Михаил Коршунов - Наша компания [сборник рассказов]

Не верьте! Ни за что не верьте Севкиным клятвам про метелку.

Метелка у нас в кухне всегда цела-целехонька, а вот у меня и у Кати он недавно опять съел — только не творог из ватрушек...

Наварила нам мама тарелку манной каши с вишневым вареньем и цукатами.

Мы все любим такую жидкую манную кашу, потому что она и на кашу не похожа, когда еще с вареньем перемешана и с цукатами.

Мама сказала:

— Принесите свои тарелки и поделите кашу между собой.

Я и Катя принесли свои тарелки, хотели поделить кашу, а Севка не пошел за своей.

Он сказал:

— Вовсе даже ни к чему лишние тарелки пачкать, чтобы кашу съесть. Потом бегай на кухню мой их да вытирай.

Это мама завела такой порядок, что каждый из нас должен сам за собой мыть посуду.

— А как же кашу съесть, чтобы лишние тарелки не пачкать? — спросила Катя.

— Прямо из одной, — предложил Севка. — Все сразу.

— Все сразу — не хочу, — отказалась Катя. — Ты нас объешь!

И я тоже не согласилась: Севка хитрый и проворный — мигом объест.

— Ну, не хотите все сразу, давайте по очереди. Я чуточку отмерю и съем. У меня сегодня что-то аппетит плохой.

Катя меня в бок толкает.

— Если чуточку, то пускай ест.

— Хорошо, — сказала я Севке. — Мы согласны. А как ты отмеришь?

— Очень просто. Будете свою кашу держать ложками.

Мне даже интересно сделалось.

Севка начертил ложкой на каше коротенькую полоску.

— Здесь и держите, где полоска, — сказал он. — Здесь ваша каша кончается, а моя начинается. Видите, у меня каши всего на три глотка.

Я и Катя окунули ложки в кашу, где полоска, и начали держать.

Держим, а Севка ест, косточки из вишен выплевывает и цукаты жует.

Быстро ест Севка, косточек все больше и больше становится.

Я смотрю, Севкина каша маленькая была, на три глотка, а он ее ест, и она не кончается. Зато наша каша в тарелке прогнулась.

И Катя тоже заметила, что прогнулась.

А Севка не останавливается, ест. Говорит только, чтобы мы свою кашу крепче держали.

Мы держим, стараемся. А каша совсем прогнулась.

Тут мы с Катей побросали ложки и закричали:

— Объел нас! Каши совсем не осталось!

Так оно и было: вместо каши на дне тарелки лежала тоненькая манная корочка с бугорками: это сквозь корочку торчали последние вишни и цукаты.

Всем ребятам нашей квартиры — мне, Кате, Севке, Толе и Гоге — поручено убирать коридор: подметать полы, натирать их суконкой, стряхивать пыль с чемоданов, которые сложены на шкафах аккуратной стопкой.

Прежде мы коридор убирали друг за другом, по расписанию.

Севка предложил убирать сообща.

— Так быстрее.

Катя Севку спросила:

— А сам ты будешь сообща?

— Конечно! — бодро ответил Севка.

Мы все подумали и согласились.

— Катька, возьми тряпку, — тут же начал распоряжаться Севка, — встань на стул и протри чемоданы. А ты, — повернулся он ко мне, — подметай пол. А мы будем натирать. Где суконка? Гога, найди суконку! Она в шкафу лежала, в ящике. А Толя где? Толя, помоги Катьке донести стул. Эй, команда! Шевелись, поспевай!

И мы шевелились, поспевали.

Катя обмахивала пыль с чемоданов, я подметала пол той самой метелкой, которую Севка давным-давно должен был съесть, а Толя и Гога вместе с Севкой готовились, чтобы натирать.

Способ, как быстрее натирать, опять предложил Севка.

Я вас уже предупреждала, что на выдумки он мастер.

— Суконка не годится, — забраковал он.

— Это почему? — спросил Толя.

— Маленькая очень. Гога, тащи ковер, что у дверей!

Гога притащил ковер.

— Я на него сяду для тяжести, а вы меня будете возить. Полы сразу заблестят.

— Нет, я! — заявил Гога. — Я сяду!

— Тебе нельзя, — ответил Севка.

— Почему нельзя?

— Ты легкая тяжесть. Блеска не получится. Я же знаю!

И Севка уселся на ковер, а Толя и Гога начали его возить по коридору, натирать полы.

Когда уборку кончили, мы спохватились, что во всей затее убирать сообща один Севка ничего толком не делал — кричал, руководил да ездил на ковре, как «тяжелая тяжесть».

Опять всех нас надул.

И вот с тех пор я, Катя, Толя и Гога — мы объединились.

Мы все следим за Севкой, чтобы положить конец его хитростям.

Теперь и вам известно, кто такой Севка Гусаков. Вы его сразу узнаете и не будете с ним связываться, а то наплачетесь...

Люк — так зовут мастера. Димка — так зовут подмастерья.

Люк и Димка сколачивают вещи самые большие на свете.

Если табуретку, то такую высокую, чтоб не взобраться. Если тележку, то такую громоздкую, чтоб не сдвинуть. Если носилки для песка, то такие тяжелые, чтоб не поднять.

Бабушка Люка купила отрывной календарь и попросила приколотить его к стене. Люк с радостью согласился.

Он взял гвоздь, самый большой конечно, и начал приколачивать к стене календарь.

В буфете испуганно тренькнули чашки. Вздрогнул, покачнулся на потолке абажур. Вскоре пришла соседка и сказала, что к ней в кухню лезет какой-то гвоздь.

Что делать? Тащить гвоздь обратно сил не хватит!

— Ну ладно, — согласилась соседка, — пусть лезет. Я на него сковороду повешу.

Люк доволен. Вот так гвоздь он забил — всем гвоздям гвоздь! В одной комнате на нем календарь висит, а в другой через стену — сковородка.

Люк сказал Димке:

— Давай построим конуру для твоего пса Ужика.

— Но ведь Ужик маленький и живет дома.

— Ничего. Поживет и в конуре. Двор стеречь научится.

— Я-то что, я пожалуйста, — уступил Димка. — А вот он как...

— Хватит ему дома отсиживаться, — и Люк взял лопату, а Димке велел взять длинную рейку.

В углу двора выбрали место для конуры.

Димка четыре раза приложил рейку к земле, а Люк четыре раза прочертил вдоль нее лопатой. На земле получился квадрат — размер будущей конуры.

— Ты сядь, посиди внутри, — сказал Люк, показывая на квадрат. — Вроде ты Ужик. Надо уточнить размеры.

Димка сел посреди квадрата. Люк отошел и поглядел со стороны.

— А теперь ляг.

Димка лег, вроде он Ужик, который лежит.

Люк опять поглядел со стороны.

— А теперь встань. Нет, не так. На четвереньки.

Димка встал на четвереньки, вроде он Ужик, который стоит.

Размеры уточнили и приступили к строительству.

Конура должна была получиться солидной, большой...

Все, что затевали строить Люк и Димка, всегда должно было получаться солидным и большим. Но почему-то не получалось, и всегда не по вине строителей, а по нехватке стройматериалов: стекла, замазки, бумаги, воды, земли, камней, деревьев.

По двору шел дворник Трофим Спиридонович. Он увидел друзей за работой.

— Что строите? — спросил Трофим Спиридонович. — Никак конюшню!

— Нет, не конюшню, — ответил Люк. — Конуру строим.