Макс Бременер - Пусть не сошлось с ответом!.. Присутствие духа

- Попробовал бы ты на нем не оказаться! - грозно произнесла Марина Петровна улыбнувшись.

- И после этого ты на ней женился? - спросил пораженный Женя.

- Да! - ответил Владимир Андреевич с притворно сокрушенным вздохом. - Именно так.

- А я, например, - сказал Женя почти наставительно, - очень ценю в людях точность. И на неточном человеке ни в коем случае не женюсь.

- Ладно, увидим. Молоко допивай, - сказала Марина Петровна.

«Значит, это у них у всех так водится… Не только Лена… - сумрачно соображал Валерий, не чувствуя себя тем не менее сколько-нибудь утешенным. - Что ж…»

Зазвонил телефон.

- Будьте добры, Валерия… Валерий?! Ты, наверное, меня уже знать не хочешь?

- Что ты! Почему?.. - возразил он.

- Тут у меня мама прихворнула немного. Не могла ее оставить. А сейчас папа пришел, я сразу выбежала к автомату… - Она смолкла.

Слово теперь, видимо, было за ним.

- Погуляем? - предложил он.

- Погуляем… - согласилась Лена. - Хотя погода вообще-то жуткая.

- Может, тогда… может, ко мне зайдешь?

- А ты где живешь?.. - спросила она колеблясь.

- Близко! Тут совсем близко! Если проходным - две минуты. Хотя ты проходным не пойдешь, - спохватился он, подумав, что девочки, наверное, не пользуются проходными дворами. - Да все равно - рукой подать.

Он стал с воодушевлением, с уймой подробностей объяснять, как сказочно короток, прям, прост путь до его дома.

Лена сказала, что сейчас придет. И тут, вопреки всему, что растолковал, Валерий испугался вдруг, что она не найдет дороги, станет плутать, и велел ей оставаться у автомата на площади - он сам за ней прибежит.

Мать сразу заметила, как переменился в лице Валерий, когда он, уже в пальто, заглянул к Марине Петровне.

- Мама, - заговорил он быстро и возбужденно, - я сейчас вернусь!.. Нет, ничего не произошло. Сейчас ко мне зайдет мой товарищ, с которым мы на одной парте сидим. Вот и все.

Почему-то он говорил о Лене в мужском роде, несмотря на то что соседям предстояло, конечно, ее увидеть, и вообще не к чему было напускать туман.

- А как фамилия товарища? - спросила мать. - Это не Гайдуков?

- Его фамилия Холина, - ответил Валерий, продолжая упрямо говорить о Лене в мужском роде. - Мы сейчас придем. - И, желая показать, что во всем этом нет решительно ничего потайного, добавил, убегая: - Женька, ты заходи! Мы тебе по алгебре поможем.

Чего хотелось Валерию в тот вечер? Его желания были определенны: чтобы Лена понравилась матери сильно, восхитила бы ее, чтобы мать не показалась Лене замкнутой, суховатой и непременно приглянулась; чтобы все втроем они о чем-нибудь весело беседовали - пусть, например, мать примется подтрунивать над тем, как косноязычно он выражается: это у нее получается забавно и необидно.

Но вышло все немного по-другому.

Мать, как это случалось с ней только в минуты большого смущения, была церемонно и как-то даже старомодно вежлива. Стол оказался очень хорошо сервированным - так хорошо и тщательно, что это ошеломило в первую очередь самого Валерия, который и разостланную узорчатую скатерть и расставленную на ней посуду - ободок черный с золотом - видел до этого в употреблении не более трех раз в жизни.

Ольга Сергеевна угощала Лену, чересчур часто осведомляясь, не подлить ли ей чаю, а Валерий, морща лоб, силился вспомнить что-нибудь очень смешное. Ему казалось, что сейчас самое важное - рассмешить мать и Лену: это разрядит напряжение. Но он не мог ничего припомнить.

Внезапно вошел Женя, причесанный и одетый так, как мальчики его возраста бывают причесаны и одеты лишь в дни именин. Поздоровавшись, Женя сел за стол напротив Лены и стал молча в упор на нее смотреть.

- Тебе задачу помочь решить? Мы это в два счета… - сказал Валерий, объясняя Женино появление.

- Задача решена, - кратко ответил на это Женя, не отрывая от Лены внимательных глаз.

«Черт, как его вытурить? - подумал Валерий, готовый провалиться сквозь землю. - Он, кажется, рано спать ложится…»

Тут Валерию повезло. Постучала Марина Петровна:

- Женечка, домой! Пора спать.

Женя покорно встал. Но, прежде чем увести его, Марина Петровна стала зачем-то оживленно рассказывать, каким был Валерия в детстве. Она сообщила, что он не терпел купаний в корыте, что он - удивительно! - охотно раздаривал свои игрушки друзьям, что он был задиристым, но на редкость рассудительным мальчиком, и, наконец, что он совсем не играл с девочками - никогда их не принимал в мальчишечьи игры.

- Ни в какую не принимал, стороной обходил! - И Марина Петровна рассмеялась, оттеняя этим смехом ту разительную перемену, которая с тех пор произошла.

После этого Ольга Сергеевна коротко, но опять-таки неизвестно зачем, поведала о том, как Валерий, семи лет, заболел дифтеритом, который сперва приняли за ангину, а встав в первый раз с постели, спросил:

«Мама, я теперь больше не пациент?»

Валерию подумалось, что, слушая все это, Лена, наверное, жалеет о потерянном вечере. А она видела его смятение и сочувствовала ему.

Марина Петровна и Женя ушли, Ольга Сергеевна не мешала сыну и гостье, только изредка вставляла свое слово, но все-таки Валерий вел себя несколько принужденно, потому что вспоминал все время о речи Зинаиды Васильевны, напастях, грозящих Хмелику и Борису, о дурацком примирении с Игорем по телефону… Но обо всем этом неудобно было говорить в присутствии матери - и не потому даже, что не улыбалось ее в это посвящать: слишком долго пришлось бы вводить Ольгу Сергеевну в курс событий. И он ждал: может, мать отправится сейчас на кухню с посудой, и они останутся одни.

В это время явился Игорь. Он взросло поздоровался с Леной - пожал ей руку, учтиво поклонившись всем корпусом, - отчетливо произнес: «Добрый вечер, Ольга Сергеевна!» - и, как бы покончив на этом с торжественной частью, шумно похлопал Валерия по спине.

- Был сегодня в ТЮЗе, - сказал он. - Открывается занавес, приглядываюсь: очевидно, на сцене педсовет, а может, собрание родительское - тетеньки в белых блузочках про что-то рассуждают резво так, правда… Потом одна говорит: «Честное пионерское!» В чем, думаю, дело? Оказалось, совет отряда изображается. Пожилые артистки представляют пионеров. Нельзя, понимаешь, на это из первых рядов глядеть - а я как раз во втором сидел…

Игорь рассказывал о спектакле гораздо свободнее и комичнее, чем по телефону. Валерий слушал его со смешанным чувством: и признателен был за то, что тот всех развлек, и претило немного то, что у Игоря такое прекрасное расположение духа, когда в школе вчера все вышло довольно нескладно. Тем не менее Валерий временами фыркал, а Лена даже хохотала. И, смеющаяся, так нравилась Валерию, что, в конечном счете, он получал от шуток Игоря истинное удовольствие.

О теме спектакля Гайдуков говорил немножечко свысока, а когда Лена от спектакля перевела было разговор на последние школьные новости, взмолился: