Шарон Крич - Две луны

Вторжение

– Чтоб тебя! – воскликнул дедушка. – Я смотрю, птицы печали так и набросились на их семейство!

– Саламанка, тебе ведь нравится Пипи? – спросила бабушка.

И мне действительно нравилась Фиби. Несмотря на все её дикие выдумки, и упёртость из-за холестерина, и ехидные замечания – было в ней что-то такое, что влекло меня как магнит. Я была практически уверена в том, что под всеми этими странными выходками прячется просто испуганный человек. И, как это ни странно, она была своего рода очередной версией меня самой – потому что поступала иногда в точности так, как чувствовала себя я.

Я не думала, что Фиби действительно собиралась вторгаться в дом миссис Кадавр, но получилось так, что она как раз укладывалась спать и выглянула в окно, когда миссис Кадавр в униформе медсестры села в машину и уехала из дома. Фиби дождалась, пока заснёт её папа, и кинулась звонить мне.

– Ты должна сейчас же прийти, – сказала она. – Это важно.

– Но, Фиби, уже поздно. И совсем темно.

– Сейчас же, Сэл.

Фиби дожидалась меня перед домом миссис Кадавр. Внутри дома было совсем темно. Фиби сказала:

– Пойдём, – и направилась к дому.

Честно признаться, я не спешила следовать за ней.

– Я всего лишь быстренько осмотрюсь, – сказала она.

Она поднялась на крыльцо и остановилась перед дверью. Прислушалась, дважды постучала и повернула ручку. Дверь оказалась не заперта.

Я не думала, что Фиби хватит решимости войти внутрь, однако она это сделала, и я вошла следом. Мы замерли в тёмной передней. На полу в комнате по правую руку лежало пятно света от уличного фонаря. Мы вошли в эту комнату. Мы обе едва не выскочили в окно, когда кто-то окликнул:

– Сэл?

Я ринулась назад, к двери.

– Это призрак! – воскликнула Фиби.

– Подойди ко мне, – сказал голос.

Мои глаза наконец приспособились к полутьме настолько, что я различила чью-то скрюченную фигуру в кресле в дальнем углу. На душе сразу полегчало: я увидела ещё и знакомую трость.

– Миссис Партридж?

– Подойди ко мне, – повторила она. – Кто там с тобой? Это Фиби?

– Да, – ответила Фиби тоненьким и дрожащим голоском.

– А я тут засиделась за чтением, – сказала миссис Партридж.

– Как же можно читать в такой темноте? – удивилась я, налетев на стол.

– Для меня всегда темно, – миссис Партридж зашлась своим зловещим смехом. – Мне лампы без надобности, но ты можешь включить свет, если тебе будет удобнее.

Пока я на ощупь ползала по комнате в поисках выключателя, Фиби замерла у дверей, не шелохнувшись.

– Ага, – сказала я. – Так-то лучше.

Миссис Партридж буквально утопала в огромном мягком кресле. На ней был надет пурпурный купальный халат и розовые тапочки со смешными кроличьими ушами. На коленях она держала книгу, заложив страницу пальцем.

– Вы читаете по Брайлю? – спросила я, взмахом руки призывая Фиби войти в комнату. Я боялась, как бы она не удрала, оставив меня отдуваться одну. Миссис Партридж протянула мне книгу, и я провела пальцами по выпуклым буквам. – А как вы узнали, что это мы? – спросила я.

– Просто узнала, – ответила она. – У твоих туфель особенный звук, и сама ты особенно пахнешь.

– А как называется эта книга? О чём она?

– «Полуночные убийства», – сообщила миссис Партридж. – Это мистика.

– И-и-и, – выдала Фиби и затравленно оглянулась.

Каждый раз, оказавшись в этом доме, я замечала что-то новое. Это было жуткое место. Все стены были увешаны полками, на которых громоздились старые засаленные книги. На полу лежало целых три ковра с тёмными замысловатыми узорами, изображавшими зверей и лесную чащу. Два кресла с обивкой под стать коврам. Диван, накрытый медвежьей шкурой.

На стене над диваном висели две отвратительно мрачные африканские маски. Их рты были широко распахнуты, как будто в отчаянном крике. Куда бы вы ни посмотрели, в глаза бросалось что-то жуткое: чучело белки, воздушный змей в облике дракона, деревянная корова с туловищем, пронзённым копьём.

– О господи, – вырвалось у Фиби, – как много здесь всяких… всяких необычных вещей, – она опустилась на колени, чтобы как следует разглядеть пятно на полу.

– Что-то не так? – спросила миссис Партридж.

– Ничего, – Фиби так и подпрыгнула на месте. – Совсем ничего!

– Я что-то уронила на пол? – не сдавалась миссис Партридж.

– Нет, что вы, – затараторила Фиби. – На полу ничего нет!

Она увидела, что к спинке дивана прислонен огромный меч, и решила его исследовать.

– Осторожнее, не то порежешься, – предупредила миссис Партридж.

Фиби поспешно шагнула назад. Даже меня сбивало с толку то, как миссис Партридж умеет видеть, что делает Фиби, хотя на самом деле она её не видела.

– Это великолепная комната, не так ли? – спросила миссис Партридж. – Великолепная и, наверное, несколько странная.

– Нам с Фиби пора идти, – пробормотала я, и мы обе подались к двери.

– Кстати, – вспомнила миссис Партридж, не успели мы и до порога добраться, – что вам было нужно?

Мы с Фиби отчаянно переглянулись.

– Мы просто шли мимо, – начала я, – и решили, что надо бы вас проведать.

– Это очень мило, – кивнула миссис Партридж, похлопывая по коленям. – Ох, Фиби, я кажется познакомилась с твоим братом.

– У меня нет брата, – возразила Фиби.

– Вот как? – миссис Партридж задумчиво потупилась. – Значит, это я по старости что-то напутала, – и она добавила нам вслед. – Господи, девочки, как же поздно вы гуляете!

На улице Фиби сказала:

– Я составлю список вещей, которые полиция наверняка захочет потом проверить: меч, подозрительное пятно на полу и несколько волосков, которые я успела собрать.

– Фиби, помнишь ты говорила, что она не могла просто так взять и уйти? Ну так вот, она могла. Человек… твоя мама… могла это сделать.

– Моя мама не могла бы, – отрезала Фиби. – Моя мама меня любит.

– Но она может любить тебя и всё равно не суметь объяснить, – я думала о письме, которое мне оставила моя мама. – Может, ей было слишком больно пытаться всё объяснить. Может быть, она не была к этому готова.

– Понятия не имею, о чём вообще ты тут говоришь.

– Она может не вернуться, Фиби…

– Заткнись, Сэл.

– Она может не вернуться. Я просто подумала, что ты должна быть готова…

– Она уже возвращается домой. Ты просто не знаешь, о чём говоришь. Ты ведёшь себя ужасно!

И Фиби убежала от меня в дом.

Когда я вернулась домой и поднялась к себе в комнату, я вспомнила, как Фиби показывала мне всякие вещи, напоминавшие о её маме: нарисованная от руки открытка на день рождения, фотография Фиби с мамой, кусок лавандового мыла. Вынимая блузку из шкафа, Фиби повторяла, что так и видит свою маму, склонившуюся над гладильной доской над этой блузкой. Стена напротив Фибиной кровати была необычного фиолетового цвета. Фиби сказала: