Ласло Балла - Пиште нужен велосипед

Мы все трое закричали от радости, а девчонки подумали, что этих ребят я как раз и ждал.

Стоим мы втроём и вдруг видим: идёт Ба́нди Бо́днар из шестого «Б».

Мы только собрались поздороваться, как он покачал головой и сделал вид, будто нас не знает. Мы сразу же догадались, что есть важные новости.

А Банди подходит к нам, как незнакомый, и официальным голосом спрашивает:

— Товарищи, нет ли среди вас членов тайного союза «Иксбэцэ»?

— Мы члены тайного союза, — говорю я за всех.

— Докажите!

Мы все, как один, отогнули воротники рубашек и показали три буквы: «ХВС».

— Благодарю, — говорит Банди Боднар. — Идите за мной. Задание чрезвычайной важности.

Мы сразу без звука пошли за ним.

Только Моржи заколебалась, идти ей с нами или не идти. Попрыгала сперва вокруг Аги, потом вокруг меня и в конце концов выбрала меня — всё-таки долг важнее.

Я ни разу не оглянулся, но готов спорить, что Кати смотрела мне вслед и старалась отгадать, что это за тайный союз «ХВС» и какое важное задание мы отправились выполнять.

Вам, конечно, хочется знать, что означают буквы «ХВС» и что такое тайный союз «ХВС»? Ладно, сейчас расскажу.

Учились мы тогда в четвёртом классе.

Как-то раз тётя Пирошка оставила весь класс на шестой урок.

А у нас в тот день было очень весёлое настроение. Почему — никто не знает. Только всем не сиделось на месте. Мы вертелись, шумели и смеялись, как будто выпал первый снег. Вы ведь знаете, как бывает, когда выпадет первый снег. Пляшут, скачут за окнами снежинки, всё кругом белым-бело, и от этого почему-то очень весело и немножко жутко. С нами тогда сладу нет.

Такое же настроение бывает у нас на шестом уроке. Настоящие уроки кончились, а шестой уже не настоящий, а дополнительный, и мы никого не боимся. Нам становится чуть-чуть жутко и весело, мы вертимся, выделываем всякие штуки, смеёмся и громко острим.

Так вот. На пятом уроке у нас было естествознание, а тётя Пирошка не успела с объяснением и оставила нас на шестой. Мы почти не слушали её, всем хотелось сказать или сделать что-нибудь совсем необыкновенное. И вот Фери Ваш поднимает руку.

— Что тебе? — спрашивает тётя Пирошка.

Фери ничего не было нужно, просто язык у него чесался.

— У меня один раз на ноге слезли ногти, — говорит Фери.

— Да, — говорит тётя Пирошка, — от ушиба или от нарыва ногти обычно слезают. Но при чём тут ногти? Ты мешаешь мне.

А Шани Сас как выдаст:

— Ваш раз в полгода моет ноги, потому у него ногти и слезли!

Мы опять хохотать, да так, что чуть со скамеек не попадали. Ух как нам хотелось смеяться!

Но это ещё не всё.

Потом, когда мы затихли, тётя Пирошка говорит:

— Теперь мы будем читать домашние работы.

А задали нам сочинение «Кем я хочу быть». Я написал, что хочу стать инженером-химиком, как папа. Мне очень хотелось прочесть, и я уже стал поднимать руку, как вдруг все ребята закричали, чтобы читал Шани Сас.

— Тётя Пирошка, вызовите Саса! Сас здорово написал!

— Я не возражаю, — говорит тётя Пирошка. — Шандор Сас, пожалуйста, читай.

Вам никогда не додуматься, кем хотел стать Сас. Шани Сас хотел стать живодёром. Вот что он написал: «Живодёр — очень полезный член общества. Он ловит бездомных собак, которые всегда пристают к мирным прохожим и отдыхающим трудящимся, и отводит их куда надо… Чтобы быть живодёром, надо иметь острую наблюдательность, а ещё силу и мужество, и ещё надо хорошенько знать естествознание. На уроках естествознания я всегда внимательно слушаю, потому что этот предмет пригодится мне для будущей работы, к которой я готовлюсь уже сейчас».

Мы просто катались от смеха и уже не слушали, что читал Сас.

Но тётя Пирошка не смеялась.

— Садись, Сас, — сказала она. — Это просто глупо. Я люблю людей с юмором, но это не юмор, а дерзость.

Больше тётя Пирошка читать сочинения не вызывала, а стала спрашивать части речи. Половина класса получила двойки. К концу урока мы все скисли, и у меня лицо вытянулось чуть не до пояса, потому что с частями речи я не очень-то лажу. Вышел я с постной физиономией из школы, и вдруг на плечо мне легла рука. Смотрю: Банди Боднар из пятого.

— Послушай, Хиди, — говорит он, — ты не хочешь вступить в союз?

— Отстань, Боднар, — отвечаю я. — У меня и так дел по горло. Я звеньевой и член редколлегии. С меня хватит.

— В этом союзе почти что нечего делать.

«Если нечего делать, он мне подходит», — подумал я и спросил, откуда взялся такой прекрасный союз, где ничего не надо делать.

Вот что рассказал Банди Боднар. Несколько ребят из их класса организовали тайный союз. Все, кто вступил в этот союз, торжественно поклялись защищать друг друга от всяких несправедливостей и обид.

— Ничего не понимаю, — говорю я. — Как этот тайный союз может защитить тебя от Сивара? Все ребята говорят, что он с тобой постоянно воюет. А от кого ещё защищать?

Боднар скорчил презрительную рожу.

— Сразу видно, Хиди, что ты мелюзга из младших. Конечно, пока защищать не от кого, но надо ко всему быть готовым. Если хочешь знать, Сивар наверняка бы разговаривал по-другому, если бы встретился с глазу на глаз со всем нашим союзом…

Боднару я не очень поверил, но после обеда отправился на собрание.

А как пришёл, так увидел, что там интересно.

Только мы с Боднаром открыли калитку, как подбегает к нам Хомоки из шестого и требует документы. Боднар достал свой школьный дневник и отдал Хомоки. А Хомоки стал проверять:

— Имя, фамилия?

— Андор Боднар.

— Год и месяц рождения?

— Восьмое августа 1951 года.

Все сходилось. Хомоки убедился, что перед ним настоящий Боднар, и впустил его в калитку.

Я дневника не принёс, но меня пропустили, потому что Боднар сказал, что я новичок и ещё не знаю их правил.

— Товарищ Боднар, вы согласны удостоверить личность этого товарища? — спросил Хомоки.

— Да, согласен.

— Тогда проходите.

Все члены тайного союза говорили друг дружке «вы» и «товарищ». Банди был «товарищ Боднар», а я — «товарищ Хиди». Здорово!

Как только мы вошли, нас подозвал Лали Дока. Оказывается, он здесь главный. А я как узнал, что он главный, очень обрадовался и даже чуточку возгордился, потому что Лали сначала учился в нашем классе. Но он был немного старше и после третьего класса сдал экзамены за четвёртый и перескочил сразу в пятый. Значит, наш класс воспитал человека, который стал заводилой у пятиклассников. Этим можно гордиться.

Когда Лали учился в нашем классе, он был первым отличником. А «бэшки» дико завидовали, и когда Лали от нас ушёл, они просто плясали от радости. Теперь их Ма́дарас стал первым отличником в двух третьих классах. Ух и доставалось мне из-за этого Мадараса! Он учился отлично, а я после Лали был второй. Если говорить честно, у меня тоже бывают срывы, в особенности когда дело касается частей речи. Лали перешёл в пятый, и я в нашем классе стал первым. Но от этого у меня были одни неприятности. Чуть что не выучишь, тётя Пирошка тут же начнёт донимать: я, дескать, позорю свой класс, а вот Мадарас свой никогда не позорит. «Бэшки», конечно, задрали носы, а когда был Лали, то в арифметической олимпиаде двух третьих классов они, а не мы, остались с носом. В общем, так: вторым учеником быть намного лучше — спокойней…