Евгений Лесников - Призыву по возрасту не подлежит

Димка начал осторожно ощупывать гипсовую головку, надавливал на глаза, на нос. Амур ехидно улыбался, словно хотел сказать: «Что, не удается?»

— Ну и черт с тобой! — с досадой пробормотал Димка и стукнул ладонью по толстой щеке.

Что-то затрещало, посыпалась штукатурка, побежала трещина по потолку, и головка амура медленно поехала вниз. Димка в испуге слетел с табуретки, отскочил.

Открылся тайник в потолке, и какой-то железный ящик с грохотом упал к Димкиным ногам. Мальчишка дрожащей рукой поднял его, оглянулся. В комнате тихо. От Мишки и Васьки ему удалось отделаться на сегодняшний вечер, Рекса тоже не было: мать ушла к подруге на другой конец города и взяла с собой провожатого.

Димка положил ящик на стол и только хотел поднять железную крышку, как на лестнице раздались шаги, незапертая дверь распахнулась, и в комнату вошел Пашка Нуль в тех же знаменитых желтых ботиночках. Из-за его плеча выглядывала Юлька.

— Ага! — весело сказал Пашка, зыркая глазами на дыру в потолке, на ящичек на столе. — Нашел все-таки! Молодец!

Он шагнул к Димке, ухватил ящик и дернул к себе. Мальчишка крепко вцепился в свою добычу.

— Убью гада! — так же весело пообещал Пашка, глядя пронзительно в самую душу. — Отцепись!

Димка бросил беспомощный взгляд в окно, увидел двор, дорожку от калитки, а на дорожке Ваську да Мишку, от которых он так легкомысленно откачнулся сегодня.

Выпустив шкатулку, рванулся к окну, но Пашка цепко схватил его за шиворот, сдавил. Димка захрипел. Но в ту же минуту Пашка выпустил его: это Юлька подобралась к столу и ухватила ящичек и уже сделала два шага к двери…

— Положь, ведьма! — заревел Пашка, бросаясь к ней.

Они тянули добычу каждый к себе, пока крышка не открылась.

— Ой! — вскрикнула Юлька, ожидая, что под ноги ей со звоном упадет золото и, сверкая, посыплются брильянты, но ящичек был пуст.

— Пустая! — закричала Юлька тоненько-тоненько. — Ой, мамочки, пустая коробушка!

Пашка рванул Димку к себе и начал трясти так, что голова мальчишки моталась из стороны в сторону.

— Куда девал, а? — рычал он, бешено глядя Димке в самые зрачки. — Куда, гаденыш?! Говори!

— Васька-а! — из последних сил крикнул Димка и почувствовал оглушительный удар по лицу. Он упал, успев еще раз крикнуть.

В дверь забарабанили. Пашка распахнул ее.

— Здрасте, — сказал вежливый Лева. — Можно мне…

— Здрасте! — Пашка за грудки втащил Леву в прихожую, крепко стукнул по затылку и, захлопнув за собой дверь, загремел по лестнице.

Васька и Мишка, ворвавшись в квартиру, увидели полный разгром: на полу растоптанная штукатурка, валялся какой-то раскрытый ящик. Димка, размазывая кровь по лицу, виновато посапывал. На стуле сидел бледный Лева, держался за голову, смотрел большими глазами. А посреди комнаты стояла Юлька и бестолково бормотала:

— Пусто. Надо же, а?..

И когда ее уводила милиция, Юлька, как добрым друзьям, пыталась объяснить сотрудникам:

— Понимаешь, пустая, во́ дела-то!

— Ладно, идите, гражданка, — крепко взял ее за локоть милиционер. — Там разберемся.

Из квартиры Грановских доносились звуки скрипки. Они звали, манили к себе, и Димка пошел на их зов. Лева перелистывал ноты.

— Ты что играл сейчас?

Лева вздрогнул и оглянулся.

— А-а, это… «Лунная соната» Бетховена. А что?

