Радий Погодин - Утренний берег

Павлуха сунул руку в карман, нащупал там пачку денег и снова принялся считать: «Мамке тридцать рублей, себе на полмесяца, Роману за пропитание…» — Он посмотрел на Романа.

Роман был громадным, веселым, счастливым.

— Ешь, Павлуха, — говорил он. — Рубай колбасу, сыр голландский, шпроты. Закусывай. У меня сын…

«Не возьмет, — тоскливо подумал Павлуха. — Еще даст по шее, пожалуй».

Павлуха вытащил руку из кармана, слез со стула на пол. Он снял свои сапоги, потом прошел босиком к велосипеду и поставил их там.

— Это хорошие сапоги, — сказал он. — Рыбацкие. Это от меня… Пускай носит…

Дубравка сидела на камне, обхватив мокрые колени руками… Море напоминало громадную синюю раковину. Горизонт далеко-далеко: видны самые дальние корабли. Они словно поднимаются над водой и медленно тают в прозрачном воздухе.

Камень давно оторвался от берега, сжился с волнами, с их беспокойным характером и, мокрый от брызг, сам блестел, как волна. Камень был ее другом.

На берегу у самой воды бродили мальчишки. Зевали от жары и безделья.

— Смотрите, какое облако! Это волна хлестнула до самого неба и оставила там свою гриву.

— Дура, — скажут они и добавят: — Поди проветрись.

Мальчишки — враги.

Еще недавно Дубравка гоняла с мальчишками обшарпанный мячик, ходила в горы за кизилом и дикой сливой, лазала с ними на заборы открытых кинотеатров, чтобы бесплатно посмотреть новый фильм. Потом ей стало скучно.

— Вот тебе рыбий хвост, будешь русалкой, — говорили мальчишки.

— Бессовестные обормоты, — говорила Дубравка. А почему бессовестные, и сама не могла понять.

В начале лета Дубравка записалась в драматический кружок старших школьников. Ее не хотели принимать. Староста сказал:

— Разве ты сможешь осмыслить высокую философию Гамлета? Ты еще недоразвитая.

Руководитель кружка, старый седой человек с очень чистыми сухими руками, усмехнулся.

— Гамлета мы ставить не будем. Его смогли одолеть только два великих артиста: Эдмунд Кин и Василий Качалов. Не нужно смешить людей.

Старшеклассникам всегда кажется, что они умнее всех. Они возмущались, доказывали, что Гамлет для них прост, как мычание. Перессорились между собой, а на следующий день согласились ставить «Снежную королеву».

Роль Маленькой разбойницы досталась Дубравке.

Потом все начали влюбляться. Мальчишки писали девчонкам записки. Девчонки жеманно щурились, поводили плечами и неестественно хохотали по самому пустячному поводу.

Мальчишки вели себя шумно, много восклицали. О понятном старались говорить непонятно. Уходя с репетиций, они выжимали стойки на перилах мостов, на гипсовых вазонах с настурциями, толкали девчонок в цветочные клумбы.

Дубравку они заставляли передавать записки и надменно щелкали по затылку.

Сначала Дубравка вела себя смирно, терпела из любопытства, потом начала грубить.

Девчонки говорили, забирая у нее письма:

— Опять послание. Надоело уже… Ты не разворачивала по дороге?

— Я такое барахло не читаю, — отвечала Дубравка.

Она укусила Снежную королеву за палец, когда та погладила ее по щеке.

Как-то Дубравка взяла тетрадь, переписала в нее аккуратным почерком письмо Татьяны к Онегину и послала в запечатанном конверте самому красивому и самому популярному мальчишке — Ворону Карлу.

На следующий день мальчишки, кто силой, кто хитростью, заставляли девчонок писать всякие фразы — сличали их почерки с письмом. Только у одной девчонки они не проверили почерк, у Дубравки.

Она сидела на стуле перед сценой. Ей хотелось забросать всех этих взрослых мальчишек камнями. Ей хотелось, чтобы взрослые девчонки натыкались на стулья, падали и вывихивали ноги. Она сидела стиснув пальцы, и в глазах ее было презрение.

К Дубравке подошел старый артист. Он положил ей на голову сухую теплую руку.

— Старшие школьники — бездарный возраст, — сказал он, кивнув на сцену. — Им невдомек, что самая прелестная сказка называется «Золушкой».

Он ласково шевелил Дубравкины волосы.

— Ты способная девочка. В тебе есть искренность. Кстати, почему тебя назвали Дубравкой?

— Не знаю…

— Красивое имя… Ты хочешь стать актрисой?

— Не знаю…

— Самая мудрая сказка на свете называется «Голый король». А искусство — это маленький мальчик, который сказал: «А король-то голый!»…. Значит, не знаешь, почему тебя назвали Дубравкой?

— Просто назвали — и всё.

Артист снял свою руку с ее головы и направился к сцене, очень прямой, очень легкий. Дубравке казалось, что под одеждой у него натянуты струны и они тихо звенят, когда он шагает.

После репетиции Дубравка шла позади ребят. Мальчишки еще не угомонились — допытывались, кто отважился послать такое письмо Ворону Карлу. Девчонки отвечали уклончиво, будто знали, да не хотели сказать.

Дубравка забежала вперед, забралась на решетчатый забор санатория. Крикнула с высоты:

— Это письмо написала я!

Снежная королева расхохоталась деревянным смехом.

— Врет, — сказала она.

Дубравка перелезла через забор и еще раз крикнула:

— Глупость вам к лицу. Всем, всем! Вы самый бездарный возраст!

Разбойники и тролли, потеряв свое степенство, полезли на забор. Но у Дубравки были быстрые ноги. Она отлично знала этот сад, принадлежавший санаторию гражданских летчиков.

Вечером она приплыла к своему камню.

Она думала, почему так красива природа. И днем красива, и ночью. И в бурю, и в штиль. Деревья под солнцем и под дождем. Деревья, поломанные ветром. Белые облака, серые облака, тяжелые тучи. Молнии. Горы, которые тяжко гудят в непогоду. А люди красивы, только когда улыбаются, думают и поют песни. И еще, знала Дубравка, что особенно красивыми становятся люди, когда совершают подвиг. Но этого ей не приходилось увидеть еще ни разу.

Волны шли с моря, как упрямые, беспокойные мысли. Они будто хотели сообщить людям тайну, без которой трудно или даже совсем невозможно прожить на свете.

Когда Дубравка вышла на берег, ее окружили мальчишки.

— Эй ты, артистка из погорелого театра!

Дубравка опустилась на теплую гальку.

Один из мальчишек, толстый, с большими кулаками, по прозвищу Утюг, толкнул ее коленом.

— Поднимайся, поговорить нужно.

Дубравка вскочила, ударила Утюга головой в подбородок. Утюг опрокинулся навзничь. Перепрыгнув через него, Дубравка побежала к лестнице.

Мальчишки гнались за ней, как уличные собаки за кошкой.

У морского вокзала беспокойно кружились люди. Они только что сошли с парохода и расспрашивали прохожих, как проехать к санаториям и домам отдыха.