Анна Зенькова - С горячим приветом от Фёклы [litres]

Но бутылочку не взял. И даже отодвинул Веркину руку от своего носа.

– Спасибо, не надо. У меня от этого уксуса изжога.

– Ха-ха-ха! – заверещала Верка. – Изжога! Какой же ты смешной.

Она вдруг втиснулась между мной и Гнусиком. Натурально подвинула его своим боком и села чуть ли не ко мне на колени.

Я беспомощно глянул на Ржавого, чтобы он понял – я здесь ни при чём. Мы с Гнусиком ее вообще не звали. Но Яшка так коптил своим салом, что там не то что Ржавого, даже Маечки не было видно.

– На вот! – Верка снова протянула мне бутылку. Уже прямо в лицо сунула!

– Он же сказал, что не будет! – встрял Гнусик. Вот кто его просил вмешиваться? Теперь Маечка подумает, что я безропотный и вообще – слабак, раз за меня даже Гнусик решать может. Я схватил Верку за руку и сказал:

– Давай сюда! – Схватил бутылку и быстро отхлебнул. Думал, будет кислятина. А там что-то сладкое оказалось.

– Это что? – спросил я удивленно.

– Это ликер такой! – засияла Верка.

– А я думал, уксус, – сказал я мрачно.

– Ха-ха-ха, уксус! – Она прямо-таки захлебнулась хохотом. – Ну ты и чудо.

Верка вдруг придвинулась еще ближе. Хотя куда уже ближе, если она и так на мне почти сидела.

– Нормальный, да? – Лицо у нее было хитрым, как у лисы, – всё в масле.

– Не особенно, – сказал я и сморщился. Потому что пахло от самой Верки тоже не очень.

– Да ладно тебе. – Она с размаху хлопнула меня по колену. – Ты же у нас новенький, да?

– Ну да. – Я кивнул без особой охоты и осторожно отодвинулся.

Верка снова качнулась в мою сторону.

Честно, я прямо чувствовал – с ней что-то не так.

«Спокойно! – приказал я себе. – Подумаешь, Верка! Что в ней может быть страшного?»

Я наклонился вперед и повернул голову в сторону Гнусика. Но его не было видно за Веркиной курткой.

– Гнусик, – позвал я, можно сказать, с отчаянием. – Пошли хлеба пожарим!

Но Гнусик то ли не расслышал, то ли вообще оглох от Веркиного хохота. Раз – она вдруг тоже наклонилась, и ее лицо оказалось прямо напротив моего.

– Приветик! – сказала Верка каким-то размазанным голосом. У нее и лицо было размазанным – глаза и губы. Как будто их тушевали, но получилось слишком жирно.

Я не мог пошевелиться. Сидел и таращился на нее, как дурак. Мне было как-то неловко сразу отворачиваться. Она же всё-таки девочка!

– А ты ничего. – Верка захлопала ресницами. – Прямо лапочка.

«Лапочка?» – вот я почему-то уверен, что именно так опекунша Мария называет своего пуделя Луиджи, когда он приносит ей во рту тапочки. Ну или, там, уточек из бассейна. Не знаю, как это звучит по-итальянски, но голос точно такой!

– Спасибо, – сказал я и быстренько выпрямился, пока она не сделала из меня какого-нибудь пекинеса Севу.

Дым рассеялся, и я наконец увидел Маечку. Она о чём-то болтала с дылдой и даже не смотрела в мою сторону. А я-то воображал, что она все глаза проглядела, гадая, чем я тут с Веркой занимаюсь. Ну и расстроилась, конечно, что мы так запросто подружились. Я бы вот точно расстроился, если бы она с каким-нибудь Верком любезничала. Но Маечка, видно, просто взяла и выключила меня, как какое-то надоевшее «Суперлото». Она же в этом деле мастер!

Вот честно, я эту Верку уже чуть ли не ненавидел. Кто ее вообще принес на этот костер!

– Ясно кто – Ржавый! – услужливо подсказал Фёкла.

