Михаил Коршунов - Наша компания [сборник рассказов]

— И сколько же псов будет в ней проживать?

— Один пес. Ужик.

— Н-да, — крякнул Трофим Спиридонович. — Как бы этот самый Ужик не заблудился в конуре.

По двору шел Николай, шофер с грузовика.

— Привет рабочему классу! — крикнул он ребятам. — Подо что сарай возводите?

— Мы не сарай возводим, — отвечал Люк.

— А что же?

— Конуру.

— Капитальное сооружение! — Николай присвистнул, завел грузовик и уехал.

Шла по двору старуха Авдотья с корзиной. А в корзине баранки.

Остановилась возле ребят и сказала:

— Погреб, он в земле должен быть. А вы его сверху сколачиваете.

— Да не погреб это, — уже обиженно ответил Люк.

Старуха Авдотья немного помолчала, потом опять сказала:

— Тогда, может, курятник?

— И не курятник, а конура.

— Ну-ну, — закивала головой Авдотья, достала из корзины баранки и протянула ребятам.

— Перекусите. Наморились, верно, от такой конуры.

Люк и Димка перекусили баранками и вновь принялись строгать, пилить, сколачивать.

Тут Димка предложил:

— Давай Ужика приведем. Конуру покажем.

Люк согласился.

Димка на длинной бельевой веревке приволок маленького заспанного Ужика и подтолкнул его к конуре.

Ужик на конуру тихо зарычал, очевидно с испугу, и сел на хвост.

— Ничего, привыкнет, — сказал Люк. — Ты за него не волнуйся.

— Я-то что, — сказал Димка, — я не волнуюсь. А вот он как...

Строительство было в самом разгаре, но тут неожиданно кончился стройматериал.

К ребятам подошел дворник Трофим Спиридонович.

— Н-да, — сказал Трофим Спиридонович. — Дух вон!

— Дух у нас есть, — сказал Люк. — Доски кончились.

— Будем строить лестницу, — сказал Люк Димке.

— А для чего?

— Влезем на мачту.

— На самую-самую верхушку, — радостно сказал Димка.

Во дворе росла высокая сосна почти без ветвей, за что прозывалась мачтой. Она была, конечно, самой высокой сосной в округе, иначе Димка и Люк не стали бы ею интересоваться.

— А из чего будем строить?

— Из конуры.

Недостроенную конуру тут же разобрали на доски, и снова друзья принялись строгать, пилить, сколачивать и уточнять размеры.

Вскоре дворник Трофим Спиридонович, шофер Николай, старуха Авдотья и остальные жильцы дома узнали, что Люк и Димка мастерят лестницу, выше которой не будет во всем поселке. И нужна эта лестница для того, чтобы взобраться на сосну-мачту, на самую верхушку.

Со дня на день лестница увеличивалась и лезла через двор.

Когда кончилась конура, Люк деловито распорядился:

— Разберем носилки.

Носилки тут же разобрали на доски, и лестница полезла дальше.

Когда кончились носилки, Люк распорядился:

— Разберем тележку.

Тележку разобрали, и опять друзья взялись за молотки, пилу и гвозди.

Лестница уже перелезла через кучу песка, через поваленное дерево, через крышку подземного колодца и перегородила весь двор. Она путалась у жильцов под ногами, а шофер Николай чуть не передавил ее грузовиком.

Трофим Спиридонович взглянул на лестницу, потом прикинул размер сосны и сказал:

— Ну что? Опять дух вон?

— Нет, — ответил Люк. — Еще табуретка есть!

Но закончить лестницу было не суждено: не хватило все-таки стройматериала.

Люк и Димка даже обрадовались. Они втайне уже решили бросить затею с лестницей, потому что поднять ее с земли не было никакой возможности: она угрожающе изгибалась, громко скрипела, трещала.

Но Трофим Спиридонович каждый раз донимал друзей вопросами:

— Ну что? Когда на мачту полезете?

— Мы не полезем, — сказал однажды Люк. — Лестницу поднять нечем.

— Понимаю, — оказал Трофим Спиридонович. — Хорошо бы лебедку или подъемный кран.

— Да, да! Кран! Лебедку! — обрадованно воскликнули Димка и Люк.

Они хотели, чтобы Трофим Спиридонович оставил их в покое.

Но Трофим Спиридонович не оставлял их в покое.

— Мы вам поможем. Все жильцы выйдут помогут.

— Она короткая еще, до верхушки не достанет, — отговаривались Люк и Димка.

— Не беда. Все равно большая. В поселке другой такой не сыщешь. Надо попробовать поднять, примерить. А вдруг и до верхушки достанет? Эй, Николай! Иди подсоби рабочему классу! И ты, Авдотья, и еще кто там в доме есть, пускай все идут!

Жильцы пришли, подхватили лестницу, самую большую в поселке, и попытались поднять. Лестница изогнулась, заскрипела, затрещала. Вот-вот переломится надвое.

Бросили тогда жильцы лестницу, засмеялись и разошлись.

Так и осталась лестница на месте, длинная и бесполезная.

Только Трофим Спиридонович не ушел. Он достал кисет с табаком, свернул папироску и сказал Димке и Люку:

— Вы — что Кузьмич. Был у меня один такой земляк...

— Он тоже, как мы, лестницу строил? — спросил Люк.

— Нет, не лестницу.

— Может, конуру? — спросил тогда Димка.

— Нет, и не конуру. А служил он капитаном на речном катере. И был тот катер с обыкновенным нормальным гудком. А Кузьмичу этого мало. Захотел он раздобыть гудок, чтоб самый большой и самый голосистый на всю реку.

Трофим Спиридонович зажег спичку и прикурил папироску.

— Ну и вот, раздобыл он такой гудок и приладил его на свой катер. Развел пары и собрался в путь-дорогу. На прощание приказал погудеть и отчаливать. Погудел катер басом, погудел на всю реку, но не отчалил.

— Почему? — удивился Люк.

— Весь пар в гудок вышел, вот почему.

— Дух вон! — сказал Димка.

— Именно, — кивнул Трофим Спиридонович.

К новогоднему празднику в городе многое меняется: плотники строят елочные базары, садоводы из оранжерей привозят как можно больше свежих цветов, шоколадные повара на шоколадных фабриках варят как можно больше шоколада, кондитеры на бисквитных пекут как можно больше бисквитов. В «Гастрономах» на кульках, на коробках печенья и просто на оберточной бумаге появляются поздравительные надписи: «С Новым годом!»

А вот через весь город едет высокий грузовик, да еще с прицепом в восемь колес, и везет он ель-громадину, многолетнюю, сильную, закаленную в лесу вьюжным снегом и белым огнем мороза.

На крутых поворотах грузовик замедляет ход. Москвичи кричат шоферу, спрашивают:

— Что за важный груз?

— Куда такую великаншу везете?

— В Кремль, — отвечает шофер. — На ребячий карнавал.

Милиционеры стараются не задерживать грузовик с этим важным грузом, поскорее переключают на перекрестках светофоры. Зеленый свет — зеленой елке!..

Нельзя сказать, чтобы Степа был особенно внимателен к своей младшей сестре Гуле. Но с тех пор как он стал школьником, его отношение к Гуле изменилось. А как же иначе? Мало того, что он теперь школьник, он еще и форму надел: гимнастерку с желтыми пуговицами, брюки навыпуск, лаковый ремень с бляхой. Вот только обидно — козырять не приходится.