Евгений Лесников - Призыву по возрасту не подлежит

Отец с Димкой значительно переглянулись, и Максим Максимович сказал серьезно:

— Да примета такая есть: в новой квартире нужно вставить новые замки — на счастье!

— Ну, раз примета… — хмыкнула мать и пошла на кухню: дел у нее полно, работы по горло. Она возилась с кастрюлями, напевала и совсем не походила на того строгого доктора, которого Димка видел в больнице и к которому с таким благоговением обращались взрослые солидные люди.

— Поет! — кивнул отец. — Это лучше, чем ворчать, верно?

— Верно, — с удовольствием ответил Димка.

То же самое мог бы сказать и Рекс: он любил, когда хозяйка поет. Тогда можно и поиграть с Димкой, не опасаясь получить веником по спине.

Отец с удовольствием возился с дверью: он вывернул шурупы и снял старый английский замок, а на его место начал прилаживать новенький. Замок, однако, никак не прилаживался.

— Черт возьми, — пробормотал отец. — Велик! Надо бы мне тот, маленький, купить!

— Давай сбегаю и куплю! — предложил Димка, отец взглянул на часы:

— Поздно!

Решили оставить дверь пока так, с дыркой, и мать, выглянув из кухни, досыта посмеялась над ними:

— А еще инженеры! Умельцы!

— Ладно, — сконфуженно отвечал отец. — Давай лучше помогу тебе вещи передвигать!

Димка взял Рекса и отправился исследовать двор.

Со двора дом казался низким, приземистым, будто вросшим в землю, и еще больше походил на крепость. Высокий забор, отделяющий его от улицы, мрачная стена старой школы напротив, в глубине двора, узкие окна нижнего этажа — все создавало впечатление силы и неприступности. Димка понял, что именно такой дом и должен быть у купца, который имел тут и магазин и склад.

Как опытный военачальник, Димка сразу определил и уязвимое место: низенький заборчик, отделяющий двор от школы. Увидев в дальнем углу кучу старого кирпича, Димка решил укрепить слабый участок и стал возводить стену. Рекс сначала заинтересовался его работой, потом удрал в кусты, где было интересней, чем у кирпичей, и пахло кошками. Димка проводил его влюбленным взором.

Рекс был его гордостью. Это немецкая овчарка, породистый, умный и образованный пес. Если у Димки неполное среднее образование, то у его Рекса законченное высшее, полученное при клубе служебного собаководства. Напрасно отец побоялся пускать Рекса по следу — это он делать умел. Мог он отыскать спрятанную вещь, мог делать еще многое другое, что полагается всякому образованному псу. Кроме того, он вежлив, тактичен, никогда не лезет в разговоры старших, не задает глупых вопросов и не сует лапу в банку с вареньем. И даже рычит на Димку, когда тот занимается этим делом. Рекс и Димка — большие друзья, и один без другого не могут прожить и дня.

…Димка работал с увлечением, и крепостная стена быстро росла. Подошло время делать бойницы, Димка побежал за флигель, где валялись обрезки досок. Заглянув мимоходом в окна флигелька, он понял, что там давно никто не живет: на полу мусор, мебели нет, дверь на запоре.

Димка набрал дощечек и двинулся обратно к своей стене, возле которой стоял теперь какой-то длинный мальчишка и занимался странным делом — вытаскивал по кирпичику и бросал их под ноги. Вид у него при этом был задумчивый, словно мальчишка решал сложную задачу.

Испустив воинственный клич, Димка бросился на противника. Тот ловко увернулся и подставил ножку. Димка растянулся на земле. Мальчишка оседлал его, замолотил кулаками, но через минуту раздался его дикий вопль. Димка вскочил. Длинный лежал на спине с округлившимися от ужаса глазами, а над ним стоял, грозно рыча, Рекс. Димка оттащил пса за ошейник:

— Фу! Рекс, фу!

Мальчишка поднялся, тихонько охая. Димке стало жалко его.

— Больно? — участливо спросил он.

— «Больно»! — передразнил, приходя в себя, незнакомец. — На тебя бы такая страсть сиганула! — Он подышал, вытер нос и, шустро глядя черными глазками, быстро спросил: — Ты кто?

— Димка!

— А-а, новенький! Из третьей квартиры? А я — Мишка! Мы внизу живем, во второй!

— А ты зачем крепость сломал? — помолчав, спросил Димка.

— Я не сломал! — живо отозвался Мишка. — Я проверял. Не так ты делаешь! Крепость-то развалится! Нужно кирпичи по-другому класть, чтобы единого шва не было! По шву и развалится! Понял?

— Понял! — сердито ответил Димка, поглаживая Рекса, который уже успокоился и не рычал. — Ишь ты, изобретатель!

— Ой! — заулыбался мальчишка. — Откуда знаешь?

— Чего?

— Что меня изобретателем дразнят! Так прямо и дразнят: Мишка-изобретатель!

— А за что? — с интересом поглядел на мальчишку Димка, и тот, ковыряя ногой, сконфуженно и весело ответил:

— За разное!

Во двор вышла женщина лет сорока, неряшливо одетая, плохо причесанная, в чувяках на босу ногу. У нее было узкое лицо с блеклыми глазами, горбатый нос над тонкими губами.

— Юлька-воровка! — толкнул Мишка Димку. — Опять напилась! — И крикнул: — Тетя Юля! Как делишки?

— Фартово, Мишка! — сипловато ответила женщина я подошла к ребятам: — Ты, чернявый, где-то я тебя видела?

Димка вспомнил и сжался. Рекс тихонько зарычал, напружинился.

— Где ты его видела! — влез в разговор Мишка; он, видно, вообще не мог долго молчать. — Он только во двор вышел! Димка это! Из третьей квартиры!.. Рекс, молчи!

Он уже стал покрикивать на чужого пса, как на своего собственного. Димка нахмурился.

— Ишь, собачка, — пробормотала Юлька и, отойдя к забору, присела возле него на старое бревно и запела:

Димка вздрогнул: песня вызвала неприятные воспоминания.

…Отец его, работник райкома партии, мотался по степным хуторам на стареньком «пикапе» по первым колхозам, только что организованным. Время было трудное. Кулаки открыто насмехались над Советской властью и колхозами.

Случалось, стреляли в активистов, травили скот, поджигали дома бедноты и колхозные амбары. Кулацкие сынки, наигрывая на гармошках, распевали на посиделках «Мурку», «Кирпичики» и вот эту — про торговку.

Помнит Димка, как на ночь закрывали они окна в доме тяжелыми дубовыми ставнями, чтобы не влетела кулацкая пуля. Отец, ложась спать, прятал под подушку наган.

Однажды он поехал на ближний хутор и прихватил с собой Димку. Около речки забуксовали. Шофер дергал машину взад и вперед. Надсадно гудел мотор, колеса, бешено вращаясь, поднимая тучи песка, вязли всё глубже и глубже. Наконец шофер выключил мотор, и люди вылезли из кузова. В это время из прибрежных кустов, с того берега, грянул залп. Один из активистов упал, обливаясь кровью. Димка испугался, но не закричал.

— Ложись! — толкнул его отец к колесу машины. — Голову не поднимай!