Шеннон Мессенджер - Полёт на единороге [litres]

Софи тоже на это надеялась.

– Может, мне остаться? Жутко не хочется оставлять тебя одну.

– Я справлюсь. У меня есть Сандор.

Тирган кивнул.

– Должен сказать, ты очень храбро держишься. Алден бы тобой гордился.

Гордился бы?

Или он бы решил, что он важен ей не так, как тем, кто никак не мог прийти в себя?

– Полагаю, благодаря своему воспитанию ты справляешься с горем лучше, чем мы, – добавил он, словно знал, о чем она думает. – Для людей смерть и потери куда более привычны.

– Тогда почему вас не задело так же сильно, как остальных?

Тирган завозился с краями своих рукавов.

– На мою долю выпало больше всего потерь. Ладно, раз ты говоришь, что справишься, то мне пора. Надо многое сделать перед завтрашним походом к Совету. Я вернусь утром.

Софи кивнула.

Тирган взял с нее обещание позвонить, если ей что-нибудь понадобится. А затем исчез во вспышке света, оставляя за собой такую давящую тишину, что Софи чуть не задохнулась.

Сандор помог отвести Грейди с Эдалин наверх, и к тому времени, как они забрались в свою огромную кровать с балдахином, Софи едва стояла на ногах. Она повернулась, чтобы уйди к себе, но почувствовала, что сейчас упадет. Или и правда упала, потому что неожиданно поняла, что Сандор осторожно укладывает ее на кровать.

– Я боюсь, что события сегодняшнего дня вызовут у вас кошмары, мисс Фостер. Не стоит ли вам выпить чай, предложенный Элвином? С сонными ягодами?

– Никакого снотворного.

Сандор вздохнул – хрипло и пискляво, и в другой ситуации Софи бы рассмеялась, – но настаивать не стал. Вместо этого он вытащил из-под одеяла Эллу и протянул синего слоненка.

– Спасибо, – пробормотала Софи, утыкаясь носом между ее ушей.

– Если понадоблюсь – я за дверью, – он хлопнул в ладоши, задергивая шторы и погружая комнату во тьму.

Софи закрыла глаза, ожидая, пока усталость утянет измотанный разум в беспамятство. Но сон все не шел.

Похожий на звуки пилы храп Игги разносился по холодной и пустой комнате. Софи хотелось попросить Сандора остаться на ночь внутри, но она лишь натянула одеяло на голову, крепко зажмурилась и свернулась в калачик, насколько могла.

Но холод сидел внутри. Осколки льда разрезали на части.

Дрожь перешла в судорожные рыдания, сотрясавшие тело так сильно, что Софи гадала, не появятся ли утром синяки, а подушка мокла от холодных слез.

«Друг?»

В голове раздался тихий оклик Силвени, но Софи не ответила, слишком поглощенная горем.

«Друг!» – снова позвала Силвени, в этот раз более настойчиво.

Когда она не ответила, в голове Софи раздалось теплое гудение, мягкое и сладкое, как хруст свежей травы на зубах, порыв ветра в крыльях, нежные прикосновения худой светловолосой девочки, зарывающейся пальцами в ее гриву.

Софи распахнула глаза.

Видимо, Силвени наладила между ними какой-то канал и теперь передавала свои чувства и воспоминания. Паника и инстинкты говорили Софи избавиться от чужеродных мыслей – но чистая простота ощущений успокаивала. Никакого горя. Никаких забот. Лишь простейшее удовольствие от пробежки по полю, покрытому росой, от полета в безоблачном небе, где свежий ветер бьет прямо в лицо. Но сильнее всего были мысли о ней. Силвени делилась воспоминаниями об улыбках и смехе, которые Софи скорее чувствовала, чем видела, и ощущала, как нежные пальцы щекочут ее пушистый нос. От мягких поглаживаний до самых копыт шли мурашки, переполнявшие сердце теплыми вспышками счастья. Они освещали тьму и пустоту на такой глубине, что Софи до этого их даже не замечала – потому что это были не ее чувства.

Они принадлежали Силвени.

Сотни лет она убегала, улетала, пряталась каждый раз, когда к ней приближались. Пока в один день нежный голос не раздался в ее мыслях и не убедил остаться.

«Друг?» – передала Софи, ощущая, как слово кружит и гудит в разуме Силвени, еще сильнее разгоняя одиночество.

«Друг, – повторила Силвени. – Успокойся».

Она произнесла это с нажимом, будто велела Софи расслабиться, и та невольно улыбнулась при мысли, что о ней печется блестящая крылатая лошадь.

Но Силвени отнеслась к своей задаче серьезно. Она переполнила мысли Софи воспоминаниями о ярких пустынных закатах, о залитых лунным светом пляжах с серебряными шапками волн и о пышных зеленых лугах, покрытых цветами всех оттенков радуги. О городах, лесах, островах и ледяной тундре. О пустых, ото всех скрытых местах, будто бы позабытых миром, и о толпах народа, улыбающегося и смеющегося, пока Силвени пряталась в тенях и прислушивалась.

Воспоминаний хватало на две-три жизни, и последней мыслью Софи было удивление, как же одному-единственному аликорну удалось побывать в стольких местах. А затем она наконец погрузилась в сон.

– Прости, не хотел тебя будить, – сказал Грейди, когда дверь спальни скрипнула, и Софи резко очнулась от странных аликорновых снов. – Просто решил проверить, как ты тут.

Софи присела, потирая заспанные глаза, а Грейди подошел и присел рядом с ней на кровать.

– А еще хотел извиниться за то, что мы с Эдалин так отреагировали вчера. Это мы должны были тебя успокаивать, а не наоборот.

– Все в порядке. Новости были не из легких.

Он сдавленно откашлялся.

– Все еще не верится. Но когда я сегодня побывал в Эверглене и увидел, как…

Он не закончил, и Софи была за это благодарна.

– Погодите, который час? – она хлопнула в ладоши, чтобы открыть шторы. Солнце сияло высоко в небе, как будто был уже почти полдень. – Сколько я спала?

– Мы не хотели тебя будить. Заходил Декс, но мы сказали, что ты отдыхаешь и встретишься с ним завтра. На тебя слишком много всего свалилось.

Так и было. Но все же – сколько часов она потеряла?

– Эдалин осталась в Эверглене, пытается помочь Делле со всем разобраться. Ничего, если я оставлю тебя одну?

– Конечно. Куда ты собрался?

Он коснулся герба Руэнов, скрепляющего расшитый драгоценностями плащ, и Софи осознала, что выглядит он как дворянин: на нем была надета туника с вышивкой и нарядные льняные штаны, а волосы тщательно расчесаны. Вздохнув, он сказал:

– Мы с Тирганом пойдем выступать перед Советом. Кто-то должен занять место Алдена.

Софи нахмурилась.

– Ты согласился на должность Эмиссара? – она была рада, что он наконец-то сподобился, но… почему ради Алдена, не ради нее?

– Алден столько всего для нас сделал, – сказал он, протягивая руку и поглаживая Софи по щеке. – Это меньшее, чем я могу отплатить.

В его глазах встали слезы, и Софи ощутила, как они наворачиваются и у нее. Она сморгнула печаль. Она не будет плакать по Алдену – она его вернет. И раз Грейди с Эдалин не будет дома, то она точно знает, с чего начать.

Она обняла Грейди на прощание и дождалась, пока в доме воцарится тишина. Затем она скинула с себя одеяло, подбежала к двери спальни и…