«Ржавый!» – Я с тревогой поискал его глазами.

Они с Яшкой возились возле бревна и о чём-то шептались. Даже вроде хихикали. Честно, у меня от этого хихиканья сразу мороз по коже побежал. Потому что у Ржавого переключатель если и работает, то совсем не так, как у Маечки. Да его там, скорее всего, вообще нет! А значит, он сейчас стоит и размышляет, как меня лучше убить – при всех или когда мы одни останемся.

– Давайте сюда! – торжественно объявил Ржавый. – Стол накрыт!

Он еще и поклонился! Ну вроде как в шутку, но я сразу понял, что всерьез. В смысле, он решил убить меня всерьез.

Это было не сало, а какое-то жареное объедение. Я себе весь рот спалил, пока ел, – таким оно было горячим. Яшка с Ржавым порезали его на кусочки и разложили сверху на обуглившийся хлеб. Получилось что-то вроде дымящихся бутербродов.

– Вкуснотища! – похвалил я.

– Смотри не подавись! – любезно отозвался Ржавый. И еще зыркнул на меня так, что у меня сразу вся спина окаменела. Надо будет потом разузнать, нет ли у него в роду греков. Я вот практически уверен в том, что они с Медузой Горгоной – дальние родственники.

– Хи-хи-хи, – зашлась Фёкла.

А мне, вот честно, было не до смеха. Я с тоской смотрел на Маечку, как она стоит в сторонке и аккуратно доедает свой бутерброд. Вот как к ней теперь подступиться?

Может, подойти и спросить, не хочет ли она еще чего-нибудь. Там, пряник или «Кузнечика». Вдруг случится чудо и окажется, что Маечка просто обожает повидло.

Я уже даже шагнул в ее сторону, но Верка тут же преградила мне дорогу. И заявила:

– Я такая голодная!

Я сунул руку в карман и быстренько нащупал там конфету. Честно, я даже сжал ее в приступе паники, так эта Верка на меня смотрела.

– Возьми и поешь, – вступился за моего «Кузнечика» Ржавый. – Кто мешает?

– А кроме сала что-нибудь есть? – заныла Верка.

– Есть, – отрезал Ржавый. – Хлеб!

Верка обиженно выпятила губу:

– Вот сам и ешь свой хлеб!

Я думал, она сейчас заплачет или убежит куда подальше. Но она уселась на лавку и стала смотреть на огонь голодными глазами.

– У меня конфета есть, – буркнул я.

– Конфета? – Верка захлопала в ладоши. – Давай!

– С повидлом. – Я изобразил отвращение, надеясь, что она откажется.

Но Верка уже схватила моего несчастного «Кузнечика» и запихнула в рот чуть ли не целиком. Спасибо, хоть обертку сняла, людоедка несчастная.

– М-м-м, – фальшиво промычала Верка. – Ты мой герой!

Я тут же спрятался за Гнусика, лишь бы только не встречаться с ней глазами. И тут же наткнулся на Маечку. Она смотрела на меня в упор.

Я подошел и сказал:

– У меня еще пряники есть.

Ну как сказал, промямлил, чуть ли не умоляюще.

– Спасибо. – Маечка вежливо кивнула. – Я не люблю сладкое.

Я вздохнул и побрел обратно, стараясь не смотреть на костер. В нем как раз догорала зеленая обертка из-под «Кузнечика».

– Ну ты вообще! – шепнул мне Гнусик, когда я завалился рядом с ним на бревно.

– Что вообще? – спросил я устало.

– Балда вообще! – Гнусик восхищенно дернул бровями. – Тебе теперь всё – крышка.

Мне, честно, было уже всё равно, что там теперь будет, раз у нас с Маечкой такая ерунда получилась.

– А хоть и пробка, – сказал я равнодушно.

– Еще эта Верка – коза, – процедил Яшка, подсаживаясь с другой стороны. – Чего она вообще к тебе полезла?

– Да ладно вам, – сказал я дрогнувшим голосом. – Разберемся.