Шарон Крич - Тайная тропа

Дальше по тропе я осмотрела место, где нашла медальон и где позже спрятала кольцо. Ямка была по-прежнему пуста.

Я зашагала по тропе дальше и даже не заметила, как дошла до самого конца. Ой, что это передо мной? Ферма, как будто только что построенная лишь для того, чтобы я полюбовалась ею. Вы только посмотрите на вон тот большой замечательный сарай с комичными кривобокими дверями! А чего стоит эта зелёная трава, эти величественные деревья! А милый сердцу родительский дом посреди поляны и высокий дуб, склонившийся к окну моей спальни. Какой прекрасный пейзаж, великолепный миниатюрный мир!

Было ещё рано, и поэтому я остановилась возле ручья, чтобы поискать там Поука. Я выкопала несколько червяков, и, как будто в ответ на моё предложение, из-под нависшего над водой камня вылез Поук и нерешительно повернул ко мне голову. Я положила червей на листик и стала ждать. Дюйм за дюймом Поук полз к берегу, а за ним следовала другая черепаха, размером поменьше.

Я направилась к дому. Странно, отчего это я вдруг так занервничала, почему почувствовала себя здесь чужой? В доме было подозрительно тихо. Неужели они притаились и ждут меня? Неужели задумали какой-то сюрприз?

Я поднялась на крыльцо и вошла на кухню. Никого не видно, никого не слышно. Дверь в половину дяди Нейта была закрыта. Верхняя спальня моих родителей была пуста. Дверь в комнату мальчиков была открыта, все трое свернулись калачиком и крепко спали. Может, они притворяются? Я потрогала ногу Бена, торчавшую из-под одеяла. Он что-то пробормотал и дрыгнул ногой, словно стряхивал с себя муху. В моей комнате спали не только мои сёстры, но и ещё кто-то лежал в моей постели. На моей подушке покоилась растрёпанная грива каштановых волос.

Нет, не так я представляла себе возвращение домой!

Я присела на край кровати Бонни. Она открыла глаза и, сонно моргнув, сказала:

– А-а-а, привет!

– Где мама и папа? – спросила я.

– Ммм? Разве их нет? Может, папа на работе. У них там что-то случилось или что-то типа того. Мама, наверное, присматривает за дядей Нейтом.

– Зачем?

Моя сестра зевнула.

– Я ещё не проснулась, Зинни. Разве ты ничего не знаешь о дяде Нейте?

– Что именно?

– Он поранился… угадай как.

Кровь тотчас застыла у меня в жилах.

– Как?

– Танцевал буги-вуги.

– Он здесь? С ним всё в порядке?

– Конечно, он здесь, Зинни. Он сказал папе, что лучше застрелится, чем ляжет в больницу.

– Я должна увидеть его, – сказала я. – Кстати, кто это в моей кровати?

– Тсс. Ты её разбудишь. Это Джуни.

Я не имела ни малейшего представления о том, кто такая Джуни, но, судя по ней, она устроилась вполне уютно. У меня возникло странное чувство: что, если в постели лежит Зинни, а я – это не я, а кто-то другой? При этой мысли у меня по коже пробежали мурашки.

Я спустилась вниз, подошла к спальне дяди Нейта и приоткрыла дверь. Мама дремала на стуле возле кровати, а дядя Нейт лежал на спине, сжимая в руке палку. Он не спал. Мне не нравилось видеть его таким, прикованным к постели.

– Тсс! – прошептал он, но мама уже услышала.

– Зинни! – вздрогнув, сказала она и вскочила, чтобы обнять меня. – Я знала, что с тобой всё будет в порядке. Что ты вернёшься, как и обещала. Ты должна рассказать нам всё. Вот, садись. Побудь с Нейтом, а я приготовлю завтрак, хорошо?

Я застыла неподвижно, как ствол засохшего дерева. Мама сильно изменилась за эти десять дней. Разве её волосы всегда завивались на висках? А морщинки вокруг глаз? Разве они всегда у неё были?

Она обернулась в дверях и посмотрела на меня.

– Я знала, что с тобой всё будет хорошо, – повторила она. – Я это знала.

Я села рядом с дядей Нейтом.

– Хочешь встать? – спросила я.

– Не могу.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что не могу встать.

– Ты повредил ногу?

– Чёрт подери эту ногу. Чёрт подери это сердце. Чёрт подери это тело.

– Что не так с твоим сердцем?

– Оно скачет.

Мама просунула голову в дверной проём.

– Ему нельзя волноваться, Зинни. Не расстраивай его. Просто подожди минутку. Я скоро вернусь.

– Тыковка, – прошептал дядя Нейт, подзывая меня ближе.

– Что?

– Мне пора на тот свет.

– Не говори так! С тобой всё будет в порядке. Ты поправишься.

– Я не могу бегать. – Он прижал руки к лицу.

Что-то внутри меня раскололось на миллионы мелких осколочков.

Когда мама вернулась, я вышла на переднее крыльцо, села на качели и долго-долго глядела на ясень. Почему люди стареют? Почему люди болеют? Почему рука Божья не может вылечить коклюш? Почему она не вытащила женщину из ящика? Почему не может вылечить дядю Нейта? Это было выше моего понимания. Я хотела получить ответы на свои вопросы, желательно немедленно.

Это был странный день. В первые минуты я чувствовала себя инопланетянином, который только что приземлился в раю. Меня поражали самые обычные вещи. Водопровод – какое чудо! Туалет! Молоко! Яйца! Тосты! Телевидение! Электричество! Слышать голоса было невыразимым удовольствием, и, когда кто-то смеялся, я думала: какой красивый звук.

Сэм выбежал из комнаты и вернулся через несколько минут вместе с Беном.

– Видишь? – сказал Сэм. – Я же говорил тебе, что она плачет.

– Зинни? – сказал Бен, приблизив своё лицо к моему. – Ты плачешь.

Я с любовью смотрела на его лицо. Оно было прекрасно. Я любила каждую его чёрточку.

Хотя моя семья не устроила мне торжественный приём (а ведь я на это надеялась), они всё-таки немного суетились, поскольку один за другим заметили, что я вернулась. В конце концов каждый из них спросил:

– Как там дела, как ночёвки в лесу и всё такое прочее?

Меня по самую макушку переполняло то, о чём я хотела бы рассказать, но затем Уилл попросил молока, и Гретхен сказала:

– По крайней мере, тебе не поручают никаких домашних дел.

Но затем вбежал Сэм, и всё, о чём я собиралась рассказать, затерялось в звоне посуды или жалобных причитаниях. («Бен взял мою рубашку… скажи ему, чтобы он её вернул!»)

Мама и Бен, похоже, были заинтригованы больше всех.

– Зинни, то, что ты делаешь, это просто фантастика! – сказала мама. – Да-да, просто фантастика. Тебе бы стоило послушать, что твой папа рассказал о том, как далеко ты продвинулась. Он обожает отслеживать твои успехи с воздуха.

– Чёрт, – сказала Бонни. – Я бы никогда не смогла провести в лесу одна всю ночь. – Она даже вздрогнула. – Жуть какая.

– Ты посмотри на себя, – сказала мама. – Тебя не узнать. Ты выглядишь такой окрепшей и здоровой. Лес пошёл тебе на пользу.

Тебе на пользу . Её слова странным образом тронули меня. Неужели я и вправду сделала что-то хорошее? Или что-то хорошее случилось со мной? Эта фраза крутилась у меня в голове: тебе на пользу.