Валентина Путилина - Журавка. Радугань

У Алеши с Ярошкой здесь бывали самые задушевные разговоры. И хотя Ярошка еще только в третий класс перешел, Алеша говорит с ним всерьез, как со взрослым: о жизни и о своих мыслях.

— Знаешь, когда я был маленьким, я хотел астрономом стать, как мои мама и папа, — говорил Алеша. — Я все про небо знаю. Правда. А потом, как стал приезжать в Радугань, мне больше захотелось флору и фауну изучать. Из-за твоей мамы. Когда я ее слушаю, мне хочется все видеть и знать: и про птиц, и про зверей, и про цветы. У тебя хорошая мама.

Ярошка не слышал его, он беспокойно всматривался в море.

— Наверное, мама берег потеряла: все плывет и плывет, — беспокоился он.

— Ты за нее не бойся, — успокаивал его Алеша, — твоя мама, как дельфин, плавает. Просто смешно за нее бояться. Она сильная и храбрая. Помню, когда я первый раз приехал сюда на каникулы, бабушка боялась меня пускать с ребятами в горы. Она почему-то до сих пор боится и моря и гор. А твоя мама говорила: «Не беспокойтесь, бабушка Анисья, ничего не случится с Алешей. Пусть он идет и ищет. Человек всегда должен искать. Может, это цветок редкий. Или фламинговый рассвет. Есть такая птица фламинго, удивительной красоты. Пусть он ищет, — говорила твоя мама. — Человек должен искать Прекрасное. И стремиться к нему».

И я уходил в горы или на море к рыбакам. Там всегда находилось такое, чего я раньше не видел. Мы с друзьями иногда до ночи бродили-путешествовали, и никто не обидел нас ни в дальних наших путешествиях, ни в ближних. Мы с ребятами тоже никого не обидели: ни зверя, ни птицы.

Я возвращался из своих путешествий, и всегда твоя мама спрашивала: «А что сегодня ты видел?» — и слушала с интересом, что я рассказывал. После этого мне всегда хотелось искать еще что-нибудь.

Алеша умолк и лег на спину. Он любил так лежать и смотреть в небо. Оно тогда будто отодвигается и становится еще выше. А чайки кажутся огромными. Вот над заливом появились три чайки.

Алеша лежит недвижно, и они спускаются совсем низко. В середине чайка — вся белая, с темно-серой оторочкой на крыльях, а по бокам — две с более темной подпушкой крыльев. Это можно заметить так вот, пристально вглядываясь. Алеша поднялся — и небо опять опустилось, а чайки стали меньше.

— Все зависит, откуда смотришь. Даже собственные ноги не узнаешь, если на них смотреть сквозь воду. Тогда в чудище какое-то превращаешься — все куда-то смещается в сторону. Да, — сказал Алеша философски, — все в мире относительно. Пойдем-ка лучше, друг, купаться! — обратился он к заскучавшему Ярошке. — Я маску взял. Сквозь стекло хорошо видна вся флора-фауна. Пойдем?

— Ты иди, Алеша, смотри свою флору-фауну, а я посижу, — сказал Ярошка и снова засмотрелся на море.

Пока не вернется мама, он с места не сдвинется. Ему казалось, если он перестанет смотреть на нее, она обязательно потеряет берег и не вернется, как однажды не вернулся из плавания его отец. Погиб в шторм.

Алеша не стал его больше звать, он уже знал, что пока Вера Николаевна в море, Ярошка сидит на берегу. И он поплыл один, рассматривая дно. Это очень интересно — смотреть в маску морское дно. Будто кино смотришь. Только еще интересней. Хоть тысячу раз залезай в море — все равно каждый раз увидишь новое. Алеша все запоминает, чтобы записать потом в свою записную книжку про путешествие в подводном царстве.

Тут особенная флора-фауна, свои сады, леса и луга с яркой морской травой, фиолетовые и желтые водоросли, бурые мхи.

Вдоль извивающихся песчаных дорожек стоят изумрудные карликовые елочки и серебристые травы. Интересно, какой это морской садовник так старательно ухаживает за ними?

А по дорожкам ползут крабы. Змейками-молниями сверкают быстрые рыбки. На камнях, покрытых подводным мхом, следы. Это рыбы пропахали дорожки своими мордочками, объедая все съедобное, что нагромоздилось на них сверху.

Почти рядом с Алешей неторопливо проплыла кефаль. Если следовать за ней бесшумно, она не меняет пути и можно видеть, какие вольные и красивые у нее движения. А рыбы-собачки суетливы, тычутся все время бестолково носами в камень — ищут еды.

А вот редкая медуза. Сверху похожа на зонтик. Шевеля своим зонтиком, она шла к берегу. Когда Алеша повис над ней — он умел долго висеть на воде недвижно, — он увидел целое сооружение, а не медузу: башня с колоннами, под ней — круглая шляпа-крыша. Медуза, сильно отталкиваясь от воды, плыла к берегу. За ней рыбка-спутница. Алеша читал об этой рыбке. Когда опасность, она нырнет внутрь колонны-медузы, между щупальцами, осторожно, чтоб не обжечься. Тем и спасается от прожорливых преследователей. Такое редко можно увидеть, и Алеша доволен, что увидел рыбку-спутницу.

Солидный с виду карасик вынырнул из-под фиолетовой водоросли и небыстро поплыл по прямой линии. Заметив тень Алеши, оглянулся: что это, мол, за громадный хищник преследует его? И поплыл быстрее, оглядываясь все чаще. Для этого ему приходилось чуть изгибаться. Из-за камня вынырнули еще два карасика, секунду помедлили и теперь уже втроем свернули в сторону, спрятались в водорослях. А потом явился ерш. Очень глупый и самонадеянный. Он убежден, что с ним никто не справится. Алеша подтолкнул ерша шестом, который всегда брал с собой в подводное плавание. Ерш отскочил на расстояние ступни, грозно оттопырил колючки на спине и расставил передние плавники, широкие и твердые. Вид у него был рассерженный и удивленный. Алеша загнал ерша в траву. Он и там сидел пыжился. Пугал рыбешку помельче. Рыбка-зеленушка тоже ощетинила спинной плавник и раздула жабры. В таком виде она казалась самой себе страшной, совсем как ерш. Алеша посмеялся над рыбкой-зеленушкой и поплыл к берегу. Вдруг он увидел на дне громадную птицу. Лежит, крылья раскинула. Но оказалось, что это не птица, а светлая женская косынка. Может, проезжал кто-то на лодке или на катере и сорвало ветром косынку с головы, а потом к берегу прибило? И стала теперь она тем, что называют дарами моря. Алеша нырнул, выловил косынку и спрятал ее в карман, привешенный сбоку на ремешке. Каждый раз Алеша складывал в него морские находки — никогда этот карман не оставался пустым.

У самого берега в траве Алеша заметил двух крабов. Один покрупней, другой маленький. Алеша подтолкнул большого, а тот, хоть и испугался, сначала подхватил маленького краба клешнями, как руками, и тогда только побежал спасаться к камню. Там остановился и замер, думая, что его не видят. Алеша снова подтолкнул его. Перебежка повторилась, и оба краба снова замерли. Большой еще сильней прижимал маленького к себе левой клешней. Правую он где-то потерял. А маленький крабчонок скрестил свои клешни на животе и не шевелился от страха. Алеша вынес обоих крабов на берег.

— Погляди, Ярошка, на этого большого краба. Интересный тип. Хоть и страшно ему было, а не бросил маленького крабчонка. Так и спасался вместе с ним. А я их выловил.