот мы по дурости и кусали. А потом, после сражения, приходили в себя, выплевывали обломки зубов и думали: «Ну и дураки! Зачем было щит-то грызть? Теперь вот протезироваться надо».

Так благодаря берсеркам появились стоматологи.

На другом конце радуги царила непроглядная мгла.

— Конечная остановка «Ясень Иггдрасилль», — объявил Мост, стряхнул братьев и начал гаснуть.

— Эй, мы так не договаривались, — возмутился Данька. — Ты чего выключаешься? Посвети, пока мы управимся.

— Ага, щас, — сказал Мост. — Я к вам в лампочки не нанимался. Вас там, может, зажарят да съедят, а я торчи тут до самого Рагнарёка. Не положено.

И потух совсем. Куда идти, где ясень, где обиталище норн — было совершенно не видно. И подсказать некому — Один спрыгнул с радуги наверху, напротив Асгарда. Ребята остались одни.

— Здесь снег под ногами, — потопал Влад. — А в Хельсинки тротуары чистые, снега нет.

— Подозрительно все это. Один нас подставил, а сам сбежал. Знаешь, мы все-таки боги, хоть и временные. Давай сотворим какое-нибудь чудо. Сначала ты, воронодубиновый бог. Иггдрасилль, конечно, ясень, но, может, в душе он дуб.

Данька поднапрягся, вспоминая подходящее заклинание.

— Сидит ворон на дубу, он играет во трубу, — неуверенно сказал новоиспеченный «бог».

Тьма чуть посветлела, и в ней промелькнуло смутное видение: ошалелый ворон, которому чья-то мускулистая рука запихивала в клюв сверкающий пионерский горн. Ворон сопротивлялся и очень орал. Потом все исчезло.

— Теперь ты давай, про коньки, — хихикнул Данька.

Влад подумал и ничего не придумал:

— Сам колдуй. А я вообще атеист и в богов не верю.

— Ага, слабо! Самое главное что? Найти этот затаившийся ясень. Надо его спугнуть и добиться, чтобы он себя выдал. Действуем по методу Ивана-царевича. Избушка-избушка, стань к лесу задом, ко мне передом!

Земля затряслась, воздух завибрировал, впереди зашаталось что-то громадное и страшное. И визгливый голос прокричал:

— Это уже наглость, молодой человек! Что вы себе позволяете? Нахал! Остановись немедленно!

— Ну ладно, — Данька слегка испугался. — Избушка-избушка, не вставай к лесу задом, ко мне передом, раз уж тебе так не хочется. Тетенька, а вы где?

В темноте мгновенно высветился яркий прямоугольник — открылась дверь. Мощный сквозняк подхватил братьев и занес внутрь. Ребята заморгали — после темноты свет в помещении резал глаза.

— Ну-ка, ну-ка, — сказал тот же голос. — Кто это тут наш дом ломает? К лесу задом… а он стоит прямо меж корней Иггдразилля. Бедное архитектурное сооружение выломалось из земли и повернулось задом… вот сейчас заставлю капитальный ремонт делать! Иггдразилль тоже растерялся, начал выкорчевываться и поворачиваться… да он же скрепляет Небесное, Земное и Подземное Царства! А если бы все развалилось?

— Семь Фенриров тебе в глотку! Чтоб тебя Хель ощипала, чтоб тебя Харальд Хардрада на блины раскатал, чтоб тебя… — это в разговор включилась еще одна собеседница.

Ребята проморгались и огляделись. Длинное помещение слабо освещалось факелами — им только с уличной темноты показалось, что очень светло, а на самом деле в доме стоял сумрак. Одна пожилая женщина задвигала засов. Другая прислонилась к столбу, поддерживавшему кровлю, и высказывала свое неоднозначное мнение о сложившейся жизненной ситуации:

— Чтоб тебя Имир дал корове Аудумле облизать! Чтоб тебя Квасир в меде утопил, чтоб тебя вепрь Гуллинбурсти забодал золотой щетиной, чтоб тебя молодильное яблоко Идунн по темечку стукнуло…

— Как Ньютона, — заметил Влад.

— Подождите, бабушка, — взмолился Данька, доставая сотовый. — Я диктофон включу, а то в жизни не запомнить. Вы так потрясающе ругаетесь. У нас в классе все упадут.

— Мы по делу, — сказал Влад. — Здравствуйте, уважаемые норны. Я — Влад, великий бог хоккея. А это Данька, бог ворон и дубин. Не очень великий, так себе.

— Чтоб тебя вороны заклевали железными клювами, — согласно кивнула вторая норна.

— Странно, — оглядела ребят первая. — Мне показалось, что ты один, а второй — только тень.

— А почему та бабушка все время ругается? — спросил Влад.

— Потому что она — Скульд, норна Будущего. А зная будущее, трудно не ругаться, — пояснила первая норна. — Я — Урд, норна Прошлого. А Верданди на дежурстве.

— Она — норна Настоящего? — уточнил Влад.

— Вот именно, — и Урд хихикнула. — Поэтому она вечно на дежурстве. Ведь настоящее продолжается все время. Зачем пожаловали?

— Нам надо связать порванную нить судьбы Бальдра, — сказал Данька. — Ему никак нельзя было умирать. От этого началась такая экологическая катастрофа! Три года ядерной зимы, а потом все, конец света насовсем.

— Это вам Один наговорил? — удивилась Урд. — Ну-ну. Забавно.

— Чтоб на него Фафнир плюнул, — поддержала Скульд. — Чтоб его Хрейдмар кольцом прищемил.

— А что, наврал? — встревожился Влад.

— Кто я такая, чтобы подвергать сомнению слова великого Одина? — лукаво сказала Урд.

— Сто колючих драконов ему под хвост, — согласилась Скульд.

— Так вы отказываетесь связать нить Бальдра? — уточнил Влад.

— Да вяжите сколько угодно, хоть гамак из Бальдра плетите, — пожала плечами Урд.

— Чтоб его змей Йормунганд морским узлом затянул, — приветливо заулыбалась Скульд.

— Да, Скульд всегда к Бальдру душевно относилась, — кивнула Урд. — Йормунганда она только любимчикам желает. Сейчас, ребята, найдем нужное веретено. Проходите в хранилище.

Дом норн был очень длинным. Вдоль стен, как в библиотеке, тянулись стеллажи, помеченные буквами. Данька пригляделся: буквы были незнакомые. «Руны», — поняли ребята. В ячейках стеллажей торчали веретена с плотно намотанными веревочками.

— Здесь — нити судьбы всех людей, живших и живущих, — торжественно сказала Урд, поднимая факел повыше. — А неродившимся мы еще судьбу не спряли.

— Чтоб им всем тролль Хрунир в левое ухо свистнул, — пояснила Скульд, чтобы уж совсем было понятно.

— Феху, уруз, турисаз, ансуз, райдо, кеназ, гебо, — перечисляла руны Урд, ища нужную.

— Чтоб их всех Великим Потопом смыло, — проворчала Скульд. — Чтоб их хримтурс разжевал и не выплюнул.

— Ей, бедняжке, грамота всегда тяжело давалась, — пояснила Урд, кивнув на Скульд. — Вот и ворчит.