Холли Вебб - Бетани поёт второй [litres]

Утром в понедельник Бетани приехала в школу в совершенно убитом настроении – после выходных дома предстоящая встреча с Лизбет казалась не просто кошмаром, а самым кошмарным кошмаром, какой только можно вообразить. Ей было тоскливо и жутко, а ещё она страшно злилась: отчасти на Лизбет, но прежде всего на себя. Как она допустила, чтобы эта мерзкая жаба по имени Лизбет так испортила ей настроение!

Бетани понимала, что это глупо, но ничего не могла поделать. Её нервы были на пределе, ей казалось, что она забьётся в истерике, когда Лизбет в следующий раз просто посмотрит в её сторону. И даже мысли о том, что уже завтра, во вторник, у них первая репетиция с Джасмин Дэй, совершенно её не радовали.

И все же она замерла от восторга, когда в репетиционную студию вошла её любимая поп-звезда вместе с большой группой сопровождающих. Бетани всегда ею восхищалась и в мечтах не раз представляла, что когда-нибудь она тоже добьётся всего, чего добилась Джасмин. Она почувствовала, как Хлоя, разволновавшись, стиснула её руку. Джасмин Дэй стояла буквально в двух метрах от них!

Джасмин оказалась очень приветливой и приятной. Она попросила, чтобы ей представили всех ребят, и с восхищением отозвалась о причёске Бетани – в выходные мама сделала ей мелирование с красными прядями самых разных оттенков. Бетани вся засияла, но её улыбка сразу погасла, когда она увидела, как Лизбет позеленела от злости: ведь это она первая красавица, которой все восхищались. Лизбет недобро уставилась на Бетани, и от этого взгляда та похолодела.

Под конец репетиции Бетани, Лизбет и Эми попросили спеть на три голоса часть куплета с очень красивой, но достаточно сложной мелодией. Бетани нравилась эта песня, «Я отправляюсь в полет», такая искренняя и трогательная. Но теперь она словно оцепенела и, кажется, позабыла все ноты. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Лизбет, который гипнотизировал её словно кобра добычу. Бетани старалась петь в полный голос, как их учили, но в горле будто застрял ком. Преподаватель по вокалу, который работал с их группой, глядя на Бетани, досадливо морщился, что тоже не придавало ей уверенности. Собственный голос казался каким-то чужим, и когда Бетани опять не попала в ноты, песню пришлось оборвать, все замолчали и хмуро уставились на неё.

Мэтт, преподаватель по вокалу, извинился перед Джасмин.

– Не понимаю, в чём дело, – пробормотал он, угрюмо глядя на Бетани, и сразу же стало ясно: он-то как раз всё понимает.

Бетани сгорбилась, судорожно сглотнула – и вдруг поняла, что она просто не сможет выступить на концерте. Если рядом будет Лизбет, которая давит на неё морально, она вообще ничего не сможет.

– Я думаю, надо сделать перерыв, – предложила Джасмин, сочувственно улыбнувшись Бетани. – Если честно, мне самой надо передохнуть минут десять.

Мэтт кивнул:

– Хорошо. Перерыв десять минут.

Бетани не знала, плакать ей или смеяться. Её заметила Джасмин Дэй – но лишь потому, что она умудрилась испортить одну из её самых красивых песен.

Хлоя схватила Бетани за руку и, пока Мэтт не набросился на неё с упреками, быстро вывела её из студии.

– Что с тобой? – спросила Хлоя, как только они оказались за дверью. – Вчера ты спела этот куплет идеально. Ты что, нервничаешь из-за Джасмин? – Она на секунду задумалась и покачала головой. – Нет, это на тебя не похоже. Давай рассказывай, что происходит! – Она усадила Бетани на диванчик рядом с автоматом с напитками и пристально уставилась на неё – точно так же, как смотрела Лизбет, когда вытягивала из неё информацию. Хотя нет, не так же. С Хлоей все было иначе и совсем не так страшно.

– Вот вы где, – раздался у них за спиной тихий мелодичный голос, и девочки даже подпрыгнули от неожиданности. Это была Джасмин Дэй, причём совершенно одна, без своей многочисленной свиты, сопровождающей её повсюду. Хлоя огляделась по сторонам, не веря своим глазам.

– Я вас потеряла, – сказала Джасмин с улыбкой. – Хлоя и Бетани, да?

Они молча кивнули, от потрясения утратив дар речи. Джасмин Дэй не только сама с ними заговорила, но ещё и запомнила их имена!

– Так что случилось? У тебя такой замечательный голос, Бетани. Я слышала, как ты пела другие песни. А потом почему-то начала сбиваться на ровном месте. Это явно неспроста.

Бетани сделала глубокий вдох. Что сказать, что ответить? Если она начнёт жаловаться, что её запугала Лизбет, получится как-то совсем по-детски.

Джасмин присела перед ней на корточки:

– Почему-то мне кажется, тут не обошлось без той высокой блондинки, похожей на Снежную королеву. Я заметила, как она на тебя смотрела – очень недобро.

Бетани кивнула, радуясь, что ей самой не пришлось этого говорить.

– Лизбет?! – Хлоя резко вскинула голову. – Бетани, почему ты молчала?! Что она сделала?

Бетани пожала плечами:

– То же, что и всегда. Лизбет есть Лизбет.

– Не давай себя в обиду. – Джасмин встала и улыбнулась Бетани. – Ну да, мне легко говорить. И всё-таки я повторю: не давай себя в обиду. Знаете, девочки, я потому и участвую в этом концерте. Это не просто благотворительный сбор – это ещё и концерт в поддержку детей, пострадавших от школьной травли. Меня тоже травили в школе, пока я не поступила в «Дебют». В следующий раз не молчи, Бетани. Обратись за поддержкой к друзьям. Не давай ей тебя победить. Через пару минут жду вас в студии, и в этот раз, Бетани, ты споешь лучше всех, я уверена.

И она оказалась права. Когда поп-звезда первой величины, обладательница Британской музыкальной премии [5] Brit Awards ( The Brits ) – ежегодная премия Великобритании в области поп-музыки, является британским эквивалентом премии Грэмми ( прим. ред. ). , говорит, что у тебя замечательный голос, ты просто не сможешь спеть плохо, даже если рядом маячит Лизбет. Кстати, после перерыва Лизбет даже как-то слегка стушевалась. Она словно почувствовала, что её в чём-то перехитрили, но не могла понять в чём. И вновь обретённая уверенность Бетани её явно обескуражила.

– Странно, что тебя опять поставили петь после такого кошмарного выступления, – процедила она сквозь зубы и чуть не задохнулась от злости, когда Бетани лишь улыбнулась в ответ на её колкость.

– Отстань от неё! – угрожающе прошипела Хлоя, но так тихо, чтобы больше никто не услышал.