Владимир Файнберг - Свет на вулкане

Издалека было видно, как неуклюжие фигурки студенток, шатаясь под тяжестью матрацев и подушек, порознь поднимаются по грязной отвесной дороге. Вот одна из фигурок со свернутым матрацем на голове и подушкой под мышкой заскользила назад и свалилась. Матрац покатился, разворачиваясь. Оттуда выпали простыни.

— Девочки, разве вы не видите, что делается?! — возмутилась Мая.

— Видим! Завезли нас неизвестно куда!

— Бросили тут, и все! Знала бы, ни за что не поехала! Ужас какой-то!..

— Надо что-то делать! — перебила Мая нарастающий гомон. — Мы стоим, а они там падают.

— Сейчас и ты изваляешься! — выкрикнула девушка в берете.

— А зачем? Давайте знаете что сделаем? Сделаем по три команды. Одна носит матрацы, другая — одеяла и простыни, третья — подушки. Правильно я говорю?

— Правильно! — обрадовались девушки. — Тебя как зовут? Мая?.. Маечка, давай распределяй скорей, кому куда.

За несколько минут команды были созданы. Ирина попала в матрацную, Мая — в одеяльно-простынную. Потом решили создать команду и для переноски чемоданов.

Ждали, пока трем-четырем девушкам выдадут постельные принадлежности. Потом делили их вещи и гуськом, помогая друг другу, поднимались на сопку. Следом шла другая группа.

…На плоской вершине сопки вокруг шести бараков еще валялись щепки, битое стекло, обрезки досок. Сами бараки были новенькими, чистыми. Из многих окон выглядывали женские любопытствующие физиономии. Смотрели на снующих студенток. Криво улыбались.

Мая уже не считала, сколько раз поднималась вверх с проклятыми одеялами и простынями. Спускаясь налегке, скользила по густой, намешанной сотнями ног, грязи. Ни разу не упала. Но туфли превратились в два тяжелых утюга…

Наконец увидела, что комендантша навешивает длинную железную скобу на дверь склада. Все кончено. Даже рюкзаки и чемоданы были уже наверху. Зря спускалась.

Захотелось сесть, откинуться. Но отдыхать было негде. В поисках скамейки или хотя бы доски Мая обошла длинное здание склада и на глухой торцовой его стороне увидела объявление, написанное огромными, полустертыми буквами:

ВНИМАНИЕ! В РАЙОНЕ ТИХОГО ОКЕАНА ИНОГДА ПРОИСХОДЯТ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ, ВЫЗЫВАЮЩИЕ ГИГАНТСКИЕ ВОЛНЫ — ЦУНАМИ, ОБЛАДАЮЩИЕ РАЗРУШИТЕЛЬНОЙ СИЛОЙ. НА ОСТРОВЕ РАБОТАЕТ СЛУЖБА, ПРЕДУПРЕЖДАЮЩАЯ О НАЧАЛЕ ЭТОГО СТИХИЙНОГО ЯВЛЕНИЯ ПРИРОДЫ. ПОМНИТЕ, ЧТО ЦУНАМИ ВСЕГДА ПРЕДШЕСТВУЮТ ПОДЗЕМНЫЕ ТОЛЧКИ! В СЛУЧАЕ ОПАСНОСТИ НЕМЕДЛЕННО УХОДИТЕ НА ВОЗВЫШЕННЫЕ УЧАСТКИ ОСТРОВА. ПОМНИТЕ — ЦУНАМИ РЕДКОЕ, НО ГРОЗНОЕ СТИХИЙНОЕ БЕДСТВИЕ!

Жить на планете снова стало необыкновенно интересно! Мая пожалела, что прочесть объявление вслух было некому. Через несколько минут она уже была наверху, возле своего барака.

— Где ж тебя, Майка, носит?! Всех давно разместили! — вскочив с чемодана, накинулась Ирина.

— Ты только послушай, какое объявление я прочитала!

— Бери свой чемодан. После расскажешь. Мне еще тащиться командировку отмечать!

Наскоро счистив щепочками грязь с туфель, они поднялись с чемоданами по ступенькам крыльца и вошли в темный коридор барака.

