Владимир Файнберг - Свет на вулкане

— Неужто добровольно к нам? — переводила дыхание тетка. — Ох, деточки, деточки… И цунами вы не боитесь. И витаминов там совсем нету…

— Витаминов нету?! — испуганно сунулась студентка в модной синтетической шляпке «грибом» и сатиновых шароварах. — Слышите, девушки?!

Мая узнала в ней круглоглазую Путилову.

— А ты думала? Вон туфли с каблуком понадевали, а Край Света, он покажет себя…

— А вы, тетка, прекратите агитацию! — неожиданно прикрикнула Ирина, которая действительно была в изящных туфлях с узким, высоким каблуком.

— Девушка, можно вас на минутку? — поманил издалека какой-то маленький матросик.

— Меня? — с готовностью спросила Мая.

— Нет, — протестующе замахал руками матросик. — Ее, ее… Ага, вот вас. На минутку.

— Что вам? — шагнула к нему Ирина.

— Девушка, дайте ваш адрес, — просительно сказал матросик, раскрывая записную книжку.

— Но зачем вам? — удивилась Ирина.

— Переписываться будем, — важно объяснил матросик.

Ирина засмеялась.

— Пожалуйста. Край Света. До востребования.

— А кому писать? — почтительно спросил матросик.

— Ирине Сергеевой.

— Девушка, а ваш адресок?

Мая уже не хотела даже оборачиваться, но оказалось, что это именно к ней подступал красавец старшина с раскрытой записной книжкой, где было уже полно только что записанных адресов.

— Вы хотите мне что-нибудь сказать? — удивилась Мая. — Скажите так. Зачем адрес?

Матрос смешался.

— Ну, переписку затеем.

— Эй, старшина, а мой адресок не нужен? — Невдалеке, засунув руки в карманы бушлата, стоял Лева Ильченко.

Старшина смерил его взглядом, хмыкнул, но равнодушно отошел.

— А я искал вас… Сходить собираетесь? — протянул руку Ильченко. — Вот вы уже и приехали.

— Где? — поразилась Мая.

Оказывается, с другого, левого, борта надвигалась новая туча вулкана.

— А нас на Север куда-то везут, — грустно сообщил Ильченко, — предполагаю, что на Камчатку.

— Да-да, — невнимательно согласилась Мая, прислушиваясь к стрекочущей языком тетке, которую окружили притихшие девушки.

— …И цунами. И чего-чего только не бывает, — рассказывала тетка. — Прошлый год еще был случай. Бык напиться воды вздумал, забрел в ручей, где он в океан впадает, попил. А выйти не может. Мычит, будто режут. Тут, говорят, шофер ехал. Удивился: чего скотина мучается, из воды не выходит? Стал помогать, веревку быку на шею привязал и к грузовику. Сел в грузовик да как дернул грузовиком быка на берег! Дернул да и выдернул. Глядь, а у быка на задних ляжках восьминог громадный присосался…

«Кулу» подходил к острову.

Плоская вершина вулкана, отсеченная длинным облаком от подножия, казалось, безмятежно парила в солнечной дымке над океаном. Уже было ясно различимо, как снизу скатываются на отвесный скалистый берег зеленые валы, расшибаются в пыль и на миг откатываются назад, оставляя льющиеся со скал пенистые водопады.

Уже никто не кричал «ура». И даже тетка в салопе примолкла. Оробело глядели все на приближающийся берег. Там не было видно ни крыш, ни пристани, ни даже столба какого-нибудь — никаких следов человека. Бесконечной стеной тянулись угрюмые скалы с гротами — прибежищем страшных осьминогов. Стал слышен реактивный гул ударяющего о скалы прибоя.

Мая поискала взглядом бородатого Георгия, но его нигде не было видно.

Пароход заворачивал за мыс.

«Ямайка! Ямайка!!!» — поразил слух донесшийся навстречу полузабытый голос Робертино Лоретти.

За мысом неожиданно открылся узкий вход в широкую, защищенную от ветра и волн бухту.

Стая чаек огромным клубком снегопада перелетала над солнечной гладью воды, где стояли на якоре или тихо скользили десятки разнообразных судов и шлюпок. Издалека приближался причал, с одной стороны которого густо приткнулись сейнера. Оттуда и раздавался итальянский голосок: «Ямайка! Ямайка!!!»

Пароход прогудел. Низко и торжественно.

Мая снова окинула взглядом готовых к выходу пассажиров. Георгия среди них почему-то не было.

— Куда же ты? — удивилась Ирина, заметив, что Мая пробирается сквозь толпу.

— Сейчас! — крикнула Мая, оглядывая на ходу пассажиров. На палубе бородача явно не было. В самосвалах тоже. Спрыгнуть за борт он не мог. Вниз, вниз… Поворот. В твиндеках тоже как будто нет… «Странный он человек. И внешне и вообще». Хотя какое ей, собственно, дело до этого взрослого парня? Здесь, наверно, все такие. И вообще, что он о ней подумает, если она его сейчас найдет? Но куда же он мог все-таки деваться? Вверх, вверх… Поворот. А ведь я вспомнила, где я его видела. Ночью во Владивостоке, в порту, их посадили после всех. Дождь еще шел. «Первый и второй класс». Может быть, здесь?

Мая открыла дверь надстройки, вошла в длинный, слабо освещенный коридор. Справа и слева находились классные каюты. Двери их были закрыты. Мая быстро шла вперед и вперед, дергая наудачу ручки дверей. Но все каюты были заперты и, как видно, пусты.

Вдруг где-то впереди ей послышались звуки музыки.

Мая пошла еще быстрей, свернула чуть правее, с разгона спустилась по ковровой лесенке в раскрытую дверь большого, уютного помещения и остановилась.

Это был салон. С низкими столиками для журналов, газет и шахмат. С большим белым концертным роялем.

За роялем, спиной к Мае, сидел Георгий.

Вещь, которую он играл, была очень знакома. Просто ее часто передавали по радио. И Мая даже вспомнила, что это Чайковский. То ли из «Времен года», то ли из «Детского альбома». Грустная, чистая музыка… Ее бы исполнять аккуратной девочке из музыкальной школы, а не этому бородачу в грубом ватнике, с мятой морской фуражкой.

Мая тихо шагнула к роялю.

— Ну, в чем дело?! — Не доиграв пьески, Георгий резко повернулся, захлопнул крышку рояля, лающим голосом крикнул: — Что вам здесь нужно?!

— Я так просто… Георгий, извините, вы книжку мне обещали… Как вас найти?

«Что я говорю? — думала она в это время. — Ведь он чуть не плачет, кажется. Ему стыдно, что я поймала его здесь, у рояля. У человека какое-то горе. А я глупости говорю. Ой, Майка, Майка…»

Георгий улыбнулся. Встал, поднял с ковра вещмешок.

— Чего ж вы стоите? — Он закинул мешок за плечи. — Идем. Приехали.

…«Кулу» уже стоял у пирса. Трап был спущен. Высадка шла полным ходом.

С другой стороны пирса на густо стоящих сейнерах и сейнерочках борта трещали от прихлынувших рыбаков. Еще бы! С парохода на причал одна за другой спускались пассажирки, каких этот остров не видел от сотворения мира.

Девушки, девушки, девушки… В брюках, в шароварах, в кедах, в сапогах, в сапожках, в модных туфельках, в куртках с капюшонами, в пальто, в ватниках, в нейлоновых плащах, с рюкзаками, чемоданами, сумками «Аэрофлота»…