Лев Гумилевский - Лушина воля

— А я немножко умею — закраснелась Луша — у нас на фабрике в студии училась рисовать немного. Вот и написала! Плохо, чай?

— Чево плохо, как жар горит, сердце радует!

— Ну, и я рада, что не задаром у вас тут в деревне живу! Пригодилась хоть на то!

Подивились мужики еще раз, а на утро привез со станции в ясли кузнец заведующую. А вечером с нею Луша всю деревню обошла, наказывала, толковала:

— С завтрашнего дня можете детей в ясли утром занести. Всем места хватит, и присмотр будет, и питание, и игры хорошие, а кому и картинки, и книжки!

Потянулись с утра в дом и бабы, и мужики — глазам не верят: всё ладно, учительница улыбается, ребят записывает, Луша по дому водит, показывает: тут вот кормить будут, тут вот печка будет кашу всем варить, тут отдыхать детям, здесь мыться — понравилось мужикам, а бабы до вечера толкались, радовались:

— Только уж и сами не забывайте, кто что может — помогайте: крупой, молоком, дровами! — говорила Луша.

— Да разве за этим дело станет?!.

Утром поехали в поле, едут назад вечером — все мимо яслей проехать норовят: кто за ребятами, а Лушин дядя так просто взглянуть, усмехнуться в бороду, ткнуть кнутовищем в вывеску, сказать:

— Ну, и Луша! Вот так девка!

А провожать Лушу собралось все село. Гриша Касаткин на тройке до станции прокатил, а поезд уходил — чуть не заплакал.

Уезжая, Луша просила писать — и писали ей аккуратно. Осенью дядя сам написал:

— Ноне летом, как чудо какое: ни одной беды у нас после того быка не было с детьми. Старуха моя говорит: «Божья воля!» А я только посмеиваюсь с Гришухой, говорю: «Пожалуй, тут больше Лушиной воли, чем божьей!».

Осень выпала сухая, веселая; с хлебом убрались во-время: за лето не пропало даром ни дня, ни часа — ясли помогли. С весны — время было как раз девочку от груди отнимать — снесла Варвара ребенка в ясли, за сестренкой и Ванька увязался. Брала из яслей обоих Варвара только на ночь; Ваньке же понравилось так, что за все лето ни разу и в поле не просился.

Работали без помехи день, с утра до вечера; обошлись первое лето без работника — сами справились, хоть после молотьбы и прихворнул Илья: зашиб руку, сходил в больницу, лекарство доктор прописал, а сделать посылал в город, в волостной больнице не нашлось.

Вернулся Илья домой, повздыхал, сказал жене:

— Поезжай утресь в город, да уж заодно и хлеба продашь пудов десять.

— Что ж, с‘езжу — согласилась Варвара — да вот Маньку-то как? Ясли-то закрыли — куда ее? К тетке завезти на день?

Подумали, потужили. Сказал Илья:

— Завози к тетке, а Ваньку с собой возьми — гляди понадобится где вожжи подержать, где что! Седьмой год мальчишке — помощник!

Засмеялась Варвара, прибавила:

— А не плохо бы ясли и на зиму оставлять! Как они нам помогли ноне! И ребятки, гляди, какие!

Посмотрел Илья на ребяток, погладил круглую остриженную Ванькину головку, сказал:

— Ишь, гладкий какой! Поедешь, что ль, с мамкой-то?

— Знамо, поеду! — ответил Ванька, а у самого и глаза загорелись: давно про город слыхал, а не видывал.

Собрались утром чуть свет, завезли девочку к тетке и поехали. Варвара на возу сидит, думает, что купить в городе надо, а Ванька вожжи держит, концом на кобылку помахивает, покрикивает:

— Но, милая!

Сказала Варвара с досадой:

— Хлестни ее хворостинкой!

А Ванька оглянулся на мать только:

— Бить не надо! Коль она сытая да упряжь ей хорошая, не давит нигде — она и так пойдет!

Посмотрела на сына Варвара — точно и не Ванька: подивилась, когда вырасти успел, до таких слов добрался.

Далеко еще от города пошли бахчи, огороды, сады. Из сада придорожного в стаю воробьев трахнул из ружья караульщик, кобылка вздыбилась — Ванька кой-как успокоил ее. Варвара взяла было у сына вожжи, а он говорит:

— Ишь, лошадь испугал! На что озорует!

— Как на что? Птиц пугает!

— Птиц убивать не надобно! И пугать не надобно!

— Так они же, ведь, сад сгубят, все поклюют! — спорила Варвара.

— Они не ягоды, они червяков клюют! Червяки ягоды или яблоки едят, а птицы их выклевывают оттуда. Птицы полезные.

Варвара всплеснула руками:

— Да откуда ты-то знаешь все это?

— Учительница в яслях сказывала и гнезд потому разорять не велела. У нее на картинках все показано.

Варвара смотрела на Ваньку, головой качала. Он точно вспомнил, сказал тихо:

— Мамка, купи мне книжку с картинками!

— Читать сначала выучись, потом и книжку проси!

— Да я ж умею!

— Да кто тебя выучил?

— А никто. Мы сами выучились! Мы все в яслях играли с нянькой в учители и ученики. Она нас учила, мы вправду выучились, она учительницей была, а я уж за второй класс перешел.

Не поверила Варвара, засмеялась:

— Да то игра, глупый! А то по-исправдошному читать.

Ванька замолчал, спутала его мать. Телега пошла тряско по каменному шоссе, разговаривать было трудно, оба молчали. Потом дорога в город пошла в гору, лошадь шла тихо, Варвара молчала, Ванька же таращил глаза по сторонам, на раскрашенные франтоватые домики пригородной слободы, потом уж на городские дома с палисадниками и иногда каменные в два этажа. Потом он вдруг остановил лошадь, спросил:

— Тятька велел лекарство-то где купить?

— В аптеке!

Ванька ткнул пальчиком в зеленый домик на углу:

— Э, вон она!

— Кто?

— Аптека!

— А ты почем знаешь?

— А написано на вывеске — вишь ты: а-пте-е-ка!

Растерялась Варвара; пошла — точно аптека. Заказала лекарство. Пока его делали, доехала на базар, а сама то целует Ваньку, то головой качает, то руками всплескивает — никак надивиться, нарадоваться не может.

Потом уж всю дорогу проверяла Ваньку: Ванька читал вывески, читал надписи на деньгах, вырученных за хлеб, потом всю дорогу обратно рассказывал матери, как играли в яслях, о чем рассказывали. Слушала Варвара и все благодарила кого-то, кто это догадался ясли устроить, кто это их выдумал.

Вернулись домой поздно; отдала Варвара мужу лекарство. Илья спросил только:

— Деньги-то за хлеб получила?

А Варвара и про деньги забыла, говорит:

— Да что деньги! Я тебе, Илья, дороже денег сокровище привезла!

Сказала и Ваньку показывает с книжкой. Илья не понял:

— Какое сокровище?

— Да вот же, Ванька-то! — засмеялась Варвара и стала рассказывать про сына.

Ванька не слушал, сидел молча, листовал книжку, потом читал вслух по складам отцу — тот слушал да только с Варварой переглядывался, вспоминая о яслях — сколько радости и пользы принесли они в селе!