Видое Подгорец - Цветы на пепелище
- Название:Цветы на пепелище
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Детская литература
- Год:1979
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Видое Подгорец - Цветы на пепелище краткое содержание
Цветы на пепелище - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
«Н-да, веселое будет дельце!» — думаю я. И, не теряя ни секунды, прижал я к себе медвежонка и айда с ним вниз, к деревне. Вот тогда-то и охватил меня страх, да такой, что я и оглянуться не смел — все боялся, как бы не заметила меня старуха медведица.
Увидав, что мы вышли из леса, медвежонок стал вырываться, царапаться, кусаться и что-то лопотать — вроде бы ругаться. «Э, браток, думаю, теперь шалишь. Вместо леса домом твоим будет кузница. Так и знай. Здороваться ты научился, а плясать еще нет. Вот когда одолеешь такую премудрость, тогда и поглядим, что нам дальше делать».
С того дня в лес я — ни ногой. И не потому, что не нуждался в угле, а со страху. Все казалось, будто превратился лес в какую-то ловушку и за каждым деревом подстерегает меня озлобленная, мстительная мамаша-медведица.
— А как же ты его научил танцевать, Демир? — кто-то спросил у кузнеца, когда тот закончил свой рассказ об «украденном» медвежонке.
— Как? Очень просто. Если б поставить тебя босым на горячую землю, ты бы тоже стал приплясывать… Да и кизиловая палка — скрывать здесь нечего! — тоже мне помогла…
Все мы, и дети и взрослые, затаив дыхание слушали его диковинную сказку-быль.
— Во дворе кузницы разжег я большой костер, — объяснил он. — Когда дрова сгорели, сдвинул я в сторону угли, на самой середине площадки воткнул толстый дубовый кол и привязал к колу медвежонка. Земля-то горячая — разве можно стоять? Зарычал мой мишка, а потом поднялся на задние лапы и давай себе приплясывать. Так вот и научился танцевать…
Демир никогда не досказывал свои истории до конца. Всегда он умел вовремя увильнуть от продолжения рассказа.
А если кто-нибудь из нас нетерпеливо спрашивал: «А потом что было?» — Демир подмигивал и, поглаживая усы, таинственно добавлял:
— На сегодня хватит. Если расскажу все, так на завтра ничего не останется. Так-то оно лучше — понемножечку, зато каждый день.
Вполне понятно, что всей истории Рашаны мы так и не узнали. Демир ее просто не дорассказал. Может, потому, что жалел он о сделанном. Ведь из-за Рашаны бросил он свое кузнечное ремесло и теперь, вместо того чтоб сидеть в своей кузнице в довольстве и тепле, скитается по деревням вместе с медведем… Такой же бездомный бродяга, что и его зверь.
— Почему ты не проводишь зиму в своей кузнице, Демир? — как-то спросили мы у него.
— Потому, что не могу ее отыскать. Подзабыл, какая она была. Ведь на свете много кузниц…
XX
Каким-то особым чувством угадывают цыгане приближение весны.
Три ночи подряд гудел южный порывистый ветер, подгоняя на крыше сарая звонкую капель. Три ночи подряд кто-то подгрызал снизу и слизывал сверху снег. Снежный покров таял, рвался на куски, пока наконец не исчез. Как-то утром за сараем мы увидели первого аиста. А нам больше ничего и не надо было. Весна идет! И солнце вместе с нею. Солнце — наш лучший друг!
На ивах уже появились сережки, и деревенские ребятишки каждый день ходили их собирать. Вся округа звенела веселыми весенними голосами.
Согрелась и покрылась травой земля; на дорогах, на тропинках, на полях и лугах упрямо тянулись к солнцу первые распустившиеся весенние цветы; по утрам их раскрытые чашечки благоухали не хуже, чем в оранжерее.
Все было великолепно! Даже на еду и то не приходилось жаловаться. Правда, наши скудные запасы, наверно, подходили к концу, но теперь это было не так уж важно. Появилась крапива. А что может быть вкуснее горячей каши из крапивы? У крапивы, конечно, есть свой недостаток: пока ее собираешь, обязательно обстрекаешься; но когда она сварится в котелке и ты ощутишь ее свежий запах, льющийся прямо из сердца весенней земли, позабудешь про все ожоги.
Этой весной повезло нам и с мясом: начался куриный мор. Каждое утро крестьяне выбрасывали вдоль межей или просто в кусты десятки околевших кур. Мы, разумеется, подбирали их и устраивали настоящие пиршества.
Папаша Мулон наточил нож, отправился в ивняк у реки и нарезал там для будущих своих корзин огромную охапку молодых ивовых прутьев. Да, пора было приниматься за дело: ведь когда выйдет из-под его рук первая партия корзин, отойдет в прошлое и угроза голода.
Как-то утром медвежатник Демир исчез так же быстро и неожиданно, как и появился. На рассвете вывел он на дорогу серого осленка и сонную Рашану, взял в руки тяжелую кизиловую палку и двинулся в путь — разыскивать свою потерянную кузницу.
Теперь некому было нас развлекать: Демир ушел, а Базел все реже и реже наведывался к нам в сарай. Вот тогда-то и заскучали, затосковали мы по неунывающему медвежатнику, по этому незаменимому весельчаку. Я слепо верил: Демир обязательно вернется. Иначе быть и не могло — слишком уж привязался я к нему за зиму, слишком грустно было, что нет его с нами у костра. Но он так и не вернулся.
У входа в сарай громоздился целый ворох прутьев для корзин. Здесь же под ногами валялось множество обрезков.
С утра до ночи трудился папаша Мулон над корзинами. Его худые морщинистые руки быстро мелькали в воздухе, рождая совершенное творение — корзину. Глядя на него, я тоже заразился «корзиночной» лихорадкой. Бывали дни, когда я не в силах был оторваться от начатой корзины, пока не ставил ее на землю — белую и красивую.
Если трудишься вдохновенно, то сделанная вещь кажется тебе чуть ли не образцом. То же самое испытывает и плетельщик, создавая какую-нибудь вещь. Кстати, если уж научился плести, то руки сами тянутся к прутьям. Любовно и внимательно переплетая прутики будущей корзины, иной раз чувствуешь себя так, будто отдаешь ей частицу своей радости, своего детства, своей жизни. А затем, когда корзина готова, долго еще любуешься ею, радуешься, и кажется тебе, что корзина эта — дело не твоих рук, а кусочек твоей плоти, частичка самого тебя.
Но иногда бывало и так: хотелось бросить свои корзины и убежать к ребятам. Буйная зелень лугов, пестревших яркими цветами, звала, влекла к себе. Тогда я начинал ошибаться, путался и все чаще поглядывал на эти зеленые просторы. Это замечал и старик.
— На сегодня хватит, Таруно, — обычно говорил он. — Иди поиграй.
Теперь Рапуш и Насиха почти не сидели в сарае. Целыми днями пропадали они в лугах под теплым ливнем весеннего солнца, прислушиваясь к шелесту трав, внимая пению птиц, вдыхая ароматы недавно распустившихся цветов. И часто вплетались в беззаботные песни птиц чистые, улыбчивые мелодии скрипки Рапуша. Долго носились они над морем трав, подхваченные теплым ветром, и не было в них былой зимней тоски. Сейчас напоминали они песню вольного жаворонка, порхающего в голубых небесных просторах, песню прозрачной воды, мерно бегущей под светлыми ветками ив и тополей, песню листвы, обласканной теплой рукой весеннего ветра, песню новой жизни — веселой, свободной и счастливой.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: