Владимир Степаненко - Колькина тайна

На улице сыпала мокрая пороша. Снег покрывал землю, тонкие стволы тополей и березок. Их только осенью посадили. Федя без труда узнал свои деревца. Пожалуй, никто из ребят во всем поселке не мог похвалиться, что посадил деревьев больше, чем он.

Ему нравилось идти по волглому снегу. Каждый ботинок оставлял свой след: один, с болтавшейся подошвой, — круглый, бесформенный, другой — четкий отпечаток сорокового размера.

Незаметно он дошел до Ишима. Реки под снегом не было видно, но рыжие стебли камыша, опушенные метелками, точно указывали ее берега.

Присмотревшись, мальчик заметил множество следов на снегу. Большие кресты — лапы ворон, поменьше — воробьев; ровную строчку оставила лиса, запутал след заяц.

«Будут у мамки деньги, попрошу, чтобы купила она мне ружье, — размечтался Федя. — У Романа Петровича есть ружье, но разве он даст? — вспомнил он об отце Аллы Коржиковой. — Зря висит. Мотоцикл купил с коляской, а не ездит. Велосипед притащил с мотором — тоже стоит. И все покупает и покупает!»

Мальчик пересек лисий след. «Без ружья, а охотится. Попробую и я так же!»

Лисица пробежала по бугру, потом спустилась к большой проталине. След оборвался. Лисица, видно, входила в холодную воду.

«За уткой охотилась! — подумал Федя. — Не удалось обмануть, рыжей. Пошла легко, без ноши!»

Проталина на снегу рассказывала, что лисица, останавливаясь, приседала. «Между пальцами льдышку выгрызала», — мальчик отчетливо представил себе все действия зверя.

Можно было и дальше идти по следу, но стала замерзать правая нога. Через оторванную подметку набивался снег.

…Дома он снял мокрые ботинки и поставил сушить к печке. Под кроватью лежали новые валенки, но ему было жалко их надевать. Босиком он прошлепал в маленький тамбур и взял кастрюлю с супом. Она стояла на полу.

В тамбуре были два шкафа для продуктов. Их сколотил из ящиков Роман Петрович и повесил на дверях тяжелые замки.

Федя поставил кастрюлю на горячую плиту. Видно, он сильно загремел, потому что из комнаты выглянула Алла.

Увидев его, она быстро захлопнула дверь. Коржиковы занимали в доме две комнаты, а Федя с матерью жили в тесной боковушке.

Мальчик забрался с ногами на койку и достал книгу. Это были «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» С. Аксакова. В книге описывалось такое множество птиц и зверей, что порой мальчик начинал сомневаться, существуют ли они на самом деле. У них на реке водились только утки, гуси, кулики, болотные курочки, а в поле дрофы, лисицы, корсаки и волки. Других птиц зверей он не знал.

Трактористы во время ночной пахоты часто из кабины стреляли лисиц и корсаков. Никто из них не придерживался сроков охоты. К дрофам подъезжали на автомашине.

Сизиков не знал, кому пожаловаться, чтобы запретили истреблять животных.

Раздался нетерпеливый стук в дверь.

— Войдите! — крикнул Федя и выскочил на кухню.

Стуча сапогами, вошел комендант совхоза Галошин Иван Иванович. Он снял шапку-ушанку и стряхнул снег на пол.

— Входи! — Комендант обернулся и приоткрыл дверь.

Сначала в двери показался фанерный чемодан, а потом боком втиснулся парень в черном бушлате. Такие бушлаты носят учащиеся ремесленных училищ и школ механизации.

— Кто дома? — спросил хриплым голосом Галошин и осторожно толкнул дверь в комнату к Коржиковым.

— Алла и я!

Комендант большим клетчатым платком обтер лоб, пододвинул стул, сел. Он был доволен, что не встретился с кем-либо из старших Коржиковых.

— Петров, здесь и определимся. У Коржиковых две комнаты. Койку поставим, заживешь. Звать тебя как?

— Гаврилой Кондратьевичем!

— Федя, позови Аллу.

Мальчик подошел к двери и громко постучал.

Алла выглянула и, придерживая дверь, настороженно посмотрела на вошедших большими серыми глазами.

— Алла, принимай нового жильца. У вас будет жить, — сказал торопливо комендант. — Гаврила Кондратьевич, шофер. С твоим отцом в гараже должен работать. Скажешь, Иван Иваныч привел. Ты покажи ему, куда чемодан поставить.

Гаврила подхватил чемодан и шагнул к двери.

— Не пущу! — Слышно было, как щелкнул замок.

— Алла, открой дверь, — комендант налег плечом на дверь. — Федя, а ну сходи за Музой Панкратьевной. Одна нога здесь, другая там!

Федя надел мокрые ботинки и побежал в магазин. Он знал, где надо искать Музу Панкратьевну.

Высокая, полная Муза Панкратьевна в теплой шали выделялась среди женщин. Она громко спорила с молодой девушкой-прицепщицей.

— Муза Панкратьевна! — позвал Федя и потянул за рукав. — Комендант к вам в комнату нового жильца привел. Он с Романом Петровичем будет в гараже работать.

— Когда привел? — взвизгнула Муза Панкратьевна.

— Сейчас, но Алла дверь захлопнула и не пустила в комнату.

— Молодец дочка, — Муза Панкратьевна резко обернулась. — Нахалка, занимай мою очередь. Пользуйся случаем!

Муза Панкратьевна вихрем ворвалась в дом.

— Кого еще к нам привел? — набросилась она на Галошина.

— Директор сказал, чтобы к вам определить, — робко сказал тот. — Я говорил, что ваша квартира не подойдет. А он и слушать не стал. Твоя девчонка дверь захлопнула.

— Без матери она не хозяйка. Наплевать мне на директора! Мой муж первый работник. Фотография на Доске почета висит. Нам квартиру отдельную сулили, когда ехали сюда, а что дали?

— Муза Панкратьевна… — пытался сказать комендант, но женщина властно перебивала его:

— Что ты заладил: Муза Панкратьевна, Муза Панкратьевна!

Приоткрылась дверь, и выглянула Алла. В руке у нее был учебник английского языка.

Муза Панкратьевна увидела дочь, улыбнулась.

— Девочка дома самостоятельно английский язык изучает. Ей тишина нужна.

— Пойду я, — сказал растерянно Гаврила и принялся торопливо застегивать бушлат.

— Постой! — крикнул Федя и забежал вперед. Он ухватился за чемодан. — Оставайся у нас. Мама поворчит, а потом согласится. Она добрая.

— А правда, оставайся у них! — обрадовался комендант и снова обтер потное лицо большим клетчатым платком. — Как хорошо все устроилось! Правда, Муза Панкратьевна?

Муза Панкратьевна ушла в свою комнату.

— Чего стоишь, раздевайся! — Федя поднял чемодан. — Хочешь есть? Я суп грею.

— Да я не хочу, — отнекивался Гаврила.

Мальчик не стал слушать парня. Достал тарелки, ложки, нарезал хлеб.

— Садись. У нас суп сегодня перловый, вкусный!

Мать Феди, Мария Викентьевна, пришла с работы, когда обед был окончен. Федя мыл тарелки, а Гаврила, перебросив полотенце, готовился их вытирать.

— Мама, у нас новый жилец.

— Выходит, пополнение, — сказала Мария Викентьевна, оглядывая широкоплечего парня с черными щетинистыми волосами, и виновато улыбнулась. — Тесно у нас, койку негде поставить!