— Хорошо, — вздохнул Димка. — Сыграй еще, а!

Лева внимательно посмотрел на товарища. Год прошел с тех пор, как они познакомились, а Димка здорово переменился: стал какой-то задумчивый, серьезный. «Переходный возраст!» — шутит Виолетта, а еще сказала она как-то, уже без шутки, что видный парень выйдет из Димки. «Пожалуй, она права», — думал сейчас Лева, разглядывая Димку, в котором пока что не было ничего видного — неловкий, длиннорукий подросток стоял перед ним. Только лицо хорошо́ — спокойное, чернобровое, пытливые большие глаза.

— Сыграй!

Это новость! Обычно Димка редко слушал скрипку — может, стеснялся Мишку, который называл Левину музыку «нытьем», а может, не пришло еще его время: «Переходный возраст…»

Лева взял скрипку, Димка опустился на диван, сдвинул бархатные брови. Он смотрел, как играл товарищ, хмурился, улыбался. Кончив играть, Лева опустил смычок.

— Хорошо! — вздохнул Димка. — Я прямо заслушался!

— Правда? — обрадовался Лева.

— Правда. Если не трудно, сыграй еще, а?

Лева полистал ноты:

— Послушай вот это.

Никогда еще не было у него такого терпеливого слушателя, и Лева играл долго и охотно.

Когда Васька с Мишкой, разыскивая товарища, зашли к Грановским, они с удивлением увидели: Димка слушает музыку! Сидит грустный, задумчивый, на себя не похожий.

— Ну и Шопен! — покачал головой Мишка, а потом спросил у Левы: надолго ли такое у Димки?

— Это навсегда! — торжественно взмахнул смычком музыкант. — Это — навечно!

— С чем тебя и поздравляю! — засмеялся Мишка. — Скоро и ты позеленеешь от этой музыки, как Левка! А может, и совсем сдохнешь! А ты кончай-ка пилить, собирайся на рыбалку!

Димка с сожалением наблюдал, как Лева укладывает скрипку в футляр.

— И ты собирайся! — приказал ему Мишка.

— Некогда мне! — огрызнулся Димка, чем опять удивил Мишку — тот долго пучил глаза и разводил руками:

— Ну и дела! Да ты совсем спятил и рехнулся! Каникулы начались! Гулять надо! А ты сидишь! Побледнел совсем! Смотри не проспи!

…Будильник прозвенел, а Димка не просыпался. Тогда Рекс, взматеревший за этот год, потянул край одеяла и легко стащил его на пол. Димка отвернулся к стенке, сжался комочком. Такие фокусы Рексу хорошо известны! Пес встал на задние лапы и ткнул Димку носом в шею. Шея у парня была теплая, приятная, а нос у Рекса — мокрый и холодный. Димка, не открывая глаз, шлепнул по нему ладонью. Рекс залаял и залез на кровать.

В комнату, шлепая домашними туфлями, вошла простоволосая, в халате, Екатерина Николаевна:

— Вы что, с ума сошли?! Третий час ночи! Орут на весь дом!

Рекс полез под кровать, как маленький. Димка пошлепал его слегка и подбежал к окошку. На дворе стояли с удочками Мишка с Васькой. Из подъезда выходил Лева, застегнутый на все пуговицы, с поднятым воротником.

— Давай! — замахали руками, увидев Димку.

Наскоро собравшись, Димка схватил Рекса за поводок и выбежал. Мать, покачивая головой, ласково смотрела вслед сыну.

Мишка, глядя на зевающего Димку, усмехнулся:

— Хорош! Еще недельку походил бы к этому — и стал бы совсем как он! На скрипочке бы пиликал! Не выучился еще?

— Эх, Мишка, — сказал Васька, — тебе бы хоть чему-нибудь выучиться!

— Ой! — поежился Мишка. — Ты совсем как моя мамаша выражаешься! Вот спасибо! Есть кому в каникулы обо мне заботиться! Мерси!