Андрей Хршановский - Синие горы

Андрей Александрович Хршановский родился в 1915 году в Одессе. Отец его был военным врачом, мать — артисткой.

Трудовая деятельность А. А. Хршановского началась рано. Юношей он уехал на строительство Турксиба. Потом работал токарем на ленинградском заводе «Электросила» и одновременно учился сначала на рабфаке Лесотехнической академии, а затем в университете. Но окончить университет не пришлось — ушел в армию.

Великая Отечественная война началась для А. А. Хршановского с первых минут. Батарея, в которой он служил, стояла на границе с Восточной Пруссией и первой встретила немецкие самолеты.

В жарких боях с врагом А. А. Хршановский не раз проявлял мужество и смелость, за что был удостоен высоких наград. «Из восьми моих орденов и медалей, — вспоминал Андрей Александрович, — больше всего ценю медаль „За отвагу“, полученную в тяжелом для нашей Родины 1942 году…»

Литературная деятельность А. А. Хршановского началась в 1938 году, но как литератор он стал известен после войны. В 1948 году в Детгизе вышли его брошюрки для ребят, интересующихся путешествиями, а в 1950 году в издательстве «Молодая гвардия» появилась на свет книжка «У походного костра». Журналы «Пионер» и «Костер» охотно печатали его рассказы о сильных и смелых людях. В 1954 году вышла книга «Синие горы». Это было уже произведение зрелого мастера, талантливого прозаика.

А. А. Хршановский много сил отдавал работе в издательствах Ленинграда. Ребятам будет небезынтересно узнать, что Андрей Александрович несколько лет работал главным редактором Ленинградского отделения Детгиза. С 1958 года и до конца своей жизни он возглавлял отдел прозы журнала «Звезда».

За какое бы дело ни брался А. А. Хршановский, он отдавал этому делу всю душу, все свои способности и огромную энергию. Он написал ряд статей на военные темы. Он создал цикл публицистических очерков, посвященных проблемам лесного и сельского хозяйства.

Андрей Александрович любил спорт, особенно альпинизм и туризм. Во главе туристских групп он проложил много новых сложных маршрутов и написал несколько работ по туризму и альпинизму. Многие молодые писатели обязаны А. А. Хршановскому как своему первому наставнику на литературном пути, а маститые литераторы дорожили его редакторскими советами.

Скоропостижная смерть оборвала плодотворную деятельность А. А. Хршановского в расцвете творческих сил. Умер он 6 мая 1964 года.

Темнеет не по-северному быстро. В вагоне зажигается свет, и вдоль полотна мчатся светлые пятна окон, а чуть дальше — темным-темно.

Откуда-то прилетел особенно свежий и вольный ветер, и кажется, что поезд идет уже не степью, а приближается к горам. Обидно, что подъезжаешь к ним ночью и не видишь их еще издали.

С грохотом пролетают фермы моста. Раз-два-три-четыре-пять… На мгновение под колесами возникает река. Она мчится под мост почти с такой же скоростью, как поезд.

«Горные реки камни ворочают…» — вспоминает Павлуша прочитанные перед отъездом книги о горах. (Надо же знать, куда едешь!)

Огни появились сперва с одной стороны, а потом — с другой. Станция. Здесь пересадка. Павлуша тихо, стараясь не разбудить спящих соседей, стащил свой рюкзак с полки и пошел к выходу.

Есть что-то волнующее в том, чтобы среди ночи выйти на незнакомой станции, в особенности если это происходит во время первого в жизни дальнего путешествия и рассчитывать приходится только на самого себя.

Проводник помог надеть лямку рюкзака.

— В горы? — понимающе спросил он.

— Да, — счастливо улыбнулся Павлуша, — в горы…

— Значит, альпинист?

— Угу… — как можно неопределеннее ответил Павлуша и почувствовал, что краснеет, потому что альпинистом он еще не был и в горы отправлялся впервые.

— Серьезное занятие, — с уважением сказал проводник и сочувственно покачал головой, глядя вслед Павлуше.

Пол в зале ожидания был все-таки грязный, а рюкзак новый, и пачкать его не хотелось, поэтому Павлуша стоял согнувшись под его тяжестью — так удобнее — и рассматривал расписание.

Какая-то девушка с чемоданом, в лыжных брюках и красном шерстяном жакете, такая свежая, как будто сейчас не ночь, а утро, очутилась рядом.

Как показалось Павлуше, она хотела что-то спросить, но, взглянув на его новый рюкзак, передумала и углубилась в расписание сама. Это рассердило его. «Девушка как девушка, — подумал он. — Чистюля!»

Он решительно снял с плеч рюкзак, поставил его на пол у стенки и сел дожидаться. Девушка исчезла. Хотелось спать, был второй час ночи…

Когда подали поезд, с разных сторон появилось еще много народу с рюкзаками. Та девушка, в красном жакете, пронесла свой чемодан к первым вагонам. Павлуша, назло ей, направился к последнему.

Верхние полки успели занять, и он сел к окну, положив рюкзак на колени. И, несмотря на то, что в плохо притворенное окно задувал свежий ночной ветер, а старый вагон жестко потряхивало на стыках, Павлуша быстро заснул…

Проводница выкрикивала названия каких-то станций, входили и выходили люди, хлопая дверьми, на верхних полках кто-то разговаривал — Павлуша ничего не слышал. Он проснулся и увидел горы. Поезд стоял. Прямо перед окном поднимался склон, покрытый кустарником и прорезаемый кое-где самыми обыкновенными сухими оврагами. Густой предутренний туман стелился по склону, клубился по оврагам. Сон как рукой сняло: «Вот они, горы!»

Но какие это были горы! Мало-помалу поднимающееся солнце растопило туман, и оказалось, что поезд бежит мимо зелено-рыжих холмов. Вскоре они остались позади, а вокруг опять раскинулась степь.

Вдалеке, справа и слева, за уходящими к горизонту полями пшеницы, молодого подсолнуха, кукурузы виднелись гряды зеленых, без единого деревца, сглаженных холмов. Местами темнели в степи пятна садов, из которых выглядывали сверкающие на солнце белые стены зданий. Впереди линия холмов замыкалась. Что-то неопределенное, похожее на тучи, синело над ними.

«Едем долиной, — понял Павлуша, — и это не горы, а предгорье…»

Городок только просыпался. На теневой стороне пустынных улиц еще не просохла роса, и земля там была темная, влажная. Но вдалеке, поднимая на солнце пыль, одна за другой прошли несколько автомашин. Где-то заработал движок: пых-пых-пых… Хлопнув, открылось окно в белом домике, потом в другом…