Фрида Нильсон - Тонкий меч

Наконец мы вышли к маленькому озеру в горе. Здесь горело много факелов. Нам предстояло пройти вброд по камням, торчавшим из воды. Трине споткнулся и едва не упал в озеро, но Принцесса успела подхватить нашего друга. Она вытерла ему заплаканные глаза и крепко обняла за плечи, словно хотела передать свое мужество этому дрожащему телу.

— Постарайся не бояться, — шепнула она.

— Но мне страшно, — всхлипнул Трине. — А тебе разве нет?

— Страшно, — кивнула Принцесса. — Но я стараюсь сохранять спокойствие и советую тебе поступать так же. Их не следует злить, — добавила она. — Понимаешь?

— Отпусти меня! — завопил Трине и попытался вырваться. На миг показалось, что он задумал пуститься наутек той же самой дорогой, которой мы пришли сюда. Но гарпирии зорко следили за нами. Две из них сразу же подлетели и уселись перед Трине. Они нахохлились и смотрели злобно.

— Только попробуй убежать, — пригрозила одна.

— Посмотрим, далеко ли ты удерешь, — прошипела другая и показала ему свои длинные когти, острые, как ножи.

Принцесса притянула Трине к себе.

— Оставьте его, — проговорила она. — Дайте ему прийти в себя.

Мы перешли на другой берег озера и поднялись по невысокой лестнице. Долгий путь продолжался. Мы брели сквозь темное каменное тело Горного замка, мимо все новых и новых залов и коридоров.

Наконец мы пришли. Маленькая жуткая нора, железная решетка вместо двери и одинокий факел снаружи. О, как ужасно! Такая зловещая чернота, что даже приближаться к ней страшно. Когда Боевое Перо взяла в лапу ключ и открыла скрипучую железную дверь, мы с Трине расплакались. Принцесса отвернулась. Проливать слезы было бы для нее унизительно.

— Входите, — велела Боевое Перо.

Мы молча прошли внутрь. Старались показать, что нам все нипочем. Но, казалось, пещера засасывала нас, будто хотела заполнить нами свою пустоту.

На полу я разглядел сверток с одеялами и ломоть хлеба.

— Где наши вещи? — спросила Принцесса.

— Они вам больше не понадобятся, — ответила гарпирия. — Ваше путешествие окончено.

— Но наши мечи? — не отставала Принцесса. — Мы ими играли.

Боевое Перо уставилась на нее немигающими желтыми глазами.

— Здесь вам скоро расхочется играть, — проворчала она и захлопнула за собой дверь. Она уже собиралась повернуть ключ в замке, но тут Трине охватила паника. Он бросился на решетку и закричал:

— Мой папа идет в Гарпирию! Вы еще узнаете!

— Успокойся, Трине! — в отчаянии воскликнула Принцесса.

— Он ведет с собой целый отряд хильдинов! Сотню воинов! — не унимался Трине. — Когда он узнает, что вы нас тут заточили… Да он вам всем головы поотрубает! И вашей Матери-Крылихе тоже!

— Прекрати! — крикнула Принцесса, но было поздно. Боевое Перо снова распахнула дверь, и гарпирии вшестером набросились на Трине. Крики, когти и клювы, хлопанье крыльев — словно взбесившийся курятник. Мы с Принцессой отбивались как могли, пытаясь оттеснить гарпирий и защитить нашего друга, распростертого на полу. Когда они наконец отступили, Трине был весь исцарапан.

Принцесса погладила его по щеке, но ни звука не слетело с его губ. Лицо исказилось от боли.

— Ну-ну, — прошептала она. — Все позади.

Боевое Перо клювом поправила растрепавшиеся перья и спросила:

— Это правда? Капитан Копытач в самом деле направляется в Гарпирию с сотней хильдинов?

Тут уж Принцесса не выдержала и пришла в ярость. Не знаю, как у нее хватило смелости после того, как гарпирии показали, на что они способны, но она вскочила и закричала:

— Убирайся! Закрой дверь и убирайся прочь!

Боевое Перо в ответ лишь хмыкнула:

— Как хочешь.

Она закрыла дверь. Раздался короткий щелчок, потом звук поворачиваемого ключа. Мы услышали тяжелые мягкие удары шести пар крыльев. Гарпирии улетели.

Принцесса снова села, взяла копыта Трине в свои лапы. Он медленно повернул голову и посмотрел на нее.

— Прости. Я здорово струхнул.

— Не вспоминай об этом, — ответила она.

— Как ты думаешь… что теперь будет? — спросил Трине.

Принцесса покачала головой.

— Не знаю. Пока ясно одно: мы заперты.

Камера, в которой мы оказались, была холодной, темной и мрачной. По ту сторону решетки слабо горел факел. Какое-то сдавленное пламя, подумал я, словно невидимая рука держит его за горло. Кругом царила гулкая тишина. По стенам стекали тонкие струйки воды и превращались в черные зеркальные лужицы на полу. Вместо постели на каменном выступе валялось какое-то тряпье. Там уже несколько часов неподвижно лежал Трине. Он больше не проронил ни слова.

В конце концов Трине заснул. А когда проснулся, жалобно застонал. Принцесса решила промыть ему раны, чтобы немного облегчить его страдания. Она сняла свою шаль и намочила один конец в лужице на полу. Потом присела рядом с Трине.

Глядя на друзей, я почувствовал угрызения совести. Это по моей вине они оказались в плену. Надо было мне отправиться в путь одному, я должен был понимать, насколько опасна моя затея. И вот теперь Трине лежит передо мной, израненный и такой несчастный, а Принцесса, перепачканная с ног до головы, сидит рядом с ним. Пока она еще держит спину прямо, но что станет с ней завтра? В этой жуткой камере она рано или поздно утратит мужество. И я это увижу и буду знать: все случилось из-за меня.

От размышлений меня оторвал короткий смешок и чье-то шипение. Я подошел к решетке, прижался лбом к холодному железу. Но в тусклом свете факела поначалу ничего не увидел. Я уже решил, что смех мне почудился, как вдруг из темноты возникли две гарпирии и бесшумно приземлились у решетки, совсем рядом со мной. Они были меньше, чем Боевое Перо и остальные. Может, это дети? Принцесса прекратила ухаживать за Трине и встала.

— Что вам нужно? — спросила она.

— Да ничего особенного, — ответила одна из гарпирий. На левой лапе у нее красовались серебряные кольца и цепочка с янтарным брелоком.

Принцесса оглядела обеих птиц. Грудь у каждой из них была перетянута крест-накрест тканевыми ремнями. Та, что в серебряных кольцах, вытянула шею, чтобы разглядеть Трине. Он не мог подняться и бессильно лежал на каменном выступе. Гарпирия перевела взгляд на Принцессу.

— Мы знаем, что вы задумали, — сообщила она. — Нам Боевое Перо все рассказала. Мама правильно сделала, что посадила вас за решетку.

— Мать-Крылиха — ваша мама? — догадалась Принцесса.

— Да, — ответила та, у которой были кольца. — Меня зовут Хрув. А это моя сестра Нэва.

— Ты ведь дочь Короля Спарты? — спросила вторая гарпирия.

— Да, — подтвердила Принцесса.

Нэва и Хрув переглянулись.

— Жаль твоего отца, — выпалила Хрув. — У него такая непослушная дочь.