— Еще двое! Значит, это ваши постели остались? — ужаснулась низенькая женщина с бренчащей связкой ключей. — Милые вы мои, куда же это я вас поселю? Шагайте за мной!

Они пошли мимо дверей барачных комнат, где на каждой сверху была приколочена круглая жестяная крышка от консервной банки с выведенным черной краской номером.

— Придется поселить с двумя девушками из вербованных, — сказала женщина, отворяя дверь в комнату № 11.

— Стучаться надо! — встретила их сварливым возгласом та самая тощая, накрашенная гражданка, которая зарабатывала в месяц баснословные четыреста рублей.

Испуганно бросив ложку, белобрысый мальчик лет двенадцати кинулся к ней, прижался.

— И так покоя нет — подселять никого не позволю!

— Васильевна, у тебя же тут две свободные койки! А девчат мне в подсобку, что ли, селить?

Действительно, в комнате стояло четыре кровати. Две из них были застелены. Две пусты, даже без матрацев.

— А это не мое дело. — Васильевна оттолкнула мальчика. — Кровати забирайте, а с комсомолками жить не станем. Рыбы и так мало! Явились тут за длинным рублем, дочки маменькины…

Женщина с ключами перевела взгляд с побагровевшего лица Васильевны на лица девушек и только сказала:

— Берите койки, девчата. Пойдем в дежурку.

Пока перетаскивали железные кровати, добрая женщина вынесла из угловой комнатки веники, ведра, табуретки и сломанные тумбочки.

— Ну вот, вселяйтесь сюда. Комната махонькая, зато все по четыре, а вы, подружки, вдвоем будете. Чайник, сковородка — все в кухне у плиты.

— Большое вам спасибо, — сказала Ирина, устало опустившись на сетку кровати. — Вы не скажете, где тут штаб экспедиции? Мне надо командировку отметить.

— Штаб-то? Так он против причала на сопочке. С крыльца видно. Идем, укажу.

В дверь постучали. Девушка с двумя растрепанными косичками влетела в комнату:

— Девушки, вы с юридического?

— С рыбвтуза, — ответила Ирина. — А что?

— Все равно, — лихорадочно ответила девушка. — Мы с филфака, ваши соседки из третьей комнаты. Меня зовут Тамара. Консервной открывалки у вас нет?

Мая вынула из кармана куртки перочинный ножик.

— Пожалуйста!

— Сейчас вернем! — Девушка выскочила.

— Смотри, вулкан прямо над нами. — Мая раскрыла одно из окон.

— А в другое окошко вон вся бухта видна. Не хуже других жить будете. В тесноте только.

— Ну, мне придется идти, Маечка. — Ирина отвязала от своего чемодана футляр с чертежами. — Пока похозяйничаешь?

— Конечно! У меня еще никогда не было своей комнаты.

Из широченного окна радиостанции штаба сайровой экспедиции видна была вся бухта — с сейнерами, большим белым рефрижератором, или, как здесь его называли, «жирафом», стоящим на якоре посреди бухты, пирсом и консервным заводом у пирса.

— Петр Степаныч, «Дракон» на связи, — протянул Ковыневу микрофон рыжий радист, сидящий у аппарата.

— «Дракон», «Дракон», «Дракон»… Я — Ковынев. Как всегда, доложите обстановочку. Как слышите? Прием.

Загорелся красный сигнал на аппарате, стоящем в углу, оттуда послышался голос:

— Я — «Дракон», я — «Дракон». Слышу вас хорошо, Петр Степаныч. Обстановочка неважная. Записал эхолотом разреженные косячки в квадратах.

Ковынев шевельнул бровью, и радист, вскочив, раскатал перед ним разбитую на квадраты карту-схему. Ковынев записывал на карте данные, сообщаемые «Драконом»:

— 11 л, 14 д, 12 к… В соседних квадратах рыбки совсем нет. Как поняли? Прием.

— «Дракон», «Дракон», «Дракон»… Понял вас хорошо. Продолжайте поиск. Выходите на связь в 23.00 в капитанский час. Вызываю «Космонавта»! Внимание! Я — Штаб. Вызываю «Космонавта»!